Внебрачный ребёнок генерального (СИ) - Романовская Ирина. Страница 14

— И, молодой человек, можно попросить приготовить все побыстрее. Очень надо. Голодная как зверь.

Официант с белоснежной улыбкой молча кивает и уходит передать наш заказ на кухню.

— Значит действительно разговор будет длинным.

— Угу. Но пока несут наш заказ, то я с удовольствием послушаю о том, как ты пережила свой долгий полет.

— Ой, да что рассказывать. Алексей — пластический хирург. Ему сорок один. В разводе. Летел с какой-то конференции по пластике груди. Слово за слово и так мы проболтали практически весь полет, еще и в Стамбуле три часа вместе ждали пересадки. Мне он так понравился, что я вот теперь даже подумываю о том, чтобы записаться к нему в клинику на консультацию, — Юля руками поправляет свой бюстгалтер, не обращая внимания на то, где мы находимся. — Хочу посоветоваться по поводу своей груди.

— А что с ней? — мой взгляд возвращается к декольте подруги. Объемная двойка, идеально подходящая к ее невысокому росту и тонкой талии.

— Мне кажется она обвисла. — с серьезным голосом произносит Юля.

Я удивляюсь еще больше.

— Офигеть. Кажется, мне нужна будет добавка.

Подружка, смотря на моё озадаченное выражение лица, не выдерживает больше и начинает громко смеяться.

— Блин, Ян, ты бы видела свое лицо. Нельзя же принимать каждое моё слово за чистую правду. Тебе точно надо выговориться, а то на тебе лица нет. Сидишь вся и трясешься. Я пошутила про грудь. Просто я придумала план, как увидеться с Алексеем, если он не позвонит мне сам в ближайшие дни. Такой экземпляр я не упустить не могу.

Да, Юля права. Мне срочно надо выговориться. Сейчас же. Официант как раз поспевает вовремя с нашим заказом.

— Я встретила Олега, — выстреливаю я главную новость. Залпом осушаю бокал с минеральной водой. И принимаюсь дегустировать горячий суп. Ууу, как вкусно..

— Какого Олега? — Юля в миг забывает о своем хирурге. У нее уходит секунда чтобы сопоставить услышанное имя и моё странное поведение. — Того самого Олега — звезду нашего университета и…?

— Отца моего Тимура, — продолжаю я за подругу.

— Офигеть! Вот это да! А как это произошло?

— Олег клиент моего Андрея. Да-да. Вот такая жизнь проказница. Но это еще не все новости. Вот уже месяц я работаю помощницей-секретарем Олега. Он теперь генеральный директор футбольного клуба нашего города.

— Очуметь.

— Весь месяц я смотрю на Титова и не знаю, как ему рассказать о том, что у него есть семилетний сын, и стоит ли вообще это делать.

— Он тебя узнал?

— Юль, ты сама то в это веришь? Конечно, он меня узнал, спустя восемь лет. Переспав со мной один раз и запомнил на всю оставшуюся жизнь, — меня душат слезы, когда я озвучиваю это вслух. Стараюсь проморгать скопившуюся в сглазах влагу и не дать слезам испортить мой сегодняшний макияж. Хватают пальцами со стола салфетку и вытираю ею в уголках глаз.

— А вдруг у него фотографическая память?

— Ага, и поэтому он меня никак не вспомнит. Точнее даже и не думает вспоминать. Прошлая Я в его жизни осталась мимолетным пьяным эпизодом. А Яна, которую он встретил сейчас — это просто незнакомая красивая девушка. Поэтому он взял меня к себе на работу и был бы не прочь провести пару совместных ночей. Даже не смотря на наличие у меня Самсонова.

— Тогда может и не стоит ворошить ваше прошлое?

— До этого дня я на девяносто процентов была уверенна в том, что ничего не расскажу ни Олегу, ни Тиму. Но сегодня утром произошла встреча нас троих. И Тимур с Олегом буквально за каких-то пару минут нашли общий язык. Представляешь?

Слёзы душат. Не могу их остановиться. Салфетку сжимаю в небольшой шарик. Бросаю на стол. Хватают вторую и продолжаю рассказывать.

— Мой Тимур, представляешь? Ребенок, который к незнакомцам относится очень настороженно, сам первый протянул руку Олегу. Я увидела, как он шепчется со своим отцом. Я почувствовала себя такой сволочью. Столько лет у моего ребенка не было отца. Представляешь? Я всегда считала, что ему хватит деда, Андрея, учителей, тренера, в конце концов. Но ему не хватает.

