Его тайные желания (СИ) - Кит Тата. Страница 24

И снова меня посетила чувство подглядывания в чужую замочную скважину. Если они будут так себя вести д окончания универа, то в один прекрасный день я сгорю от чувства неловкости и стыда.

Когда Вилка ушла от нас, активно виляя бедрами в коротком платье, Артем отвел меня в угол, в котором было тихо и не сновал народ.

— Ди, мне нужна твоя помощь, — парень нервно оглядел пространство вокруг себя и, убедившись в том, что нас никто не слушает, сосредоточил взгляд на моем лице. — Поможешь?

— Помогу, если это в моих силах. Чего тебе? Спрятать от Вилки?

— Нет, — усмехнулся он. — Можешь вечером в своем крендельке собрать для нее корзину ее любимых пирожных? Она какие-то недавно перечисляла, но я нихрена не запомнил.

— Тём, — едва сдержала смех. — Мне кажется, Вилка сейчас имела в виду совсем другой голод. Пироженки ей вряд ли нужны.

— Не учи ученого, — самоуверенно улыбнулся. — Ну, так что? Сделаешь?

— Сделаю, конечно.

— Спасибо, дружище! — обнял меня за шею и подбородком уперся в макушку. — О! И еще!

Его глаза горели не просто огнем, а пылали пламенем. Дождался же парень своего счастья.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Что еще?

— Если сможешь, то и цветы в эту корзину подкинь, — сложил бровки домиком. — Но это необязательно, если что я и сам потом по пути куплю. Это я так, чтобы всё по красоте было и на женский вкус, а то я хрень какую-нибудь соберу, которой она мне по морде потом и съездит.

— Всё сделаю, — заверила друга и мягко похлопала по плечу. — Не волнуйся ты так. А то как на шарнирах весь.

— Ди, ты — человечище! — Артем снова меня крепко обнял, но в этот раз отпустил сам, потому что телефон в его кармане потребовал обратить на него внимание. — Да, малышка? — загадочная улыбка. — Понял. Сейчас буду.

— Я так понимаю, свободная аудитория нашлась? — его улыбка оказалась заразительной.

— Тише, — подмигнул мне Артем и начал отступать от меня спиной вперед, шепотом напомнив. — Я вечером тебе наберу.

— Иди уже, — махнула на него рукой, внутренне радуясь, единению и уединению друзей. Видимо, им срочно нужно наверстать всё то, что было упущено за год разлуки.

— Уже выхожу, — сбросила входящий вызов от Артема и застегнула последнюю пуговицу пальто.

Бережно взяла корзину и махнула на прощание рукой Эрнесту Львовичу. Придерживая дверь, чтобы та не вышибла приготовленный для Вилки подарок, аккуратно вышла из кондитерской в холодный осенний вечер. Обвела взглядом пешеходную дорожку близ крыльца и улыбнулась, когда увидела, как из такси почти на ходу вышел Артем.

— Ты — богиня! — запыхался парень, подбегая ко мне.

— Диана, а не богиня, — усмехнулась и подала ему корзину. — Всё как завещал: пирожное, цветы, конфеты.

— Сколько с меня? — было видно, что он нещадно торопиться, особенно учитывая то обстоятельство, что такси его ожидало с распахнутой дверью.

— Так, Ромео! Давай, завра рассчитаешься, хорошо? А сейчас езжай скорее, а то у тебя там баба стынет.

— Всё-таки, ты — богиня! — широка мальчишеская улыбка, рваные объятия, почти повалившие меня навзничь, и Артем прыгнул в такси, которое умчало его и дальше радоваться внезапно ворвавшейся в его жизни романтике, которую ему принесла колючая Вилка.

Мне же предстояло дойти до трамвайной остановки, сесть в холодный грохочущий трамвай и скоротать вечер за чтением учебников или просмотром очередного сериала с мамой, если, конечно, и у нее не наклевывается романтика с тем женихом, о котором она всё грезит.

У меня же с романтикой всё сложно: Игорь не звонит, не пишет, а делать первый шаг повторно мне не хочется. Хотя… кого я обманываю? Конечно, мне хочется ему позвонить или как позавчера прийти без предупреждения, но я сдерживаю свои порывы. Просто не хочу, чтобы его мысли и грязные домыслы о том, что я пытаюсь стать содержанкой нашли подтверждение.

