Слесарь 4 (СИ) - Белов Иннокентий. Страница 41

У его брата дела шли еще хуже, удар и рана мешали ему, как следует устроиться на пленнице, на то, чтобы задрать ей платье ему пришлось встать и долго кружить вокруг жертвы, снимая свой доспех с помощью одной руки и громко ругаясь на ушедшего воина и себя, что не догадался сразу приказать тому помочь своему барону.

Все это происходило, как специально, передо мной, смотрящим из-за ствола дерева и остающегося не замеченным всеми участниками разворачивающихся событий. Но, все, пришло время остаться мужчиной и человеком, хотя бы в собственных глазах.

Пока дворяне-победители оказались заняты предсвадебными приготовлениями в полевых условиях, я перехватил копье и двинулся подальше от кареты, к лежащим арбалетчикам, собираясь оттуда начать помогать несчастным женщинам.

Я, конечно, обещал себе не лезть в такие, не касающиеся меня разборки. Тем более, местного дворянства, в любом случае, делающие меня виновным, как чужака и иноземца, но, в сложившихся условиях, помощь благородным жертвам я все же мог, не особо афишируя свое чужеземность и свою личность.

Глава 22 ТВОРЮ ВОЗМЕЗДИЕ

Я давно приметил арбалеты, валяющиеся в стороне от кареты, которая прикрывала меня от взглядов занятых своими радостями насильников и решил с помощью стреляющих машинок помочь жертвам и отомстить за поруганную честь женщин.

Лезть в драку с настоящими крутыми бойцами я точно не собирался, хотя двое из них оказались ранены, но, рядовой воин не так и сильно, а бароны Фонзин просто пугали неуемной мощью, яростью и искусством убивать. Может, я смогу составить им оппозицию с копьем, самодельным, кстати, за счет своей силы, но, скорее всего, нет. Проверять это предположение я не хотел, и, увидев знакомые мне арбалеты, устремился к ним, пока бароны занята красавицами, а воин рыщет по лесу в поисках сбежавшего слуги дворянок.

В любом случае, рисковать так я не собираюсь, если есть другие способы навести справедливость и отправить моральных уродов на скорый Божий Суд.

Затея моя сработала, никем не замеченный, я добрался до лежащих стрелков. Лежали они на животе и были зарублены ударами сзади сверху по голове и плечам, значит, стража дворянок оказалась опытной и сразу решила проблему со стрелками, догнав их с разряженными машинками и оставленных без охраны посередине поляны. Не самое лучшее решение по тактике, оставшись в живых, стрелки могли помочь в бою, ссадить с лошадей хотя бы еще пару воинов противника, защитников кареты. Это уже грубая ошибка баронов, не очень хорошо использовавших возможности подготовленной засады.

Арбалеты валялись разряженные, пришлось сначала перевернуть тело одного стрелка, чтобы добраться до болтов в специальном мешке, висевших на поясе. Выдернув парочку болтов, я, не поднимаясь на ноги, как научился в походе на север, натянул первый арбалет и сразу почувствовал себя увереннее. Дотянулся до второго и с ним проделал ту же операцию, натянув тетиву. Болты были самые обычные и теперь я обратил внимание на происходящее около кареты. Сама она качалась, женщина стонала и кричала, и я понял, что не успел спасти ее честь, что оставшийся целым и невредимым брат барон активно насилует женщину и сейчас ему ни до чего.

Прихватив мешок с болтами, просто отрезав ремень, на котором он крепился к поясу, ножом, я встал на ноги.

Не забывая посматривать кругом, в поисках вернувшегося воина, я подбежал к углу кареты и выглянул из-за него. Меня интересовало, чем занят второй брат, и я с удовлетворением увидел, что он все еще борется со своими бытовыми трудностями и пока не смог приступить серьезно к лежащей навзничь женщине. Она лежала с подолом платья, накинутом на голову и раскинутые ноги белоснежными стрелками показывали в разные стороны. Барону мешали приступить к утолению огня в чреслах разболевшаяся грудь и раненая рука, поэтому он стоял на коленях перед соблазном и пытался подмоститься под женское лоно, он даже согнул ее ноги, стараясь подлезть поближе. Находился он ко мне спиной и точно не успевал среагировать на мое появление, поэтому я оставил его на вторую очередь.

