Бандит 2 (СИ) - Щепетнов Евгений Владимирович. Страница 25

Вот же черт подери этого лекаря! Да он на Земле зарабатывал бы невероятные, сумасшедшие деньги! Миллиарды! Впрочем…а разве здесь он эти самые миллиарды не зарабатывает? Похоже что этот мужичок один из самых богатых людей империи. Судя по тем деньгам, что он получил за одну только операцию. Крут Велур, очень крут!

Лекарь провел рукой над девчонкой, и она очнулась, глубоко вздохнув и похлопав невероятно длинными черными, как накрашенными ресницами. Потом провела ладонями по бедрам, по груди, взвизгнула, и спрыгнув со стола бросилась к зеркалу, которое прежде чем уйти расчехлили все те же Керд и Зард. Зеркало было огромным, в рост человека, до пола, и стоило наверное огромных денег. Девица подбежала к зеркалу, и стала вертеться возле него, повизгивая от восторга, поворачиваясь то одним боком, то другим, то задом — наклоняясь и отлячиваясь, будто готовилась к сексу. И совершенно не стесняясь ни лекаря, ни меня.

Велур смотрел на нее с эдакой покровительственной, довольной улыбкой, и рассматривал девицу так, как художник смотрит на удавшуюся ему картину. Вот тут мазок удался, и тут…а здесь можно было бы и получше, но…и так хорошо. Я будто читал эти слова на лбу Велура, и готов поставить золотой против медяка, что примерно так лекарь сейчас и думал.

Навертевшись, девица выпорхнула в приемную, на пороге оглянувшись и посмотрев на меня долгим взглядом, вызвавшим у меня новую дрожь в коленях. А следом за девушкой вышел и лекарь.

Велура не было около получаса, я уже весь изнылся — мне ужасно хотелось есть и пить, а потом завалиться спать. У меня глаза закрывались, а устал я так, как если бы весь день загружал вагоны с цементом. Наконец лекарь все-таки появился, красный, потный, возбужденный и какой-то потрепанный. Взглянул на меня, вытер лоб и мрачно сказал:

— Цени! Я тебя за сто тысяч вондов не продал! А ведь он все набавлял и набавлял! А если бы я согласился продать, ты бы точно закончил свою жизнь на улице, с отрубленными ногами и без языка — чтобы не мог рассказать ничего о том, что творится в этой семейке. Так что цени своего хозяина, болван! Эх, вот помру я, все пожалеете! Горько пожалеете! А будет поздно! Не цените, сволочи!

И он посмотрел на меня таким оценивающим взглядом, что я понял — сейчас он крепко засомневался в том, что стоило отказывать этим чертовым извращенцам. Все-таки сто тысяч вондов — это сто тысяч. А я сегодня жив, а завтра нет. А то еще и сбегу каким-нибудь образом. Деньги — они всегда вернее. Лежат, и каши не просят.

Но ничего такого он не сказал. Промолчал. Сделал мне жест рукой: «На выход!» — и я побрел из операционной туда, где меня накормят и напоят. А потом- плюхнусь на постель и буду спать — до тех пор пока моему хозяину не понадобится меня поэксплуатировать. Мда…рабовладельцем быть в общем-то не плохо. Плохо быть рабом…

Глава 9

Комнату мне и в самом деле выдали. Небольшую, больше похожую на пенал, но все-таки комнату. Кровать, тумбочка, стул. Стены из крашеных досок, пол тоже крашеные доски. Видимо комната для слуг, или слуг гостей, которые заночевали в доме. Но на мое нынешнее положение — прямо-таки роскошь, номер в отеле.

Этой ночью я уже спал один, отгородившись дверью от остального мира. Хотя честно сказать, отгораживание это совершенно условно — на двери тупо не имелось запора, и в комнату без малейших затруднений мог войти кто угодно, начиная с кухарки, и заканчивая самим хозяином дома.

Почему слуги не могут запираться в комнате? Так они по своему месту в этой жизни в основном мало чем отличаются от рабов. Кто-нибудь скажет, что раб не получает денег за свой труд, а слуга получает? И раба можно как угодно мучить и убивать? А слугу нельзя? Так это скажет только глупый человек. А я-то помню еще из истории древнего Рима — рабы могли даже открыть собственную мастерскую, начать свое дело — само собой, по разрешению хозяина и с отчислением ему доли прибыли. Могли выкупиться из рабства, если заработают для того достаточную сумму. И более того — доверенным рабам позволяли даже охранять своих хозяев! Единственное, вооруженный раб не имел права сам по себе бродить в общественных местах — только если рядом был его хозяин.

