Закат Российской Империи (СИ) - Тихий Даниил. Страница 14

Борзу начинало казаться, что он привык.

Привык к бесконечному сумраку дня. К состоянию сонного организма, чью реакцию подхлёстывали таблетки тоника. И даже к спёртому, влажному воздуху внутри маски.

Несмотря на продолжающийся, масштабный пожар в центре Приморьева, охвативший множество улиц, видимость заметно возросла. Дым огромным столбом уходил к чёрным тучам, посыпал головы бойцов пеплом и сажей, но пыль от обрушения огромного количества зданий уже осела и больше не забивала приборы визуального наблюдения.

Душа снайпера была отражением умирающего города. Мрачное беспокойство, приправленное толикой решимости, поселилось в её глубине.

Военная служба не сказка. В тяжкие минуты он всегда словно брал и отрезал все мысли о доме, концентрируясь на предстоящих задачах. Вот и сейчас, все его мысли занимала лишь улица, в которую он всматривался через оптику своего автомата.

Наблюдаю движение

Кардинал увёл остатки своих бойцов из Зареченского района. Воспользовался одним из уцелевших мостов и увёл. Мост за собой подорвали, на всякий пожарный. От тех, кого с лёгкой руки кого-то из бойцов окрестили «собирателями плоти» любая перестраховка хороша.

Слепок памяти, запись, продемонстрированная Кардиналом своим людям, расставила точки над i. Корпорация A.R.G.E.N.T.U.M. не эвакуировала людей, а вводила их в состояние схожее с коматозным и вывозила словно животных, предназначенных на убой. Кроме того, среди обнаруженных в разбитом транспорте трупов не было калек или тяжело раненных чьи раны были получены в первые дни войны. Зато целый холодильный отсек был полон разнообразного биоматериала. В основном — мозгов.

А это значило, что вместо оказания помощи тяжёлым трёхсотым [6]… их пускали на требуху.

— Вижу, передаю по цепочке.

Новый сержант, в отличии от погибшего под огнём японского меха, предпочитал отвечать голосовыми командами. Но Борзу было всё равно, лишь бы дело своё знал.

Головняк рассредоточился по улице. Растянулся как можно дальше друг от друга. Люди быстро впитывали в себя боевой опыт. И повторять судьбу азиатов, перешедших мост тремя цепочками и погибших под перекрёстным огнём — им не хотелось.

Бойцы передвигались с большой оглядкой. От дома к дому парами, проверяя следы в пепле, ныряя в разбитые подъезды и заглядывая штурмовыми дронами-мухами в раззявленные пасти выбитых окон.

Чужая смерть не учит только дураков.

Штурмовая рота шла окраинами к завокзальному району. Капитан сказал, что веры старым приказам нет, и что теперь штурмовики сами по себе. Основная задача — уничтожение иноземных захватчиков, отрядов корпорации и спасение людей. Но для начала им следует занять опорный пункт, место, в котором люди смогут закрепиться.

И таким опорным пунктом по мнению Кардинала должен были стать подземелья.

Борзу происходящее не нравилось, но он верил своим глазам. А они говорили о том, что каша заварилась серьёзная, куда серьёзней всего, с чем он сталкивался за всю свою жизнь.

Их отделению выпала роль головняка не случайно. Потрёпанные после боя у моста, они потеряли четырёх человек. Из выживших был назначен новый сержант, и шестёрку бойцов отправили впереди роты, дополнив их личный состав оборванцами из отрядов Шила.

Сейчас они замерли, попрятавшись кто-куда. Ждали, когда поступит приказ проверить завалы, где снайпер засёк движение. Контурный прицел Борза уловил что-то на грани видимости, поймал кого-то всего на секунду, но этого хватило, чтобы вся рота замерла в напряжении.

— Впереди свои. Канал связи налажен! Двигаемся им на встречу, подтверждаем визуально!

«Свои? Вот это новость!»

Получив информацию от головняка, связисты пробили все доступные волны радиосвязи на возможность подключения пароль-отзыв. И им улыбнулась удача.

