Слесарь 4 (СИ) - Белов Иннокентий. Страница 7

Сказав эти слова, я понял, что попал в точку.

Лицо барона и его приятеля прямо на глазах стали счастливыми и довольными, они даже заулыбались, не в силах сдержать торжество. Во всем поведении после моего признания сквозило — наконец, то, мы нашли нужного человека.

Я, прямо, немного опешил от такой реакции, что у них тут за нужда в учителях магии, что, они под запретом или просто их здесь нет?

Но долго думать мне не дали. Мой новый хозяин протянул мне свою сильную ладонь и просто приказал:

— Покажи, что ты можешь!

Я был не в лучшей форме, маны оставалась примерно половина, но все же рискнул, хорошее отношение барона Гельда казалось мне необходимым условием для равноправного общения. Емкость его магического резервуара оказалась мала, не больше первой ступени, примерно, как у меня, в тот первый раз, когда меня проверял Кремер.

Тепло прошло через наши руки, и я едва успел предупредить барона, что сейчас его может затошнить, как его вырвало прямо на пол. Едва отплевавшись, он подскочил ко мне, размахиваясь рукой и угрожая за такое бесчестье.

— Барон, как же вы хотите учиться? Не переживайте, со мной такое было тоже один раз, — успел произнести я, прежде, чем сильная рука выдала мне здоровенного леща.

Голову мотнуло, искры посыпались из глаз, и я вскочил тоже, собираясь ответить своему обидчику. Как почувствовал, что острие кинжала припало к моей шее и прокололо кожу, это второй дворянин перескочил через стол и подстраховал своего приятеля:

— Сядь, пес! Еще раз встанешь, я тебе уши обрежу! — угроза на лице и в голосе этого умельца была очень даже настоящая, я мне пришлось сесть обратно на табурет.

— Они тут совсем не умеют или, скорее, не приучены держать себя в руках, — такое открытие я сделал через две минуты после начала обучения, после хорошей оплеухи.

Злоба и ярость тем временем пропали с лица Гельда, кинжал убрали от моей шеи и после его кивка головой, второй вернулся на свое место.

Наступило неловкое молчание, видно, теперь и до ученика дошло, что не стоит так лихо отвешивать оплеухи учителю. Извиняться он, конечно, не умеет, что и подтвердила его первая фраза, когда он неуверенно попросил меня не обижаться на его друга.

— И? — с недоумением поднял я одну бровь.

— Что за и? — так же с удивлением переспросил барон.

— Вам напомнить? Вы только что ударили меня, — очень тихим голосом произнес я, создавая необходимую дистанцию между нами голосом.

— Да, так я твой господин, я должен тебя бить, — на лице светлоглазого барона появилось недоумение. Все его длинное породистое лицо с короткой светлой бородкой выражало непонимание того, о чем я ему говорил.

Теперь он мне напоминал со своим другом тех молодых дворян, которые разгромили трактир Мортенса и убили Музыканта.

Где они сейчас, те, кто выжили?

— А что, так нельзя делать? — все же спросил барон.

Так и читалось на лицах обоих аристократов настоящее недоумение.

— То есть, вы желаете учиться? — опять тихим голосом спросил я.

Барон кивнул.

— А еще желаете бить своего Учителя? — еще тише прошипел мой голос.

Тут барон недоуменно пожал плечами, что, типа, означало, не очень то и хочу, так, иногда, для острастки, чтобы знал свое место и помнил, кто тут господин.

Понятно, тут предстоит много воспитательной работы провести с глуповатыми и отсталыми учениками. Но, лучше преподать пару наглядных уроков.

— Я могу размазать вас с другом по стенкам, если захочу! — закинул я наживку двум этим лоботрясам, и она сработала. Незаметный кивок барона своему приятелю и тот мгновенно, из сидячего положения взлетел над столом, выхватив за это время клинок из ножен, и уже замахиваясь им. В момент, когда он уже прошел верхнюю точку своего полета, моя выкинутая рука снесла его тело, использовав небольшой заряд маны и бросила в угол, куда он прилетел, снеся по дороге пару тяжеленных стульев.

Стулья попадали с грохотом, дверь в кабинет распахнулась и двое моих соседей по номеру, с короткими мечами в руках, заскочили внутрь. Прилетевший головой в угол, дворянин застонал, пытаясь подняться, держась за поваленные стулья.

Барон остался на месте и взмахом руки вернул охранников за дверь, лицо его снова стало восторженным, как, тогда, на трибуне.

— Никогда такого не видел, — прошептал он и крикнул: — Пельш, ты как там, жив?

— Жив, но пару ребер сломал, похоже. Чертовски сильный был удар, я не смог ничего сделать, Гельд.

— Убедились? — я с сарказмом смотрел, как на лице барона происходят разные реакции, от гнева до понимания, что я именно тот, кто ему нужен.

— Убедились. Еще сила у вас осталась? — смотрите ка, меня уже называют на *вы*. Надо ковать железо, не отходя от кассы.

— Меня следует называть — Учитель! — отдал я следующее распоряжение и выжидательно уставился на барона.

— Да, Учитель.

Ну, не совсем тупой барон попался, хотя с первого взгляда так и не скажешь.

— И, что вы там про моего господина говорили? Господ у меня не может быть. Во всяком случае, в этом мире. За горами, там, да, там есть. Но не здесь, — короткие, рубленные фразы вылетали из меня, как заранее заготовленные.

Заодно я закидывал барону новую ловушку, что где-то там, за горами, есть великие волшебники, у которых я могу находиться в подчиненном положении.

— То, что вы заплатили двести золотых за меня, это ваша личная проблема. Мне осталось выиграть один бой, и я становился абсолютно свободным человеком, — немного приукрасил я свое положение. Абсолютно свободным, живя при власти Кодлы, ты никак не станешь, даже, если и пролезешь в Старшие.

— Как человек благородный, я помогу вам в ваших поисках и научу получать силу, — пообещал я сразу обоим дворянам. Пострадавший стоял, держась за стол, видимо, не решаясь сесть из-за боли в сломанных ребрах, но, тоже, внимательно слушал меня.

— Мне надо было проверить и вас, — кивнул я ему, — Но, действие это связано с тошнотой и извержением из желудка, вам, сейчас, точно не нужно. Пока, вам, хотя бы, не затянут ребра тканью, — добавил я, видя, что он тоже очень хочет узнать о своих способностях и не боится пострадать.

— Это легко устроить, — обрадовался барон и позвал своих людей из-за двери, приказав принести тот кусок ткани, которым они бинтуют ребра при переломах. Во время тренировок, даже на учебных мечах, переломы ребер или трещины в них — очень частое дело, пояснил он мне.

— Что вы скажете про меня? — нетерпеливо обратился ко мне барон и видя, что я опять недоуменно поднял бровь, торопливо добавил, — Учитель!

— Вы прошли главный экзамен, и, успешно. Вы можете принимать магическую энергию, это основное условие. То, что у вас есть задатки, вы, наверно, и сами знаете.

Суля по лицу, барон был абсолютно счастлив. Это хорошо, но, надо вернуть его на землю.

— А, зачем вам, барон, нужна магия и эти умения и знания? — этот вопрос вызвал явное затруднение у него самого с ответом, он замялся и усиленно пытался придумать еще какую-нибудь причину, кроме основной, про которую хотел умолчать.

— Вы хотите стать сильнее и побеждать в поединках, — пришлось сформулировать его мечты, как он должен был их сам понимать.

— Это будет не прилично, побеждать, используя магию, — ответил второй дворянин.

— Неприлично, если про это узнают? И много таких, кто может увидеть использование маны в ударе, — поинтересовался я.

— Точно никто не знает, да и доказать это невозможно, подумаешь, мелькнула искорка магической силы и тут же пропала, — пояснил барон, объяснив мне, как именно он разглядел использование маны мной в поединке.

Понятно, использовать нельзя, но, если, очень хочется, то можно. Один раз за поединок усилить удар или еще как. Слухи, конечно, пойдут, рано или поздно, но, молодость, желающая побед, не задумывается про это. Хотя барон и не молод, лет двадцать пять-двадцать восемь ему есть, спутник вот помоложе будет.

Тем временем принесли неширокий кусок плотной ткани и наложили бандаж на туловище пострадавшего дворянина. Он сразу присел и протянул мне руку, не дожидаясь, пока выйдут все лишние.