Попаданец не туда (СИ) - Терехин Степан. Страница 69

Политехнический факультет выпускал инженеров-строителей, чертёжников-проектировщиков и механиков, которые специализировались на различных несложных механизмах вроде подъемников, мельниц и прочего. Гуманитарный факультет готовил историков, лингвистов (они совмещали в себе функции переводчиков и языковедов) и картографов. Педагогический факультет массово готовил учителей для школ и училищ. В основном каждый студент факультета получал знания широкого профиля, что позволяло ему работать учителем практически любого школьного предмета. Медицинский факультет готовил врачей. В основном на самую востребованную специальность — фельдшер, но также существовало несколько немногочисленных узкоспециализированных направлений подготовки, вроде хирургии, гинекологии и стоматологии, куда брали только уже имеющих медицинское образование или бывших мейстеров, специализирующихся на медицине. Юридический факультет выпускал юристов, судей и прочих. Административный факультет был наиболее востребованным и, в свете недавней административной реформы, наиболее лакомым кусочком. Готовил он чиновников, бюрократов, писарей и прочих лиц государственной службы чиновничьего аппарата.

Все эти факультеты были в Императорском Университете в Ланисполисе, а всего в Вестеросе было три университета. Бывшая Цитадель после бунта была превращена в Староместский Университет на базе знаний мейстеров и архимейстеров, которым позволили остаться в некогда своей вотчине в качестве преподавателей. Буквально три года назад был открыт третий университет в Белой Гавани, он был самым слабым из всех. В университете Староместа было представлено три факультета: административный, педагогический и медицинский, а в Белогаваньском лишь первые два. Обучение длилось в среднем шесть лет, заканчивалось четырьмя месяцами практики и носило смешанную форму. Можно было сдать экзамены, доказать свои знания и попасть на бюджет в рамках квоты, большинство студентов университета именно так и учились. Если экзамены сдать ты не смог, но обладал знанием грамоты и желанием учиться — деньги вперед.

Помимо университета в Ланисполисе существовали две академии: Академия Императорского Войска и Академия Искусств. Как нетрудно догадаться, первая готовила офицеров высокого ранга и специалистов армейского дела, а вторая художников и скульпторов.

Профессиям среднего ранга готовили ремесленные училища, которые массово были открыты по стране и служили аналогом колледжей из моего времени. Училище представляло собой помещение, где один мастер-ремесленник обучал десяток подмастерий. Раньше подобная практика тоже существовала, но как правило ремесленник брал себе одного подмастерья и обучал по ходу своей основной работы. Здесь же учителя не работали, жалование им платило государство. В зависимости от размера училища и его местонахождения, количество наставников варьировалось от одного до пяти, а количество учеников от пяти до двадцати. Ремесленные училища через четыре года обучения выпускали кузнецов, гончаров, плотников, столяров, кожевников, пекарей, портных и сапожников. Попасть в училище было гораздо проще чем в университет и это не требовало знаний грамоты. К тому же, простота этих учебных заведений порождала их массовость, в одной только столице их насчитывалось около восьми.

