Академия (СИ) - Щепетнов Евгений Владимирович. Страница 55

Зал наполнился до самого предела — принесли еще стулья, выставили дополнительные столы. Место осталось только на сцене, и немного перед сценой — чтобы можно было ходить. Все окна открыли — жара! Воздух на улице прогревается уже до летней температуры, и будет еще жарче. Хорошо хоть в этом мире не курят табак, иначе тут было бы совсем не продохнуть.

А всякую там наркоту курить в трактирах не позволяют — для наркоты есть специальные курильни, куда собирается вся наркоманская гопота, опустившиеся до предела люди, и те, кто еще не упал на самое дно, но уже подкрадываются к осуществлению своей дальнейшей судьбы.

Жарко, да…я снял куртку, оставшись в рубахе, а вещмешок положил на колени — не надо искушать людей видом своего свободно валяющегося мешка. И ты в них не разочаруешься. Кстати, я так и не глянул, сколько статеров в кошеле. «Дома» посмотрю, сюрприз будет.

— Итак, господа…встречайте наших артисток — умопомрачительные Нера, Гера и Вера! Все для вас! И не говорите, что не видели! — завопил невысокий крепенький мужичок, видимо предводитель этой «цыганской» братии, и мимо него проследовали три женщины, по самую макушку закутанные в длинные, до самых пяток плащи. Они дошли до сцены, и встали там, будто чего-то ожидая.

И…заиграла музыка. Тягучая, заунывная, она мне сразу напомнила ту музыку, которая исполнялась в фильме «От заката до рассвета», под нее танцевала сексуальная вампирша. Только вместо электрогитар здесь был лютнист и парень с дудкой, издающей эти самые протяжные, заунывные густые трубные звуки. И барабанщик! Ну — куды ж без барабанщика?! А этот самый мужик, что объявлял — запел, низким, вибрирующим голосом, что тоже добавило…ностальгии. Мне даже стало смешно — ну надо же! Сейчас только вампиров не хватает! Как повыскочат, как повыпрыгнут…

Никто не выпрыгнул, кроме трех девиц неопределенного возраста — от пятнадцати до двадцати лет. Абсолютно голых, если не считать серебряных цепочек на поясе, на лодыжках, на шее и на руках. На цепочках подвешены серебряные же колокольчики, и эти колокольчики мелодично звенят, когда девушки поднимают руки или ноги. Хорошие такие девушки, красивые. Одна белая, как снег, вторая смугленькая, третья черная, как антрацит. Белая — в центре, видимо, чтобы оттенить двух соратниц.

Они сбросили плащи, швырнув их красивыми жестами на заранее подготовленный стул, и принялись исполнять нечто среднее между боем с тенью, спортивной акробатикой и танцами. И все это синхронно, в такт, абсолютно согласованно и профессионально. Представляю, сколько времени они затратили на свои упражнения!

Но похоже народ не очень-то интересовали все эти хитрые упражнения. Главным было именно то, что девицы обнажены, и выбриты до состояния коленки. Так что все их женское хозяйство перед глазами возбужденных, гораздых до похоти поддатых мужиков, и я представляю, что будет после, когда девицы закончат выступление. Бедные трактирные шлюхи! Их ожидает секс-марафон! Впрочем — почему бедные-то? Разве они не за этим тут обитают?

Но красивые девки, да…а вот эта белая…черт подери, это же воркская девица! Что тут же подтвердил Аллен, выдохнув мне в ухо:

— Видал?! Понял теперь, почему не во все трактиры их принимают? И места мало, и кое-где слишком уж нравственные трактирщики — вишь ли, бабу голу показать нельзя! Идиоты! А в центре, видал? Вашенская! Ворка! Эллен ее звать на самом деле! Никакая она не Гера! Но она не дает. И эти девки не дают… (Аллен горестно вздохнул) Ни за какие деньги не дают! Проверено! Говорят — мы артистки, а не шлюхи! А попочки…ты посмотри какие попочки! А сиськи, сиськи какие?! Ооо…я бы все отдал за ночь с ними троими сразу!

А девушки все изгибались, а девушки танцевали, и чего греха таить — я тоже вдруг почувствовал прилив крови к низу живота. Отвык, черт подери! Интернета-то здесь нет! И голые девки по экрану телека не скачут!

Наконец, музыка перестала играть, девушки медленно, без спешки взяли свои плащи, закутались в них и ушли туда, где располагались комнаты персонала трактира. А ведущий, тот что пел, громко объявил:

— А теперь, после небольшого перерыва, вы увидите жонглеров — и вы поразитесь их ловкости! Но бойтесь оказаться у них на пути — это может закончиться плохо!

