Та самая (СИ) - Гречушная Вера. Страница 15

День сменялся один за другим, складываясь в недели, а затем в месяцы. У нас с Даней всё было хорошо: мы прекрасно дополняли друг друга, несмотря на множество различий в наших характерах. Он — спокойный и уравновешенный, я — эмоциональная, импульсивная. Он говорит размеренным тоном, не повышая голос. Я — громко хохочу и громко разговариваю, активно жестикулируя. Но в тоже время он — страстный и активный в постели, настоящий тигр! А я — ласковая и покорная домашняя кошечка.

Он был моим стимулом становиться лучше: не прогуливать пары, приучать себя к порядку, готовить разнообразные блюда, развиваться в других направлениях. Я стала так же, как Богдан, читать историческую литературу и вместе с ним смотреть документальные фильмы, черпая из них новую информацию. У меня появилось вдохновение, чтобы творить и я вплотную занялась фотосъемками, к которым всегда тянулась, но почему-то вечно откладывала их на «потом». Для первой пробной съёмки в студии в качестве модели я взяла, конечно же, Даню. В тот период он сменил прическу — с дред на косички-«зизи», и его образ стал еще более экстравагантным.

— Ты такой фотогеничный! — в который раз восхитилась я своим любимым, просматривая получившиеся снимки на «зеркалке», — А давай без рубашки?

— Хочешь устроить фотосессию в стиле «ню»? — Богдан изобразил сексуальный взгляд, от которого у меня моментально вспотели ладошки.

— Ага. Для личного архива, — улыбнулась я ему.

— Тогда ты следующая. Договорились?

— Из меня никудышная модель.

— Ничего страшного, я тебя раскрепощу! — усмехнулся Даня и отбросил рубашку в сторону.

Снимки у нас тогда получились отличные. Мои фотографии хранились в отдельной папке на ноутбуке у Богдана. Его — были в моём рабочем портфолио (кроме самых пикантных кадров, конечно). Потихоньку я стала раскручивать свою группу в «Контакте». К весне у меня появились постоянные клиенты, и набралось приличное количество съемок. Совмещать учебу, работу фотографа и отношения было нелегко, но мне даже нравился такой бурный темп жизни. Эта загруженность позволяла мне не грустить в те дни, когда Богдан был занят, так как у него тоже хватало своих дел.

Со временем я частично переехала жить к Дане. Полностью оставить папу не могла, — это было бы нечестно по отношению к нему — но минимум четыре дня в неделю ночевала вместе с любимым мужчиной, перетащив в его квартиру множество своих вещей. Богдан был только «за» — собственно, с его подачи это всё и произошло. Но иногда я задавалась вопросом: почему он не зовёт меня замуж? Ведь в нашу первую прогулку Даня рассказывал, что поведёт девушку в ЗАГС хоть на третий день знакомства, если поймёт, что она — та самая. Эти слова прочно засели в памяти и периодически провоцировали меня на грустные мысли. Неужели со мной повторится та же история, что и с его бывшей девушкой? Задать сей вопрос Богдану мне не позволяла гордость. Или же это была не гордость, а банальный страх всё испортить?..

Друг другу в любви мы признались в нашу первую новогоднюю ночь — с две тысячи шестнадцатого на две тысячи семнадцатый год. Папа был на корпоративе с коллегами, поэтому праздник я встречала только с Даней. И это был лучший новый год в моей жизни! Сначала мы гуляли по заснеженному Пскову, затем катались на коньках, — в этот раз на открытом катке — смотрели на шикарные фейерверки и умопомрачительно целовались, пока небо над нами озарялось разноцветными вспышками. А когда продрогли до косточек, пришли к Дане домой — согреваться терпким глинтвейном и нашей любовью. В его спальне был ковёр с очень мягким и пушистым ворсом, а так же шкаф-купе с зеркалом в полный рост. В порыве страсти мы упали с кровати и занимались сексом прямо напротив него. Это было завораживающее зрелище! Я не могла оторвать взгляд от наших отражений, откровенно любуясь тому, как красиво и эротично мы выглядим со стороны.

— Отличный вид, да? — прошептал Богдан мне на ушко, властно притянув к себе за волосы.

— Не то слово, — на выдохе ответила я, — Это хочется снять. На память.

