Если движется небо (СИ) - Духовникова Евгения. Страница 10

Корабль стремительно набирал высоту; по мере того, как они покидали атмосферу, вибрация постепенно сходила на нет, и Фелис облегчённо выдохнула, откинувшись на спинку кресла. Им предстояло провести в полёте много часов.

Сам нуль-переход, конечно, происходил мгновенно. Однако после нуль-перехода в обязательном порядке производилась хронокорректировка. Чем больше расстояние, тем больше времени требовалось на коррекцию, – иначе корабль рисковал выскочить в реальное пространство, очутившись в далёком будущем. А вернуться назад во времени было невозможно.

Первые тестовые полёты, к слову, этим и закончились: не имеющие хронокорректоров корабли ухнули в нуль-переход – и сгинули в глубине неслучившихся веков.

Белые клубы пара за иллюминаторами вскоре сменились серой мутью, а затем – реликтовой чернотой космоса, а корабль всё продолжал ускоряться, выбираясь за пределы гравитационного поля Земли. В непосредственной близости от планеты на нуль-переход просто не хватит энергии.

Винсент что-то упоённо рассказывал, но девушка почти не слушала его болтовню. Глядя в покрывшееся конденсатом стекло иллюминатора, Фелис воображала, что в какой-нибудь другой жизни она, возможно, сидела бы сейчас в этом же самом корабле, но в другом кресле: за пультом управления, в кабине пилотов. И учила бы в университете не языки братьев-по-разуму, а космографию, геометрию подпространства и физику космических полётов... И были бы у неё совсем иные заботы, иные вкусы, иные страхи... Или это была бы уже не она, а кто-то совсем чужой?.. Не Фелис Шантеклер, скромница и тихоня, а Лис, отчаянная сорвиголова, душа компании и всеобщая любимица.

Она хотела взять себе такой ник – Лис. Но он так и не прижился...

Корабль чуть сместился, корректируя курс, и в иллюминатор заглянула Луна – она была огромная, прекрасная и сияла так ярко, будто сама была источником света. Фелис с изумлением осознала, что уже ни капельки не боится. Оказывается, космическое путешествие способно быть приятным.

Корабль сместился ещё – теперь в иллюминаторе были видны лишь звёзды. И вдруг они исчезли. Все разом.

– Вошли в нуль-переход, – прокомментировал Винсент.

Фелис моргнула. Непонимающе посмотрела на своего попутчика:

– Уже? Н-но... Я не чувствую ничего особенного.

– А мы и не должны ничего чувствовать, – подтвердил Винсент. – Или вы ожидали спецэффектов, как в кино? – он довольно ухмыльнулся. – Нет, в жизни всё гораздо прозаичнее. Наш корабль – как кусок, вынутый из пирога и положенный на отдельную тарелку, – мы сейчас отрезаны от остального пространства.

– Когда же мы вернёмся назад? – преувеличенно равнодушно поинтересовалась Фелис.

– Когда завершится хронокорректировка, – охотно пояснил Винсент. – Не волнуйтесь, – добавил он чуть мягче. – Хронокорректор работает на суперсовременных квантовых процессорах, фактически – это один громадный калькулятор, очень точный и очень мощный. Задать время выхода из нуль-перехода – всё равно что поставить будильник: хочешь не хочешь, а в назначенный час он прозвенит.

– Может быть, можно как-то без корректировки? – пробормотала Фелис с робкой надеждой.

– А как же без неё? – весело удивился Винсент. – Мы ныряем в нуль-переход, прокалываем пространство-время – и фактически превышаем скорость света. Теорию относительности изучали?

– Только общую, Эйнштейновскую. Немножко.

– А это и там описано. Пространство и время взаимосвязаны. Искривляя одно, мы неизбежно искривляем и другое. Это только в фантастических романах и фильмах про космос существуют звездолёты, которые – хоп! – и доставят тебя куда надо, наплевав на все законы физики. В реальной жизни такой номер не пройдёт.

Фелис покивала головой, делая вид, что поняла. На самом деле объяснение её не удовлетворило, но из боязни показаться недостаточно умной она не стала углубляться в эту тему.

– И сколько мы будем так... висеть? – девушка покосилась на беззвёздное ничто за стеклом. – Долго?

