Клёст - птица горная (СИ) - Ключников Анатолий. Страница 46

Выше я рассказывал о случае, когда Грач выручил меня с «негасимым огнём», который мы достали у химиков. Теперь химики поставляли вино — примерно по той же схеме, переливая его из горшков в подставленные кожаные фляги и даже обычные котелки. Понимая основные принципы военного братства, я напоил Грача бесплатно, благо в мой карман попадала своя законная доля от проданного.

— Извини, брат, — говорил я ему, — винцо, конечно, дрянное. Прошлогодние остатки, много осадка и мути. В ресторации такое, конечно, не подадут.

— Фигня, — отхлебнул он. — Солдат — скотина небрезгливая. Говорят, раньше бойцы могли и гвозди жрать, а однажды даже из топора кашу сварили.

— Брехня, — ответил я, созерцая нетрезвым взором искры костра, улетавшие в чёрное ночное небо игривыми зигзагами.

— Сейчас уже не разберёшь, что правда, а что — враки.

— За правду! — я поднял полупустой котелок, чокаясь с котелком Грача.

— Правда… — Грач сглотнул, просмаковал, вздохнул. — Я в армию ушёл пацаном, чтобы для семьи деньги зарабатывать. Думал, буду постоянно высылать, поддерживать. Да-а-а-а… сколько лет прошло, а я ни разу даже медяка не выслал. И с каждым годом всё больше и больше стыдно. Я больше никогда семью не навещал, даже во время отпуска. Думал: а что я им скажу, как оправдаюсь? Сейчас родители уже умерли, а сёстры замуж вышли.

— У меня тоже родители умерли, когда я служил, — ответил я. — И я тоже ни гроша им не выслал. Правда, и не обещал… Зато мы кормились сами, а не за счет родителей, как иные балбесы.

— Зачем я вообще тогда пошёл в армию? — сам не могу понять. Кто в итоге выиграл? Кому стало хорошо? Может быть, Родине?

— За Родину! — я снова чокнулся котелком.

Мы закусили яблоками и сочным виноградом. Было хорошо и как-то спокойно.

— Слышь, Грач, а ты правда в Богов не веришь?

Он отхлебнул и ответил:

— Боги — они далеко от нас, — он провёл рукой по ночному звёздному небосклону. — Вот ты сам скажи: если бы ты жил во-о-о-о-н там, где-то среди звёзд, то вот на кой бы тебе исполнять желания людишек, которые живут вот здесь?

И отмахнул ладонью вокруг себя.

Я пристально вгляделся в звёздное небо. Хм, а ведь проклятый Философ, пожалуй, в чём-то был прав. Даже слабое вино, выпитое в изрядном количестве, сотворяет со зрением сказочные чудеса. Я на некоторое время ощутил себя почти что Богом, смог почувствовать их божеский мир, их глобальное видение всего и вся и наше собственное ничтожество с высоты их высот. Если шмальнуть философской цигарки, то, пожалуй, и впрямь можно будет увидеть всю глубину их мира… а оно мне это нужно? И так понятно, что Боги живут гораздо выше королей, и наши проблемы им ещё дальше, чем королям.

— Да, точно, — был вынужден согласиться я, ошеломлённый небесной глубиной и невероятной дальностью звёзд от нашей грешной земли. — Нафиг мы им не нужны…

— И зачем тогда их просить о чём-то, если они всё равно не будут этого делать? Если у человека и получается что-то хорошее, то только благодаря случайному везению, — Грач продолжал пялиться в чёрное горное небо, словно не теряя надежду, что кто-то из Богов его услышит и поспешит опровергнуть его слова, щедро одарив чем-то очень полезным.

— За удачу! — я насильно заставил его чокнуться нашими жестяными «кубками», чтобы оторвать от лицезрения завораживающей картины холодных, искристых звёзд, реально затягивающей рассудок в опасные глубины.

— За удачу! — согласился Грач и жадно отхлебнул. — И помоги нам, Пресветлый…

Бой на чужой земле

Читатель, конечно, подметил, что наше наступление шло, мягко говоря, неспешно. За время нашего продвижения мой новичок успел договориться со многими, химики и мы успели нажиться на контрабандном вине, а большого сражения что-то всё нет и нет… И это на самом деле было так: командование, напуганное возможностью глупой смерти от вражеских закладок на дорогах, требовало тщательно осматривать весь путь движения и патрулировать окрестности. То и дело происходили стычки с «чёрными», кружившими вокруг нашей армии, как шнырги кружат вокруг стада диких быков, выискивая слабую жертву. Маркитанты начали бояться заниматься снабжением без усиленной охраны; произошли и вовсе удивительные случаи, когда обозников перебили простые деревенские жители, которые, казалось бы, во всех войнах всегда с ними ладили.