— В чем проблема?..

А после — уставшие, но безумно довольные — мы лежали в обнимку на ковре, и я водила пальчиками по замысловатой татуировке на груди Богдана.

— Может, мне тоже сделать нечто подобное? — я слегка приподнялась на локте, чтобы видеть его лицо.

— Тату нужно делать осознанно и с пониманием того, что оно значит. Если у тебя есть какая-то конкретная задумка, в которую ты вкладываешь смысл, а не просто копируешь красивую картинку из интернета — почему бы нет, — лаконично ответил Даня, не открывая глаз.

— Да, у меня есть одна задумка. Я бы хотела сделать татуировку в виде иероглифа, означающего твоё имя.

— Почему такой выбор? — веки парня дрогнули.

— Потому что я тебя люблю. И всегда хочу быть вместе с тобой, — выпалила я и затаила дыхание. Что он скажет мне в ответ?..

Богдан открыл глаза и несколько секунд молчал, изучая моё лицо. Мне стало страшно. Почему он ничего не говорит? Неужели скажет: «а я — не хочу» или «я не уверен в своих чувствах»?

— И я люблю тебя малыш, — прошептал Даня и нежно провёл пальцами по моей шее.

— Ты не шутишь? — я не сразу поверила своим ушам.

— Разве такими словами шутят?

Он сел, взял моё лицо в ладони, и серьёзно произнёс, глядя мне в глаза:

— Малыш, я ждал от тебя этих слов. Но пообещай мне кое-что, пожалуйста.

— Что?

— Если однажды ты поймёшь, что больше не любишь меня, что в твоём сердце и мыслях появился кто-то другой — скажи мне об этом прямо.

Я недоуменно захлопала ресницами, удивлённая такому повороту разговора.

— Само собой, — сказала вслух, — Надеюсь, что и ты сделаешь так же.

— Ты знаешь моё мнение касательно измен, — кивнул Богдан, — И еще. Если вдруг ты перестанешь чувствовать себя счастливой, если тебе станет плохо или тяжело со мной — скажи. Я не хочу тебя мучить.

— Почему мне должно стать с тобой плохо?

— Потому что я сложный человек.

— Не говори глупости. Все мы сложные.

— Я — эгоист и привык жить сам по себе, без оглядки на других людей.

— Это не страшно, — пожала я плечами.

— Ин, пообещай, — с нажимом произнёс Даня.

— Хорошо. Я обещаю, что если что-то будет не так — сразу же сообщу тебе об этом.

Меня напряг наш разговор: в нём как будто присутствовала горькая нотка неизбежного расставания. Словно Богдан знал то, что еще неизвестно мне. Но я не успела обдумать наш диалог, ибо в ту же минуту Даня прижался к моим губам теплым поцелуем и вновь увлек за собой на ковёр.

— Ты лучшее, что было и есть в моей жизни, — бархатным голосом сказал он, переворачивая меня на спину и накрывая своим телом.

— Почему я тебе понравилась?

— А почему я понравился тебе?

— Тебя сложно не заметить среди других людей. Я просто увидела тебя, тогда, в театре, и… сердце ёкнуло, — честно ответила я.

— И у меня ёкнуло. Ты — особенная! Созданная специально для меня.

Богдан стал вырисовывать кончиком языка какие-то замысловатые узоры на моей шее, а его рука опустилась на грудь. Потом ниже, и еще ниже, и еще… Я млела от этих прикосновений, уносясь куда-то в небеса.

— Что тебе нравится во мне больше всего? — прошептала я, тая от его пальцев, касающихся меня в самых интимных местах.

— Твоя улыбка. Твой взгляд. Твой голос. Твой смех, — отвечал он в перерывах между поцелуями, — А еще, я обожаю слушать твои стоны. И ощущать твои ногти на своей спине.

И он медленно вошел в меня, заставляя изогнуться от желания скорее слиться воедино.

— Вот так? — выдохнула я, проведя ноготками по его коже.

— Именно, — подтвердил он и одним резким толчком, оказался полностью внутри. Из моей груди вырвался протяжный стон, отчего Богдан негромко зарычал как опасный зверь.

— Ты мой тигр, — улыбнулась я и прикрыла глаза.

— Я тебя люблю, — прошептал он, легонько кусая меня за мочку уха.