Опустил бережно один арбалет на траву и, оглянувшись еще раз, я вышел из-за края кареты, в один шаг подошел к сладострастно воющему и упивающемуся телом жертвы брату-барону, держащему ее за бедра обоими руками и сильными толчками вбивающему свой орган вглубь ее тела и, приставив арбалет к виску, просто нажал на скобу, болт вонзился в голову и ушел на половину своей длины.

Один готов.

Барон тут же осел на землю, завалившись потом на спину, прямо под ногами изнасилованной девушки, как я понял теперь, увидев потеки крови у нее на бедрах.

Сама она осталась лежать на груди, но кричать и стонать перестала, только бессильно плакала.

Я не стал, как порядочный герой, опускать ей подол платья, спрашивать, все ли у нее в порядке и прижимать к груди, начиная успокаивать жертву грубого насилия. Вместо этого я метнулся обратно и бросив разряженный арбалет на землю, подхватил второй и выглянул за угол, увидев, к своему сожалению, что воин появился на поляне, придерживая раненую руку и пинками подгоняя форейтора, закрывающего голову руками. Но до них было еще метров пятьдесят, они только появились из кустов в дальней стороне поляны, и я понял, что все успеваю сделать без спешки.

Карета закрывала от взгляда воина то, что происходило перед ней, и я пошел, заходя сбоку, ко второму барону, все так же стоящему на коленях перед раскинутыми ногами дворянки. Он успел понять, что брат больше не стонет рядом, может, часть души, если она осталась у такого чудовища, успела шепнуть ему, что что-то пошло не так и я увидел его взгляд, которым он выцепил меня и арбалет, смотрящий ему в бок, прикрытый только рубахой. Он все понял, встать барон не успевал так и так, со спущенными портами, только пристально смотрел мне в лицо и, может, хотел сказать последнее слово, начав открывать рот, почти без зубов.

Но я не стал тянуть, помня, что враги рядом и пустил болт, направив его в район поясницы, чтобы он сразу не умер и мог ответить своей жертве, почему-то я захотел дать ей такую возможность, посмотреть на его предсмертные мучения. Чутье мое подсказало, что мне такой поступок зачтется, может, даже и в интересном плане, насчет пообщаться с носительницей голубой крови.

Барон сломался в поясе и со стоном упал на живот, задев одну из раскинутых ног дворянки и этим привел ее в себя, она скинула подол с головы и села, с обалдевшим видом смотря на меня, на тушу барона и на свои голые ноги, между которыми он валялся. Но, все это я видел боковым зрением, натягивая арбалет и готовясь встретить последнего оставшегося воина. Натянув машинку, я вставил туда предпоследний болт и поднял голову, что-то меня смутило в окружающей обстановке. А, форейтора перестали ругать и подталкивать звучными пинками по заду, похоже, вояка что-то заподозрил и где он теперь, я не знаю.

Где-то за каретой, это точно.

Увидел, всего скорее, лежащего за голыми ногами девушки в карете, мертвого брата-барона и теперь ждет, когда я выдам себя появлением из-за кареты. Наверно, присел и смотрит, что происходит на нашей стороне. Хорошо, что я забрал оба арбалета, теперь можно обойтись без дуэли.

Дворянка спихнула ногой в высоком ботинке в сторону застонавшего несостоявшегося насильника и обратилась ко мне, естественно, повелительным тоном. Сидит с раскинутыми, голыми ногами, треугольник волос виден посередине, но дворянское воспитание так просто не исчезнет, как не покомандовать в такой момент своим спасителем.

Я присел тоже, показав ей палец около рта, говоря, что надо молчать. Баронесса оказалась не полная дура и сразу замолчала, занявшись приведением в порядок своего потрепанного образа. Я стал высматривать воина через колеса кареты, но видел только топтавшегося форейтора. Который, кстати, постоянно поворачивался, видно, боясь отвести взгляд от пугающего его воина и, судя по топтанию на месте, воин стоит, прячась за колесом, с той стороны, где лежат арбалет и копье и ждет, что предприму я. Кажется, он рассмотрел обоих своих лежащих баронов и раздумывает, если смысл умирать теперь за дела прежних хозяев. Да, так и оказалось, раздался голос воина: