Жнец (ЛП) - Заварелли А.. Страница 8

— Мы можем разобраться с ней после, — говорю я ему. — На данный момент тебе нужно сосредоточиться на зачистке всего, что мы здесь найдем. Наличные, бумаги, документы на его имя. Единственное, что я хочу оставить, когда мы закончим здесь, это его мебель.

Конор снова смотрит на собаку и пожимает плечами.

— Как скажешь, Фитц.

ГЛАВА 3

Ронан

— Что он ест? — интересуюсь я.

Конор указывает на мешок с кормом для собак, и я хватаю его, не глядя на этикетку.

— У него розовый ошейник, — замечает Конор. — И, похоже, когда-то на нем была бирка.

— И что?

— Вполне вероятно, что он принадлежит кому-то, — говорит он. — Я не представляю, чтобы Донни покупал собаке розовый ошейник. Или даже мог позаботиться об одной, если на то пошло. В доме нет игрушек для собак или даже еды. Может быть, он одной из его шлюх.

Парень прав, но сейчас это не имеет значения.

— Я мог бы отвести его в приют, — предлагает он. — Кто-то может взять его.

Я представляю себе место, о котором он говорит, и перед моим мысленным взором предстают только четыре цементные стены и ничего, кроме темноты. Мне не нравится его предложение. Игнорирую его, и хватаю несколько других вещей с полок до того, как свалить отсюда.

Когда мы возвращаемся к моему дому, я вручаю Конору ключ и открываю багажник БМВ.

— Накорми псину. Идет? Надо решить кое-что с Кроу.

— Ты же понимаешь, что не можешь просто взять и оставить псину у себя на каких-то пару дней, верно? — спрашивает Конор. — Тебе придется приходить домой через каждые несколько часов и выпускать его. Убедиться, что у него есть еда и вода. Ну, знаешь все, что нужно, чтобы поддерживать в нем жизнь.

— Как раз для этого ты мне и нужен, — говорю я ему.

Он ворчит и закрывает дверь, а я жду, пока он войдет внутрь, прежде чем отправиться обратно в клуб. Оказавшись там, я направляюсь прямиком к барной стойке и заказываю два бокала неразбавленного ирландского виски. Кроу не будет здесь еще, как минимум, полчаса, так что свободно могу убить время. Направляюсь к задней части здания, незаметно проскальзывая в VIP-комнату. По крайней мере, я на это надеялся. Через две минуты после моего появления, Кайя осторожно крадется в мою сторону.

— Привет, Ронан, — приветствует она меня. — Хочешь сегодня составлю тебе компанию?

— Нет, — коротко отвечаю я.

Это она слышит от меня постоянно.

Она закатывает глаза и следует за моим взглядом на сцену. Ни для кого не секрет, что я здесь бываю каждую ночь, если у меня получается. Когда работает Саша. Она, конечно, об этом не знает, но Кайя знает. Однажды ночью она застукала меня здесь, наблюдающим за Сашей из тени, и с тех пор взяла на себя смелость тупо нервировать меня каждый раз.

В последнее время из-за того, что я заделался нянькой Мак — нарушительницей спокойствия Кроу. Она заявилась в клуб и перевернула все с ног на голову своей ложью и своими планами. Но как бы то ни было, у Кроу снесло крышу от этой девушки, а мне пришлось быть начеку, пока он не разузнал ее мотивов. Вот почему Донни сумел подобраться к Саше. Приперся сюда, когда я был по уши в делах, и лапал ее своими грязными ручищами.

— Знаешь, — голос Кайи прорывается сквозь привычной тишину, а я лишь моргаю, глядя на нее. Понятия не имею, почему она все еще стоит здесь. — Думаю, что у нас могут возникнуть проблемы, Ронан. И я правда не знаю, с кем об этом поговорить.

Она картинно шевелит губами. Выпячивает губы, как будто дуется. Наклоняю голову и пытаюсь понять, чего она от меня хочет.

— А что за проблемы? — интересуюсь я.

— Саша в последнее время принимает слишком много таблеток, — отвечает она. — Думаю, она постепенно превращается в наркоманку.

Мой ответ последовал чрезвычайно быстро. Прежде чем я успеваю совладать с собой, я хватаю ее за руки, впиваясь взглядом в ее испуганное лицо.

— Тебе ведь нравится работать здесь, в "Слейнте"? — спрашиваю я ее.

— Д-д-да, — заикаясь, отвечает она.

— А тебе очень нравится просыпаться по утрам?

Она судорожно кивает головой, но на этот раз не произносит ни слова. Это даже хорошо, потому что я понятия не имею, что делаю. Просто я теряю контроль, когда дело касается Саши. Вот почему я держусь от нее подальше.

— Никогда больше не упоминай имя Саши, — говорю я Кайе. — В таком тоне или с подобными намеками. Ты меня поняла?

Она снова кивает, но я с ней еще не закончил.

— Ее мать умирает. И она уверена, что ты ее подруга. Если ты хоть раз посплетничаешь о ней с кем-нибудь из девушек или из парней …

— Хорошо, Ронан. — Она пытается погладить меня по груди, чтобы успокоить. Я отталкиваю ее, и она чуть ли не падает с высоты своих каблуков.

— Я поняла, — быстро отвечает она. — Извини, я вовсе не пыталась ехидничать.

— Но так оно и было, — отвечаю я.

Она поджимает губы и скрещивает руки на груди.

— Я больше не заикнусь об этом.

— Я не желаю больше видеть тебя, — говорю я ей. — Уходи.

Она выполняет мою просьбу, ковыляя в сторону раздевалки.

Я уже знаю про Сашу и про таблетки. Я нашел их в ее сумочке на прошлой неделе, когда заметил, что она немного не в себе во время выступления. И с тех пор каждую ночь я провожал ее до дома и проверял пузырек.

Это проблема. Одна из тех, с которыми я еще не разобрался. Как и со всем, что относится к Саше. Но я не потерплю, чтобы кто-то сплетничал о ней. Она не наркоманка. Она расстроена из-за болезни своей мамы, и это явно немного сводит ее с ума.

Я сам этого не понимаю, но с Кроу происходило то же самое, когда умерла его мать. Я и раньше видел, как это происходило с парнями, когда кто-нибудь из наших товарищей встречался с Создателем. Я считаю, что это естественное развитие событий. Но я потакал всем безрассудствам Саши так долго, как только мог. Эта проблема с таблетками нужно решить. Сегодня все и закончится.

Откидываюсь на кожаное сиденье и смотрю на часы. Пока я жду, проходит пять минут, и я провожу их, вливая в себя виски стакан за стаканом. Когда начинает играть музыка и зажигается свет на сцене, сажусь поудобнее, сосредотачивая все свое внимание на танцовщице на сцене.

Ее длинные шелковистые темные волосы почти касаются изгибов ее прекрасной задницы, когда она плавно выгибает спину и наклоняет голову назад. Ее тело будто было создано специально для танца. Именно это сказал Найл, когда нанимал ее. Мне тогда хотелось выбить ему зубы, но это правда.

Ее кожа лучится в свете софитов и привлекает внимание каждого мужчины в зале. Мое собственное тело моментально реагирует, когда я вспоминаю, каково это — прикасаться. Чувствовать те немногие части ее тела, до которых я дотрагивался. В момент потери контроля над собой. Когда я позволил себе терять рассудок рядом с ней.

Это то, над чем время не властно. Каждый дюйм ее тела, включая те части, которых никогда не касались мои руки, отпечатались в моем мозгу. Округлые бедра и осиная талия. Мягкая, полная грудь. Чувственная и женственная, и каждый самец в этом зале пялится на нее сейчас. У меня возникает непреодолимое желание выбить из них весь дух, когда я вижу их похотливые взгляды в ее сторону.

Я никогда не хотел, чтобы она оказалась здесь. В этом окружении. Но у меня не было права голоса в этом вопросе, поскольку она не принадлежала мне. Но я никогда не заявлю на нее свои права. А это значит у меня есть лишь один вариант. У меня нет другого выбора, кроме как терпеть. Смотреть, как парни на нее пялятся и отпускают скабрезные шуточки.

Она понятия не имеет, что никто из них никогда не получит ее. Те, кто готов попытать удачу, уходят отсюда с несколькими сломанными костями, если повезет. Этого она тоже не знает. У нас с Кроу договоренность. Она не принадлежит мне. Но я все равно не хочу, чтобы кто-то из них прикасался к ней.

Во время выступления своим взглядом она, как обычно, изучает толпу. Я часто задаюсь вопросом, не ищет ли она кого-то в толпе. И часто думаю, может ли этот кто-то быть мной. Иногда я предпочитаю отсиживаться в тени, он точно знаю, что меня можно заметить. Тогда ее голубые глаза всегда на секунду задерживаются на мне, ловя мой взгляд. В этот момент я пытаюсь понять, о чем она думает. Ее глаза такие чистые и нежные. Излучают добро, которого мне не суждено познать. Все в ней излучает добро.