– Часов десять-двенадцать, не меньше, – безмятежно зажмурился Винсент. Заворочался, поудобнее устраиваясь в кресле. – Расстояние великовато. Альбедо – не ближний свет.

Первый контрольно-пропускной пункт Лейф преодолел легко и беспрепятственно: ему даже не пришлось прибегать к помощи нейромодулятора.

Паре альбинов, скучающих на посту, хватило всего нескольких слов: абитуриент, "Иллирия", прилетел поступать, первоначальные навыки пилотирования имеются, – и всё в таком духе. Ну, и, конечно, пара ненавязчивых комплиментов в адрес их расы: одна из лучших систем подготовки, превосходная техническая база, опытный преподавательский состав, – и растаявшие альбины, переглянувшись, расплылись в польщённых улыбках.

Лесть и похвала – универсальное оружие против представителей всех рас, и альбины не исключение.

Безусловно, Лейф понимал, что впереди его ждёт и другой пост, с паспортным контролем, – и уж там-то ему будет не отделаться парочкой шаблонных фраз.

Он украдкой нащупал браслет нейромодулятора. Заряжен. Главное, помнить про расстояние. Там, на орбитальной станции, он стоял слишком далеко от девчонки-альбины...

– Удачи тебе.

– Спасибо, – Лейф нарочно говорил на родном языке альбинов, чтоб ещё сильнее расположить их к себе.

Двери, раздвинувшиеся перед ним диафрагмой, узкий коридор, прямой как стрела, в котором гулял ветер, – ох и любят же альбины свежий воздух! А впереди – стойка паспортного контроля – словно ждущая штурма крепость.

Не дожидаясь приветствий, Лейф поздоровался первым и тут же протянул пластиковую карточку – единый паспорт.

Со стороны всё должно выглядеть естественно. Путешественник-одиночка, без проблем с документами и законом...

Здесь был только один альбин. Лейф огляделся по сторонам. К стойке справа тянулась коротенькая очередь, по которой было сразу видно: организованная туристическая группа. За стойкой слева было пусто и красовалась табличка "перерыв на обед".

– Цель поездки? – осведомился таможенник на очень хорошем юнивёрсе.

– Сдача экзаменов в "Иллирию", – к этому вопросу Лейф был готов. А вот дальше будет сложнее...

Если орбитальная станция успела связаться с планетой, скорее всего, альбин-таможенник не подаст виду, а сам тем временем поспешит вызвать подкрепление.

Если же до них дошла информация о его бегстве с Монтаны... Лейф решительно отогнал непрошенную мысль.

Вряд ли бы они успели поставить в известность Альбедо, даже через транспространственный передатчик.

Лейф ещё раз повторил в уме свой нехитрый план: попасть на планету, миновав все кордоны космопорта, выйти в город, получить в паспортно-визовом центре свежие документы, добраться до пассажирского космопорта, и, раздобыв билет, сесть на ближайший лайнер следующий маршрутом "Альбедо-Земля".

На первый взгляд совершенно невыполнимо. Но у него есть нейромодулятор.

Конечно, риск неудачи остаётся в любом случае. Но отношение к риску у Лейфа было точно таким, каким оно и должно быть у любого нормального четырнадцатилетнего подростка, воспитанного комиксами и приключенческой литературой об отважных героях и не успевшего хлебнуть в жизни подлинного горя.

Альбин-таможенник отсканировал документ и сосредоточенно уставился в монитор. Лейф напрягся, сжимая запястье с браслетом. Он был готов ко всему, кроме...

– Молодой человек, ваш паспорт... гм... недействителен, – несколько обескураженно изрёк альбин. Похоже он сам не верил своим глазам. – Номер по базе не бьётся почему-то.

– Как это "не бьётся"? – тупо переспросил Лейф.

– Это точно ваш паспорт? – таможенник сощурился.

– Мой, конечно! – обиделся Лейф. Уж чем-чем, а подделкой документов он никогда не занимался.

– Не просроченный? Не утерянный? – пытливо уточнил альбин.

Лейф отрицательно потряс головой.

– Может быть, в транспространственном переходе размагнитился, – промямлил он, прекрасно понимая, впрочем, что это крайне маловероятно.