Ведь это не так, совсем не так. Последнее, что меня заботит, это его финансовое состояние. Куда больше в моей голове занимают мысли о безумных голубых глазах, которые кажутся осколками льда. Но в момент, когда наши тела пульсируют страстью и нет в мире прекраснее места, чем его объятия, я вижу каким огнем пылают его глаза. Лёд не плавится, нет, но позволяет мне видеть то, что сокрыто от других.

Одно только мимолетное воспоминание об этом совершенно неконтролируемом, необъяснимом мужчине и низ живота стягивает тугим жгучим узлом.

О, боже!

Мне нужно отвлечься.

Вытягиваю из кармана пальто наушники, неуклюже распутываю их на ходу, боясь в кого-нибудь врезаться.

Со стороны дороги слышится, как притормаживает машина, словно равняясь со мной. Не хотя, поворачиваю голову, приготовившись, либо послать кого-то, либо убежать. Либо сначала одно, потом другое.

От вида знакомой машины сердце глухо ударяется о рёбра.

Приехал. Сам.

Тонированное стекло медленно ползет вниз, а едва могу сдержать улыбку, когда вижу знакомые черты несносного мужчины, который заставляет меня ломать голову над каждым шагом в его сторону.

— Познакомимся? — игриво спрашивает Игорь и медленно едет за мной.

— Я с незнакомыми не знакомлюсь, — поддерживая его игру, стараюсь вышагивать гордо и независимо.

— По-моему, знакомиться со знакомыми — еще более нелогичнее.

— И что вы предлагаете? — остановилась и смело заглянула в светлые глаза.

— Предлагаю стать знакомыми. Близкими знакомыми.

От его тембра бросает в жар. Кожа буквально ноет, требуя его прикосновений.

Делаю шаг к машине, второй, третий и останавливаюсь, когда вижу, как он выходит, чтобы открыть мне дверь.

Мой маленький фетиш — его манеры: открыть или придержать для меня дверь; отодвинуть стул; подержать за руку, когда поднимаюсь или спускаюсь по лестнице.

Среди сверстников такое, вряд ли, встретишь. По крайне мере, мне не удавалось.

Подарив Игорю смущенную улыбку, занимаю пассажирское место и прослеживаю взглядом, как он обходит машину и садиться за руль.

Бросаю робкий взгляд на мужественный профиль и кусаю нижнюю губу, пытаясь подобрать слова, чтобы продолжить нашу игру в незнакомцев.

Но Игорь напоминает о недавно обещанном:

— Как думаешь, следующий раз уже настал?

— Ох! — только и срывается с моих губ.

Эта порочная игра мне нравится гораздо больше…

— Прямо здесь? — бросаю испуганный взгляд на пешеходную дорожку, по которой снуют люди.

— Прямо сейчас, — тихий бархатный голос наполняет моё существо. Затвердевшие соски трутся о чашечки бюстгальтера и буквально ноют, когда я бросаю взгляд на сильные, длинные пальцы, едва касающиеся моего колена.

— Игорь, — выдыхаю глухо и прикрываю на мгновение глаза. Облизываю пересохшие губы от леденящего волнения, смешанного со жгучим желанием, что заставляет ёрзать на месте.

— Что? — дразнит он меня и поднимается рукой выше по бедру.

Забирается под подол короткого платья, минует оторочку чулок и касается обнаженного участка кожи. Но не задерживается на нем. Нет. Его интересует другая деталь моего гардероба. Вернее, то, что сокрыто под ней.

Кончики пальцев рисуют причудливые узоры на ткани трусиков. С трудом держу глаза открытыми. Тянусь к его губам, чтобы поцеловать, но он не позволяет. Плавно качает головой и продолжает впитывать мою реакцию горящим взором.

Еще немного и я сдамся и… отдамся. Прямо здесь, на месте, не предназначенном для парковки, на глазах у толпы прохожих. На переднем сидении автомобиля.

Внутренняя борьба за желание раздвинуть бедра или сжать их разрешается тогда, когда умелые пальцы оттягивают ткань трусов и ныряют под них.

Расставляю бедра шире, бросаю затуманенный взгляд на прохожих и вжимаюсь затылком в подголовник, когда Игорь проскальзывает в мою влагу. Нежно гладит подушечкой пальца с одной стороны от клитора, затем от другой.

— Игорь! — пытаюсь пресечь его манипуляции, но палец, мягко надавивший на комочек нервов между складками, заставляет забыть о благопристойности.