Сага об орке. Выбор сделан (СИ) - Чиркунов Игорь. Страница 46

Руки зачесались немедленно заняться помостом. Мозг стал наваливать идеи.

Что нужно? Несколько пар столбов — две, может три. Причем пара весьма длинных — там, откуда стрелять можно вдоль берега глубина мне с головой. Сильно в дно их заглублять не придется, я же не причальную стенку для дракара строю. А сверху брошу жерди, ибо с досками здесь, в нашей глуши облом.

Я уж совсем было бросился в заросли, выискивать подходящие столбики, будущие сваи, но вовремя посмотрел на горку запчастей для палатки… Вздохнул — отставить торопыжничество, сначала буду обустраиваться.

В сложенном из камней очаге прогорали ивовые ветки, давая тепло и подсвечивая внутреннее убранство палатки. Так себе дровишки, хоть и отобрал самые толстые, все равно прогорают молниеносно. Ничего! Завтра схожу до ближайшего леса, срублю несколько деревцев. Конечно, не торф, которым ори топят свои очаги, но все же не эта «солома».

Я, полуразвалившись расположился на дощатом топчане, подняв его повыше от земли на чурках. Жаль матрас в землянке забыл, было бы куда уютнее… Впрочем с парой одеял и плащом и так неплохо!

В палатку забрал все свое оружие и щит. Хоть и говорили, что деревянным изделиям не полезно перемещаться из холода в тепло и обратно, но я чувствовал себя увереннее, когда щит, топор и копье были под рукой.

Арбалет был тут же, со снятой тетивой, но закрепленный в ложе. Уже после установки палатки устроил себе стрелковую тренировку. Что сказать? На дистанции семьдесят метров я теперь попадаю десять из десяти в мишень. Пока еще не в яблочко, туда заходили только три-четыре стрелы, но за плоскость соломенного круга не ушла не одна! Даже плавать за ними не пришлось!

Сейчас мысли крутились вокруг рыбы. С уходом с пастбища Фроди все слишком сильно поменялось, надо придумывать какую-то другую схему.

Хранение готовой к продаже рыбы на пастбище себя, по сути, изжило. Там я теперь вообще могу не появляться! А значит и тащить туда рыбу бессмысленно.

Поморщился — разве что только для Йоргена. Ибо это — ближайшее к нему место, где я сейчас бываю.

Решено! На пастбище я теперь отношу только ту рыбу, которую я собираюсь сбыть дяде. Все-таки, я усмехнулся, постоянный клиент. Но! Я мысленно поднял указательный палец вверх, только обычную мороженую. Хочет в ледяной глазури — пусть накидывает сверх оговоренного, мы договаривались на простую.

Но чего же делать с остальной рыбой? И самое главное — как ее продавать?!

Резко сел, спустив ноги с топчана… Кстати, надо лапника на пол нарубить, вроде были где-то неподалеку елки.

Хорошо. Есть вариант продавать рыбу прямо отсюда… Я скривился как от зубной боли — до чего же я не хочу пускать кого-либо сюда. Во-первых, это место, так сказать, никак юридически не закреплено за мной. Просто кусок ничейного берега. Ничейного до тех пор, пока он никому не нужен. А только станет известно, что тут можно ловить с берега… Я прям увидел, как по соседству располагаются несколько орков. «Тебе чего, малой, берега жалко? Он твой что ли?»… Хана моей монополии.

А во-вторых, я не знал как местные отнесутся к тому, что рыба выловлена во фьорде, куда впадает «тухлый» ручей. Который по местным поверьям течет из тела огненного великана, заколбашенного местными богами — асами, в результате чего вода отравлена трупным ядом. Я-то понимаю, что местная водичка — результат близкой вулканической активности, а насыщена она сероводородом. И пью я ее спокойно. А вот мой бизнес может рухнуть.

Блин, я сейчас мозги сломаю!..

Внезапно я встрепенулся. Снаружи послышался какой-то шум.

Оба-на! Гости?

Резанула досада, под скрежет зубов подумал: переживал, что местные узнают мое рыболовное место? Можешь больше не переживать — узнали. Взгляд непроизвольно упал на копье и щит, тут же метнулся к арбалету. Как же плохо, что нельзя тетиву держать постоянно натянутой!

Но вместо того, чтоб встать с кровати и начать снаряжать арбалет я замер, обратился в слух. Может послышалось?