В руинах обосновалась огнемётная рота. Вернее то, что от неё осталось. Борзу как и всему головняку выпало первыми с ними встретиться. Пехотинцы в массивных экзоскелетах, делили свои позиции с штурмовиками. Четыре десятка огнемётчиков, чьим призванием было выкуривать живую силу противника из укреплений, выглядели не лучше, чем подчинённые Кардинала. К ним прибился разномастный люд, остатки имперских подразделений, рассеянных по ближайшим улицам и практически уничтоженных в ноль.

Глядя на них, снайпер понимал, что ему ещё повезло. От сто тридцать второй десантной роты, чьих бойцов-штурмовиков он видел среди огнемётчиков, осталось едва ли десять человек.

После подтверждения союзного контакта в странное «гнездо» промеж трёх, многометровых гор обломков, пожаловал Кардинал и на позициях тут же стало людно.

Имперский капитан после краткого разговора с единственным выжившим лейтенантом из числа тяжёлой пехоты, взял командование на себя. В кои-то веки, число людей вокруг Борза не уменьшилось, а возросло — чему он был безумно рад.

Несмотря на оборудованные и хорошо укреплённые позиции, Кардинал погнал людей дальше. Огнемётчиков разбил на малые группы и усилил ими отделения. Имперского Меха класса «Цербер» что окопался посреди руин в расчёте на навесной огонь из фугасной пушки, пристроил в хвост отряда. Имперский шагоход подобного класса, был значительно массивнее и сильнее закреплённых за ротой роботизированных комплексов. Ранее он усиливал сто тридцать вторую штурмовой роту.

Четырёхметровый гигант не обладал подвижностью и манёвренностью своих азиатских конкурентов, да и по большому счёту не был на них похож. Две короткие верхние лапы, оснащённые стрелковыми орудиями, имели отличные углы наводки, вторая пара манипуляторов с закреплёнными на них пульсаторами [7] без труда раскидывала завалы и разрушала здания, обрушивая тонны бетонных обломков на головы тех, кто пытался спрятаться за стенами.

Фугасная пушка, размещённая над большой, угловатой кабиной, была призвана вести навесной огонь из-за укрытий и собрала кровавую жатву на улицах умирающего города. Именно благодаря этой машине, из окружения выбрался десяток штурмовиков сто тридцать второй роты. В краткие минуты отдыха Борз внимательно слушал разговоры на позициях и благодаря этому знал, что бойцы 132 попали в настоящий ад и лишь единицы из этого ада выбрались, укрывшись под ногами механоида в расчёте на его объёмные энергетические щиты.

И расчёт этот — оправдался.

После слияния с той сборной солянкой из остатков подразделений, что встретилась им на пути к цели, Борз снова попал в головняк. По приказу Кардинала через час с небольшим они вышли к железнодорожной ветке, уходящей парамагнитными рельсами в глубины подземных ярусов.

Здесь их настиг бой.

Пространство перед спуском простреливалось. С дальних огрызков зданий вёлся редкий стрелковый и снайперский огонь. Потеряв пару бойцов, головняк попрятался кто куда и замер.

Путь был чист, на рельсах коптили небо сгоревшие американские Эф-Эм-Си, средние танки с высокой степенью мобильности. Один из пары сожжённых молодчиков, всё ещё пускал жидкий дым из отверстий выбитых взрывом люков.

«Сгорели в первый день войны».

Борз даже не помышлял о том, чтобы высовываться и глазеть в сторону противника. Где-то там сидит полноценная пара снайперов, не чета ему — обычному пехотному марксману.

Они начали стрелять не сразу. Подождали, когда головняк выдвинется на открытое место. Накрыли дальнюю двойку первой, остальных заставили укрыться за естественными укрытиями. Борз и приставленный к нему в пару оборванец, залегли за парамагнитными рельсами.

Вражеские снайпера работали с выдумкой. Щёлкнули первую пару не на глушняк, заставив умирающих людей взывать о помощи к своим товарищам. Сержант заблокировал их в групповом интерфейсе оборвав крики.

Цинично конечно… но все понимали, что рваться к ним на помощь это ровно то, чего ждут враги, чтобы увеличить число жертв. По рельсам и броне танков щёлкали редкие пули. Вряд ли пехота в той стороне могла разглядеть хоть что-то. Скорее оказывала психологическое давление и маскировала снайперскую стрельбу.