— Щас самое интересное будет! — зашептал Аллен — Это только разогрев был!

Да, это на самом деле был разогрев. И то, что я увидел потом, меня на самом деле поразило. Девушек стало пятеро — три те же самые, что танцевали эротические танцы с поперечным шпагатам и всякими такими приятными глазу мужика штуками, но добавились еще две девушки — тоже лет двадцати, и тоже голые, как в момент рождения. Видимо это и было фишкой труппы Сенеля. Эдакий эротически-цирковой театр. Новые девчонки были обычными, смугленькими, как все местные, только стройные и спортивные, что в общем-то и немудрено, если учесть их занятие.

— К прежним девушкам добавились еще две — ловкие и красивые! Ода и Мада! — прокричал ведущий — Встречайте! И не стойте у них на пути!

Я все пытался понять — причем тут какие-то там пути, пока не разглядел в руках девушек длинные, острые кинжалы. И у меня защемило под ложечкой. Острые кинжалы и голые девушки — это как-то…несовместимо. Нет, это красиво, конечно, но только подумаешь о том, что кинжал может вот так запросто коснуться гладкой, прекрасной кожи…я уже насмотрелся с самого утра — что может произойти с девичьей кожей, если ее коснется нечто злое, чуждое красоте. И мне очень не хотелось увидеть ЭТО здесь.

— Смотри, смотри! Щас такое будет! — жарко шептал Аллен, и я слегка отодвинулся — от его шепота аж в ухе засвербело. От приятеля густо пахло пивом и застарелым перегаром. А еще — потом. Они тут насчет мытья не особо-то заморачиваются. Хотя сейчас и от меня наверное несет, как от скотины — по улице прошелся, да и тут уже вспотел сидючи в толпе народа.

Кстати — тела девушек тоже видимо были покрыты потом, так как блестели в свете магических фонарей. Впрочем — может намазались каким-нибудь маслом, ну чтобы красивее и пахло хорошо. Ароматическим маслом. Мой нос и в самом деле чувствовал запах каких-то сладких духов, идущий от сцены (все-таки рядом сидим). А еще — разгоряченных женских тел, что возбуждало народ почище всяких афродизиаков. Только посмотреть на эти бородатые морды, красные от вожделения, на эти выпученные глаза, на толстые языки, сладострастно облизывающие губы. Ох, только представить — вот сейчас вся эта толпа рванется, подомнет несчастных девиц, и…что потом будет — додумать не успел. Потому что девицы начали свою опасную игру.

Глава 20

Внутри все холодело, когда я смотрел, как острые кинжалы проносятся в воздухе, мелькая, как крылья бабочки. Одно неточное движение — и трагедия неизбежна.

Я против таких игрищ. Они не приносят позитива. Хотя смотреть на такое конечно же интересно. Кинжалы мелькают, люди сидят вытаращив глаза, получают несказанное удовольствие…мечтая о том, чтобы один из кинжалов пролетел мимо руки и вонзился в мягкую женскую плоть.

Но все обошлось. Девушки завершили свою смертельную круговерть, и важно удалились, закутавшись в свои длинные плащи.

— А теперь…смертельный номер! — завопил ведущий — Метание ножей!

О! Вот тут я встрепенулся, и так заметно, что Аллен не выдержал:

— Что, интересно? Щас увидишь! Сенель очень ловкий метатель, очень! Глянь, что щас будет!

Я и глядел. Ведущий одним движением сорвал покрывало с некого сооружения, стоящего на сцене у стены, и…я замер, мгновенно поняв, что мне предстоит увидеть. Мишень — иначе ее и не назовешь. Обычная круглая деревянная мишень с концентрическими кругами, нарисованными красной краской. Вот только от обычной мишени она отличалась тем, что на ней был нарисован контур человеческого тела, а еще — имелись кожаные «кандалы»-крепления, намертво прибитые к дереву.

— Начинаем! Зрителей прошу соблюдать тишину!

Вышла девушка, сбросила плащ…да, та самая «ворка», как ее назвал Аллен. Красивая девушка. Отвык я уже от мраморно-белых женщин, вокруг сплошные мулатки, мечта любого европейца. Белая девушка здесь экзотика! Наверное, потому ее больше всего используют в представлении. А может именно потому, что ворка? И если что, ворков не жалко?