Тринадцатый Дож Эбисс-Айл - Иванов Борис Федорович. Страница 26

– Доктор Самнер находится под домашним арестом. Официально – болен, – Кай вздохнул. – Теперь мне не скоро удастся выпить с ним чашечку кофе... Но не усилия ваших адвокатов спасут вас. Только полная откровенность...

– Что вы имеете ввиду? – Дож, кажется, действительно не понимал Федерального Следователя.

– Не ожидал от вас такой наивности, – Федеральный Следователь сцепил пальцы рук в замок. – В дела, завязанные на «Коммон Энтертеймент», впутана половина влиятельных людей города. Им будет очень хотеться, чтобы вы замолчали навеки. Но они легко поймут, что не стоит тратить силы на того, кто уже сказал все.

«Надеюсь», – хотел добавить он, но в очередной раз не смог заставить себя быть жестоким.

– Подумать только, к чему привело расследование, связанное со вздорной, в общем-то, просьбой отыскать уплывшего неведомо куда болтливого левиафана... – задумчиво сказал человек Дворца. – Страшно подумать, что бы было, если бы это творение природы продолжало довольствоваться водами Гавани...

Он и Федеральный Следователь разглядывали чаек над Гаванью. Лейтенант Муни трудился над составлением отчета своему непосредственному начальству.

– Я думаю, результат был бы тот же, – заметил Кай. – В целом. Как только в любое, сколь-либо пустячное дело был бы замешан сколь-либо компетентный человек со стороны, он бы непременно обратил внимание на то, что в Эбисс-Айл существует обширная категория лиц, уверенных, что были участниками событий, которых на самом деле не было. Он бы заметил, что среди людей этих нет сумасшедших. Представлены люди бизнеса, клиенты Гильдии Магов и преступники, совершившие объективно немотивированные эксцессы... А затем, логика расследования непременно привела бы его к тому, что все жертвы подобной э-э... аберрации памяти имеют в семье аппаратуру ВР, или являются завсегдатаями ВР-салонов. Правда, потом дело могло бы обернуться по-разному. Думаю, не я – первый, кто заподозрил, что ВР-сеть Эбисс-Айл используется в преступных целях. Я – всего лишь первый, кому удалось докричаться до Дожей...

– Ну, я полагаю, что слух у Дожей обострился, когда они поняли, что Управление может заняться здесь чем-то более серьезным, чем поиски нашаливших китообразных, – несколько нелояльно по отношению к Дворцу, заметил Муни.

– Счастливой случайностью можно считать нечто иное... – вздохнул Кай. – Не случись мне за время моего единственного погружения в виртуальную реальность встретить того единственного человека, который мог проложить дорожку из того мира в этот... Впрочем, это тоже не назовешь случаем – он долго ждал...

– Теперь, – сказал человек Дворца, – «второй Эбисс-Айл» будет закрыт для простых смертных. Разве что в исследовательских целях в эту модель будут погружаться отдельные посвященные...

– Если мое мнение будет принято во внимание, то я просил бы сохранить двери во «Второй Город» для одного только человека – вы знаете, кого я имею ввиду... Ему слишком тяжело будет остаться по эту сторону зеркала...

Человек Дворца пожал плечами. Отвернулся от чаек.

– Прижмут не только «Второй Город»... – сказал он. – Дожи ничего не делают наполовину. Видимо, Эбисс-Айл примет такие же жесткие законы о ВР, что и вся остальная Федерация. Если не жестче. Многие будут жалеть о нынешнем времени. Когда так легко можно было уйти от этого суетного мира в иную действительность. Излечить душу странствиями в Зазеркалье...

– Странствия... – негромко сказал Кай чайкам. – Странствия не излечат никого. Потому что в любую дорогу мы берем самих себя. И то, что в нас.

Вернувшись к себе, Федеральный Следователь некоторое время медлил, прежде чем вывести на дисплей поступившие за ночь сообщения. Предчувствия не обманули его.

Сообщений было два.