Произошёл ещё один случай нанесения подлого удара, когда наш легион шёл сквозь ущелье. «Ущелье» — это было сказано, конечно, слишком громко: просто две пологие горы сузили дорогу. На каждом склоне стояло боевое охранение, и казалось, что проблем не будет. Однако, противник сделал закладку не на тщательно прощупанную дорогу, а у подножия одной из гор. Вражеские химики вырыли неглубокую траншею и заложили в неё бумажные ракеты, сделав так, чтобы остриё одной входило в основание другой — получилась длинная «колбаса», начинённая смесью пороха и шрапнели. Кроме того, поверх ракет присыпали ещё мелких камешков.

А взорвал всё это «чёрный»-смертник. Ему сделали замаскированное гнездо в кустах: яму с дощатой крышкой, поверх которой аккуратно уложили срезанный дёрн, надёжно скрывшую его от дозоров. Когда в ущелье вошли фургоны с командованием легиона, он просто запалил пороховую «колбасу»…

По счастью, Сивобородый остался жив и даже не ранен. Однако, перебило всех лошадей, вошедших в ущелье, почти всю охрану со стороны взрыва и многих офицеров.

И вот, наконец, армия божегорская упёрлась в заслон ледогорской армии.

Вражеские войска заняли оборону очень удачно, перекрывая проход между двумя крутыми горами. Разница с тем ущельем, где подловили командование моего легиона, была колоссальна: длина теснины больше, а южные склоны гор широким фронтом вставали навстречу идущему неприятелю. Леса на них не было, — одни виноградники, безжалостно вырубленные ради установки ракетных станков. Кроме того, дорогу перегораживала очередная речушка, несущая ледяные воды, мост через которую просто сожгли, — безо всяких заморочек.

За речушкой встали три ледогорских легиона, оснащённые метательными механизмами. Они прикрыли себя многими рядами наклонных палисадов — да, есть о чём подумать…

Мы начали устраивать свой лагерь на другой стороне речушки. Страха перед штурмом у нас не было, поскольку мы знали возможности наших ужасных «драконов» и нетерпеливо дожидались их появления. И вот этот день настал…

«Драконы» вышли парой, из расчёта «один дракон — одна гора». Нашим войскам оставалось только смаковать ожидание момента, когда они зальют адским пламенем склоны гор, на которых установили ракетные станки и разместили запас боеприпасов. Я не сомневался, что после уничтожения ракет мы сразу же получим приказ на атаку, чтобы пробить фронт ошеломлённого противника.

«Драконы» летели неторопливо и величественно, словно наслаждаясь своей неуязвимостью и мощью, заполняя небо мерным гулом. Они одновременно качнули крыльями и начали расходиться, закладывая полукруги над горными склонами. Вот сейчас, сейчас!..

На склонах заклубились густые дымы, и навстречу драконам рванулись стаи малых ракет. Да, это были совсем маленькие ракеты, своими размерами напоминавшие шутихи, — вот только это оказалось совсем не весело… особенно летунам, управлявшим небесными повозками. Стартовали шутихи одновременно, сначала все летели параллельно, но из-за разных капризов полёта постепенно начинали отклоняться вправо-влево, вверх-вниз, создавая большое облако, напоминавшее ройвыпущенных горящих стрел. Скорее всего, в «дракона» не попала бы ни одна из них, но эти заразы начинали взрываться с хлопками, заканчивая свой путь белыми облачками. И я не сомневался, что эти «шутихи» начинены той же смесью пороха и железок…

Таким образом, на пути «драконов» то тут, то там в небе вспыхивали мутные кляксы, закрывая им видимость и щедро швырявшие горсти мелкой смерти. Мы увидели, что наши летуны струхнули, начали дёргаться; «драконы» нервно задёргали крыльями, пытаясь отклониться от заложенного маршрута. Более того: левый из них задымился, и теперь его «возница» не думал уже ни о чём, кроме как о том, чтобы спасти свою шкуру.