Буквально вчера министр архива и статистики приносил мне доклад, в котором были даны точные цифры. В столице насчитывается три высших учебных заведения, восемь ремесленных училищ, четыре лицея, одиннадцать общеобразовательных школ и десять благотворительных. В крупных городах процентное соотношение сохранялось: в Староместе один вуз, четыре училища, один лицей, восемь общеобразовательных школ и двенадцать благотворительных. В Ланниспорте, Солеварнях и Белой Гавани цифры были меньше, но по закону в каждом поселке с населением более пятисот человек обязательно должна была быть одна общеобразовательная и одна благотворительная школа (разница между ними в качестве образования и цене: обучение в общеобразовательной школе стоит символические десять оленей в год, но для бедняков эта сумма серьезная, поэтому они, если и предпочитают отдавать детей в школы, то в благотворительные). Грамотой владело около шести процентов населения, и эта цифра медленно росла. Всего население Вестероса составляло приблизительно десять миллионов человек, из которых миллион проживал в столице, а три миллиона в Просторе. Веру в Семерых исповедовало девяносто пять процентов населения, и это объяснялось тем, что вера в Старых богов была законодательно запрещена и любое обнаруженное чардрево рубили и сжигали. Я помнил, какую свинью мне подложил Трехглазый Ворон, и не хотел повторения тех весёлых деньков. Северяне, за исключением пары восстаний, особо не роптали, потому что их численность сильно просела после войны с Иными. О культе Утонувшего бога и говорить не приходится, большинство железнорожденных были истреблены, оставшиеся загнаны в рудники, а их острова превращены в место для каторг и ссылок. Этот народ был способен только на грабежи и насилие и был уничтожен как низшая раса. Культ Рглора также был объявлен вне закона, и его постоянно пытались навязать населению Вестероса иностранные агенты и купцы. В Семи Королевствах этот номер не прошёл, а вот в марионеточных Пентосе и Браавосе этот культ нашел отклик, ведь исторически имел в этих государствах большое влияние. Не забуду, как красные жрецы прислали однажды к моему двору сексуальную красную жрицу, наподобие Мелисандры, которая тут же принялась обрабатывать меня. Какой вой Маргери тогда подняла, пришлось быстренько отправлять «засланную казачку» на виселицу.

В Эсосе было неспокойно, и империя И-Ти мутила воду в Вольных городах. Восемь лет назад в Великом Травяном Море объявился кхал Ихго, который провозгласил себя сыном кхала Дрого и великим кхалом всего Травяного Моря. И-тийцы науськали его на меня, и он, осмелев, собрал большой кхаласар и повел его на Пентос, который перестал платить дань дотракийцам сразу как там установился мой режим. Самопровозглашённый кхал Ихго требовал от Пентоса выплатить дань за все двадцать лет её отсутствия.

Разумеется, подобную наглость я не собирался спускать с рук, но императору не пристало сражаться с каким-то голожопым дикарём и в этом нет никакой чести. Пользуясь случаем, я решил проверить то, насколько мои дети готовы к браздам правления, и отправил моего старшего сына Роланда в Эссос во главе экспедиционного корпуса. Моему наследнику было уже пятнадцать лет, и я гордился им. Мне удалось воспитать в нём любовь и к мечу, и к знаниям. Роланд превосходно владел воинским делом, но не чурался книг и управления, как это делали многие вояки. Он обещал стать прекрасным королём, и я мог не бояться, что моё наследие будет утрачено. Уильям, мой второй сын, отличался от брата мягким нравом и чрезмерной тягой к книгам и пыльным библиотекам. Этакий второй Томмен. Утешало, что ему всего десять и что он не наследует императорскую власть — для управления такой гигантской страной иногда необходимо проявлять жестокость и твердость. Да и не интересовала Уильма власть, его больше привлекала роль профессора в Императорском университете. Ну, чем бы дитя не тешилось.

Роланд доказал, что по праву может считаться моим наследником. Прибыв в Пентос и возглавив вестеросский отряд, он отправился наказывать кочевников за набеги. Кхал Ихго не был дураком, поэтому предпочитал прямым столкновениям налёты на фуражи. Мой наследник поступил просто — он не мог полностью захватить обширную территорию Дотракийского моря, поэтому он заблокировал основные пути отступления и пустил огонь в степи. Зелёное пламя легко пошло по сухой траве, и вскоре вся степь пылала. Некоторые дотракийцы пытались вырваться из ловушки, но их уничтожали на заставах. Вскоре пламя потухло и мой сын победно въехал в безлюдные и выжженные пустоши. Земля почернела и ещё долго не будет давать траве взойти. Не представляю, какой сильный удар был нанесен по озоновому слою этой планеты, если он вообще существует, но зато я представляю, какой удар был нанесён по дотракийцам. Уцелели единицы, вся их варварская народность была сведена практически к нулю, а выжившие вобьют в головы потомков легенды о кровавом андальском кхале с запада, что колдовством заставил землю гореть. Это послужит отличной прививкой от набегов и грабежей моих земель.