А еще — закон ограничивал права хозяев на издевательства и пытки над рабами. Все равно как современные мне законы якобы ограждают животных от действий злых людей.

Слуга имеет лишь одно преимущество перед рабами — он может покинуть своего хозяина и найти нового, по своему желанию. И никто не будет его травить собаками за то, что он покинул прежнего работодателя. Ну…теоретически не будет. На самом же деле, как всем и всегда известно — богатые всегда правы. Если он убьет своего слугу, то вскорости выяснится, что коварный слуга сам напал на хозяина и бился головой о его ногу пока в конце концов не скончался от огорчения. То же самое и раб — хозяин всегда докажет, что он был вынужден наказать своего раба за неподобающее и даже опасное поведение. А то, что тот в результате лишился конечностей и головы — так это досадная оплошность. Нервы не выдержали, вот так и и получилось. А не надо было плохо себя вести!

Итак, я вдруг оказался в совершенно непонятном статусе — по всем внешним признакам вроде бы раб, а живу как наемный работник, да еще и самой высшей категории. Ведь только очень ценным работникам предоставляют свою комнату. Пусть даже и без запора на двери.

После операции над наглой девчонкой я проспал до самого вечера (после того как пообедал — это уж само собой!), потом встал с кровати, отправился на кухню, и плотно поужинал. И снова лег спать. И спал так до самого рассвета. А на рассвете проснулся бодрым, отдохнувшим, готовым к всевозможным свершениям. Проснулся, и стал думать — что мне такое сейчас делать. Ну…кроме похода в сортир, завтрака, и всего такого. Тут ведь какое дело…я вдруг понял — чего мне не хватает. Кроме свободы, конечно. Мне не хватает информации. Дело не в том, что я чего-то там не знаю, хотя и тут я бы очень даже желал много чему научиться, например — владению своей магией. Здесь не только это. Современный мне человек даже и не замечает, какой огромный поток информации на него обрушивается. Мы привыкли, что у нас всегда есть доступ в интернет, к книгам, газетам, просто к общению с другими людьми, а когда вдруг оказываешься отрезанным от всех информационных каналов — у тебя начинается что-то вроде ломки Ты не можешь без информации! У тебя просто-таки начинается зуд от того, что ты ни с кем не общаешься и не получаешь очередную порцию инфы!

И я вдруг оказался именно в таком информационном вакууме. Первое время я это как-то и не замечал — вначале был занят выживанием, потом — выживанием и мщением. После этого — меня били-пытали, и мне было совершенно не до всяких там информационных потоков. Занят был. И вот я вдруг будто завис в безвоздушном пространстве, как если бы некто нажал на паузу. Я сыт, одет, обут, вишу себе, и думаю — а ведь чего-то не хватает! И как бы мне этот самый вакуум заполнить! На всякие там грязные работы меня точно водить не будут — я ведь аккумулятор магии, мной гвозди заколачивать нельзя. Можно конечно приставить к делу фармацевтики, но…по-моему для этого Велуру хватает и двух братов-акробатов. Кстати, вот что я заметил: он не говорит им, какие снадобья и как будет готовить. Все снадобья он готовит сам, в крайнем случае стоит рядом и командует — что именно добавить, из какого шкафчика. Не сообщая — что именно в этом шкафчике-ящичке хранится.

Итак, я проснулся, с полчаса лежал, обдумывая свои действия на ближайшие дни, и в конце концов пришел к выводу, что мне нужно притормозиться и не делать резких движений. Ну да, капитан Очевидность. Какие резкие движения в своей может делать раб, который без боли не может думать даже о побеге? Я вообще ожидал, что меня казнят после того, как я прикончил этих двух отморозков. А как оказалось — я настолько нужен Велуру, что он не отдал меня и за сто тысяч золотых. Если не врет, конечно. Хотя — зачем ему врать? Рабу-то? С этими мыслями и отправился на кухню — завтракать. В этом мире просыпаются рано, так что проблем с завтраком не возникло совсем никаких — все уже скворчало, кипело и одуряющее вкусно пахло.