Нет, черт возьми! На берегу явственно раздались шаги.

Мысли заметались в голове: выйти из палатки, типа: «а ну кто тут шастает по ночам?»… Не, как там говорил Фроди: «добрый орк»? Или сначала зарядить арбалет? Все-таки такой дальнобойный аргумент в руках будет хорошим подспорьем в разговоре. И пусть зарядить я смогу простую заточенную деревяшку без наконечника, все равно почти в упор для бездоспешного противника ее хватит.

Конечно, была еще версия притаиться, что здесь никого нет, авось незваные гости сами уберутся, типа: и чо мы сюда приперлись? Тут же нет никого! Но подлая мыслишка, недостойная будущего воина с визгом улетела от добротного пинка этого самого воителя.

Я тихо-тихо сполз с топчана. Одна нога в носке опустилась на землю, вторая… Крадучись переместился к арбалету. Где у меня веревка для натяжки дуги?!!

И тут тело передернуло крупной дрожью, словно ледяной ветер пробежал по позвоночнику, сердце защемило безжалостными стальными когтями — по гальке пляжа явственно цокали копыта!!!

Вихрем перед мысленным взором пронесся калейдоскоп картинок: вот Фроди рассказывает про нока.

«Нока ты не бойся, он опасен только после заката»…

Я чуть не застонал — и кой хер меня понес ночевать во фьорде! Лень, понимаешь было ходить до пастбища!

«А еще бывает, претворяется он лошадью и гуляет возле воды. Если сесть на такую лошадь, то она тут же бросится в воду вместе со смелым наездником…»

И я, вспомнивший мифы моего мира:

«А! Точно! Это же келпи! Водяная лошадка!»

Цокот копыт приближался…

Враз одеревеневшими руками я с третьей попытки натянул дугу, не сразу накинул тетиву. Не распрямляясь, взвел. Сердце испуганной пташкой молотило в груди на пределе.

Не отрывая взгляда от входа в палатку, нащупал стрелу. Так же наощупь вложил в желобок на ложе, с легким усилием паз хвостовика вошел в натянутую тетиву.

Грохот пульса в ушах заглушал шаги снаружи. Мистический, какой-то животный ужас затопил сознание. Скрючившись, словно стараясь стать меньше, я поднял ходящий ходуном в дрожащих руках арбалет, и направил его на полог, закрывающий вход.

Шаги приближались…

Глава 20

Утром проснулся рывком, как будто рубильник включили. Испугано дернул арбалетом туда-сюда — в палатке никого. У-ф-ф…

И только потом дошло, в какой позе нахожусь: по-прежнему сидя на холодной земле, подобрав под себя ноги. Видимо так и заснул, сидя на корточках и целясь во вход, а уж потом брякнулся на задницу. Ноги затекли. Попробовал разогнуть… А-а-а! Левая еще и онемела полностью, я ее не чувствовал.

Кое как разработав конечности, крадучись, выставив перед собой арбалет выбрался из палатки.

Никого.

Вообще никого, пусто, только журавли захапов возвышаются над безмятежно-гладкой, парящей водой фьорда. И тонкий, девственно-нетронутый снежный покров, насыпавшийся за ночь.

Что это вчера было?!

Удивленно озираясь по сторонам, проковылял по пляжу. Мои следы были первыми. Ни следов копыт, ни следов ног, ничего! Может все мне приснилось?

Ага, а что это я проснулся в углу сидючи со взведенным арбалетом?

Может… почудилось? Сидел в полудреме, когда сознание еще балансирует на тонкой грани между разумом, и самостоятельным путешествием по мирам фантазий, вспомнил рассказы Фроди… Я ж первый раз здесь ночевать остался, вот и всплыл тот разговор…

Но я помнил тот первобытный ужас, что ночью схватил за горло и сжал сердце… Такое разве может присниться? Да и разве от причудившегося я бы вскочил с кровати? Еще и арбалет снарядил, а это не на раз-два делается…

Вспомнив про свое оружие, я поднял его к глазам, со все еще взведенной дугой, и скорбный стон непроизвольно вырвался из груди.

Да твою же мать!!! По дуге, в самом центре прошла явственная трещина, древесина расслоилась так, что ноготь в щель можно было просунуть! Обида на собственную глупость царапнула душу, вытеснила все остальные мыли. Бл*… Да я его угробил!