Джокер и Палач - Иванов Борис Федорович. Страница 10

Собственно, совсем маленьких дракончиков. Не больше крупного геккона каждый. Вырасти в смертельно опасных огнедышащих тварей крошкам предстояло на пустынных полигонах далеких горных плато, а на аукционах, проходивших пару раз в год, обученных и тренированных, их за бешеные деньги приобретал объявленный вне закона Орден Разбойных рыцарей. Секретные силы Армии самообороны тоже не прочь были приобрести этих злобных тварей — в количестве, потребном противостоять драконьим соединениям Разбойных рыцарей. Авиация и зенитная артиллерия пока что были против них малоэффективны.

Здесь же, на Ботанической, в одном из тайных инкубаторов столь перспективные крошки лишь вылуплялись из яиц, которые сюда заботливо и всегда вовремя доставляли из других мест.

Ясно, что и занятия немногочисленных обитателей дома 33 были сугубо конспиративны. Орден Драконоборцев и еще три Ордена, поставившие своей целью очистить Заразу от драконьей нечисти, разоряли, уничтожали, выжигали каленым железом драконьи фермы, школы и инкубаторы. Но никому из рыцарей этих преславных Орденов пока не пришло в голову, что один такой, правда не самый большой, инкубатор расположен всего в получасе неспешной ходьбы от замка Магистратуры, где заседали представители всех Орденов, не враждующих с Законом.

Сегодня, в тот час, когда четверо друзей готовились — каждый на свой манер — к решающему для них турниру, все остальные участники предстоящих событий были заняты кто чем. Секач обсуждал свои планы с Себастьяном Мочильщиком. Шишел стучал в ворота Стриткасла. Енот имел проблемы с трансформером «Ангроглиссадой». А в сухом и обжигающем воздухе камеры инкубатора под лучами почти инфракрасного, тускло мерцающего света мудреных ламп над искусственной кладкой драконьих яиц задумчиво стояли двое.

— Уже на подходе, — сказал блаженного вида, слегка женоподобный блондин — из тех, что за рост получают у русских прозвища «колокольня», «верста коломенская» и тому подобные. — Этот выводок получше будет, чем прошлые разы... Продукт — класс! Это я тебе, Швед, говорю как специалист. Не стоило фьючерс заключать. Прогадали мы сильно...

— Удивляюсь, Мутти, — отозвался Швед, — как у тебя еще крыша вконец не потекла от «грезника». Кое-что соображаешь все-таки. Ты у нас единственный драконолог с дипломом. Не хочется искать другого. А ты то видеофильмы без Ти-Ви смотреть умудряешься, то про книжку, которую всю ночь читал, рассказываешь долго и увлеченно... И сильно удивляешься, когда выясняется, что книжки этой у тебя сроду не было и вообще такой в природе не существует... Завязывай с Чувырлой. Не нравится мне, что он тебе с Пугалом по дешевке порошок толкает. А там, глядишь, еще и приплачивать станет. Чтоб не отвыкли. Вы его к нашему домику прикормили, а он вас к чему-то такому, что еще не выявилось. Но вот выявится, боюсь.

Швед был невысок, сложен крепко, но коряво, простоват на вид, волосы имел светлые и редкие. Но в отличие от его несколько артистически выглядящего собеседника глаза Шведа не заволакивала мутноватая поволока и движения были скоординированнее и точнее. Хотя накопившаяся за сезон созревания «продукта» усталость делала их слегка замедленными.

— Ну что ты! — возмутился Мутти. — Макс просто одинокий, нелепый человек, который ищет у окружающих понимания... Тебе следует быть терпимее к людям. И тогда...

Зазвеневший где-то в недрах дома звонок прервал его нравоучительный монолог. Оба собеседника заспешили к выходу.

Но к тому моменту, когда они вошли в вестибюль, услужливый третий член команды драконоводов уже отпирал закрытую почти на дюжину замков входную дверь.

Швед подобрался. Ему было что сказать этому третьему.

— Янек, — тихим, но въедливым голосом начал он, — объясни мне, глупому, зачем у нас видеокамера на входе, автоматика на замках и тамбур между дверями? Ведь мы тут, кажется, драконий инкубатор содержим — не так ли?

— Швед, ты кругом прав! — признал Янек.