Слезы так и катятся по моим щекам. Предательницы.

Юлька садится рядом со мной. Обнимает и молча продолжает слушать. Понимает, что мне надо выговорить все что скопилось внутри.

— Отец есть отец. Там совершенно другой коннект. И я хочу рассказать всю правду не ради Олега. А именно ради Тима. Чтобы он знал, что у него тоже есть папа. Что он нормальный мальчик. Что он тоже может с папой ходить на эти чертовы футбольные матчи или в походы, как и другие дети. Мне останавливает только страх, что Тимур меня возненавидит. Боюсь, что мой мальчик перестанет меня любить, узнав правду. А знаешь, что Юль? Давай я прямо сейчас возьму телефон в руки найду номер Олега. Позвоню ему и расскажу всю правду. Чтоб больше не гадать надо или не надо.

— Янка, остановись, пожалуйста. Ишь какая ты боевая становишься, когда дело касается Титова. Что тебе там такого в суп добавили, что ты так осмелела, а? — Юля пытается меня отговорить от сумасшедшей идеи, — В таком состоянии определенно не стоит звонить Олегу. Ты об этом можешь пожалеть утром.

— Я уже жалею, Юля. Виню себя, что не разыскала его тогда и не рассказала про свою беременность.

— Яна, перестань вешать на свои плечи все подряд. Сама же говорила, что тогда Титов вспоминал другую. А вдруг он бы сказал тебе прервать беременность? У него ведь спорт, соревнования тогда были. Ему явно было не до семьи. Вы же не знали друг друга, — Юля смотрит прямо мне в глаза, когда говорит все это, гладит по спине успокаивая, — Яночка, моя хорошая, перестань себя винить, я тебя прошу. Все сложилось к лучшему. У тебя есть прекрасный сын. Ты замечательная мать. У Тима есть бабушка и дедушка. А скоро еще и отец объявится. Ты главное успокойся и не пори горячку. Завтра утром, когда проспишься, еще спасибо мне скажешь. Такие новости надо мужикам на трезвую голову сообщать. Они натуры часто впечатлительные. Для них слова подбирать надо.

— Юль, я боюсь, что Олег может забрать у меня сына. Это мой самый страшный кошмар будет.

— Никого он не заберет. Ни ты, ни я, ни Андрей не позволят этому случиться.

— Андре-е-е-й, — слезы начинают катиться вновь по моему лицу, — Андрей еще ничего не знает. Я впервые в жизни ему солгала и сказала, что я не знакома с Титовым была раньше. А теперь и ему надо сознаться в том, что Титов и я — родители Тимура.

Звонок телефона прерывает мои рыдания. Я тянусь к сумочке, чтобы достать телефон. Пока пытаюсь сфокусировать взгляд на имени звонящего, Юля жестами показывает, что она побежала в туалет.

— Яна, добрый вечер!

— Добрый вечер, Олег, ик, Юрьевич, — стараюсь говорить спокойно и не выдавать своего плачевно го состояния. Но у меня это выходит из вон рук плохо.

— Яна с тобой все хорошо? — обеспокоенно спрашивает Олег. Ну, да он со мной, когда я в таком состоянии, ещё не разговаривал.

— Со мной все отлично, ик.

— Ты что плакала?

— Нет. У меня выходной, что хочу, то и ворочу, — м-да, права была Юля. Нельзя мне в таком нервном состоянии разговаривать с Олегом.

— Да нет, ничего. Просто голос грустный. Какие-то проблемы? Я могу помочь?

Да что же он такой заботливый сегодня. Я еле держусь, чтобы не выпалить всю правду через телефонную трубку. А он еще хуже мне делает.

— Олег, зачем звонишь? — сама не замечаю, как перехожу с Титовым на «ты».

— Как ты смотришь на то, чтобы поужинать со мной?

11

— Как ты смотришь на то, чтобы поужинать со мной? — повторяет Олег после минуты тишины.

Моя голова соображает плохо. Но одно я понимаю точно. Максимум, который я могу себе позволить наедине с Олегом, — это совместный обед. Ужин возможен лишь при условии, что там будет присутствовать и Андрей.

— Отрицательно смотрю, Олег.

— Эх, ты разбиваешь мне сердце, Яна. Я так верил, что ты дашь мне шанс, — совсем не страдающим, а наоборот весёлым голосом произносит это Титов.