Первое из них гласило, что «Эбисс Перл Инкорпорейтед» снимает свой иск к Андрею Николаевичу Горелову, охотнику без лицензии, и считает понесенные в связи с его деятельностью расходы своим взносом в фонд содержания левиафана Финни.

Кай косо усмехнулся. Ни всепрощением, ни альтруизмом решение столпов жемчужного промысла и не пахло. Визит Федерального Следователя на жемчужные плантации уже привел к нежелательной утечке информации. С Каем не хотели связываться. Рыжий официант из «Упрямой Каракатицы» сейчас был явно не тем человеком, которому можно было позавидовать... Да и господина Энгельманна ждали серьезные осложнения.

Кай сделал распечатку документа и вывел на экран содержимое второго файла. Это была шифровка Управления. Довольно бестолкового содержания. Только несколько условных словосочетаний несли вполне конкретный тайный смысл. Доктор Самнер был прав, да и лейтенант Муни – тоже. Его послали на Океанию вовсе не для того, чтобы разыскивать шальных китообразных. Начиналось настоящее дело.

Несколько минут Кай просто сидел и прикидывал в уме предстоящие действия. Затем из приемной Филиала сообщили, что находящийся в розыске Энди Горелов только что явился в офис и требует немедленного разговора с Федеральным Следователем.

Энди загорел еще больше. И как новый пятиалтынный сиял сознанием предстоящего подвига. Той жертвы, которую ему предстояло возложить на алтарь своей дружбы с Финни.

– Мы пришли сдаваться, – заявил он с порога.

Сказано это было так веско, что Кай чуть было не встал из-за стола, чтобы удостовериться не ожидает ли за дверью особого приглашения давешний кит. Но ограничился тем, что спросил:

– «Мы» – это кто именно?

– Я и Финни. Видите ли, я пришел к убеждению, что нельзя его так мучить. По моей вине Финни превратился в изгнанника. В стадо свое он вернуться не может – просто не знает, где оно сейчас, а к людям показаться не может – к нему тут же пристанут с дознанием о жемчуге... Вот он и торчал на приколе в Белой Бухте... Это платформа такая, в трехстах милях отсюда... Резервный аэропорт и все такое. Там людей нет – одна автоматика... Он, бедный, сильно страдает от одиночества, да и детишки тут привыкли к нему... Ну я последний раз пришел к нему и говорю: так мол и так, иду сдаваться, так что плыви в город и на все вопросы, какие зададут тебе, шпарь правду-матку в глаза. Мне уже хуже не будет. Жаль, конечно, что расстаемся надолго, но, глядишь, и условный срок впаяют. Хотя – это вряд ли... Так вот: он меня даже отговаривать стал...

– Где он сейчас? – сухо осведомился Кай.

– В Гавани. Это сегодня близко. Там уже основательно зевак собралось...

Кай молча вручил охотнику без лицензии распечатку и направился к выходу. У двери повременил, пока остолбеневший браконьер придет в себя и последует за ним.

– Значит я напрасно сушил сухари? – осведомился тот у Кая.

– По крайней мере, для Управления ваши проблемы исчерпаны. Если вам хочется, можете излить душу мне или лейтенанту Муни, но, думаю, вам этого уже не хочется делать...

– Вы правы, гражданин начальник, – подумав, сказал Горелов – уже не хочется.

Толпа зевак в Гавани была уже основательной. В основном, это были набежавшие стаи ребятишек. Вне всякого сомнения, занятия в близлежащих школах и гимназиях были сорваны. Кита пытались разговорить – в воде плавали недолетевшие до цели пончики, яблоки и все в этом роде – но он был молчалив, мрачен и громаден как древняя атомная субмарина.

Перед Федеральным Следователем толпа расступилась. А может – перед Энди, сопровождавшим его.

– Обращайтесь к нему на «ты», – посоветовал Энди Следователю.

Они спустились к самой воде. Кит был громаден – даже та его часть, что выступала над водой, сильно возвышалась над ними.

– Здравствуй, Финни, – сказал Кай. – Твой друг остается с тобой. Его решили не трогать. Он слишком много знает.

– Блин!.. – сказал кит.

Вид у него был виноватый.