— Так какого же черта, вместо того чтобы, оставаясь на месте и глядя на экран, нажать на кнопочку, ты отрываешь задницу от стула и прешься сам откручивать все замки и щеколды. Не проверив, кто пожаловал, и не закрыв тамбур?

Янек, уже отворяя дверь, одновременно умудрился развести руками.

— Так это ж Коста!

Подтверждая его слова, в дверях и впрямь появился Коста Леонидис — пьяный вусмерть и с неизвестным типом под руку. Тип был элегантен и черен, как эбонитовый корпус антикварного телефона. Но не напоминал это устройство решительно ничем больше. Скорее он напоминал искусно остриженного и прихорошенного усилиями мастера парикмахерского дела домашнего песика. Только глаза у этого песика были волчьи.

«Песик» сжимал в левой руке черного дерева трость с резным набалдашником в виде головы Люцифера На трость он не опирался, а так — слегка жонглировал ею на весу.

— Это М-мишель, — сообщил Коста. — Я ему п-продал наших м-малюток... Огнедышащих... Но тссс!

— Господи! Коста! — взвился Швед. — Ты вышел на пятнадцать минут, чтобы в банкомате получить наличные. А вернулся через четыре часа, в дрезину бухой и с каким-то пуделем под руку! А если бы это был не Коста? — повернулся он к возящемуся теперь с запиранием двери Янеку. — Понимаешь? Не Коста, а чертовы драконоборцы?! Или просто грабители?

— Покуда я с вами, ребята, не стоит бояться таких вещей, — рассеянно бросил «пудель» и двинулся к ведущей наверх лестнице.

На этом пути он уронил висящего на нем Косту в случившееся по дороге кресло. А Шведа ухватил за плечо и повлек за собой. Был он, оказывается, силен необычайно. И глаза у него были даже не волчьи, понял теперь Швед. Нет, это были мутные глаза бешеного зверя. Мутные глаза сбесившегося хищника... на изящном, даже изысканно красивом лице черного аристократа, украшенном любезной улыбкой. Швед не стал сопротивляться.

— Я хотел, чтобы вы поняли, — ласковым, убедительным тоном втолковывал ему «пудель», — что вам теперь со мной работать. И ни с кем другим больше. Разве что с вашими поставщиками...

— Да кто ты такой, парень? — наконец набрался духу и выдавил из себя вопрос Швед.

— Я теперь твои папа и мама, — все так же ласково ответил нежданный гость. — Для начала я беру у вас весь выводок этого сезона...

— Как это «берете», мистер? — развел руками Швед, остановившись перед дверью офиса. — У нас фьючерсная сделка. Товар продан. Весь выводок этого сезона.

— Во-первых, ты ошибаешься, парень, — заверил его гость.

Он толкнул дверь, вошел в офис и удобно расположился за председательским столом в кресле, в котором Швед привык видеть себя.

— Ты ошибаешься, — повторил он. — Выводок — это не ваш товар. Вам платят не за самих дракончиков, а за работу и за риск. Вот это ваш товар. А хозяин выводка получает за то, что разрешает пользоваться своими летучими огнеметами, много больше. Мне вот захотелось стать таким хозяином... Вот я и покупаю этот выводок у его прошлого хозяина. Вы не против?

— По мне, хоть ансамбль песни и пляски себе заводите, — пожал плечами Швед и, за неимением выбора, опустился в кресло для посетителей. — Но я заключил сделку. И если вы, мистер, такой крутой, то должны хорошо знать, что бывает с теми, кто в нашем деле отступается от своего слова. А мой заказчик...

— Это ты про Рихарда Бражника? — с презрительной миной поинтересовался гость. — Про Модника? Выражайтесь правильно. Грамотно выражайтесь, ребята. Он дракош у вас не покупает. Он их арендует. Для тренажа и воспитания. Он полигон имеет на примете, тренеров. С их труда и кормится. Они ему за поставку дракош его долю отстегнут. Из того, что им хозяин драконов от платы конечного арендатора, на которого дракоши пахать будут, определит. Но только у меня есть другой полигон на примете. Покруче. И без всяких Бражников-посредников. — Он брезгливо поморщился, полез во внутренний карман и вытащил оттуда кожаный футляр для сигар. — Э-э... Не нравился мне Рихард. Никогда не нравился... Ты, наверное, знаешь, что этот парень по два раза на день делал себе маникюр? Любил это занятие...