Жребий некроманта 2 (СИ) - Решетов Евгений Валерьевич "Данте". Страница 6

— О, тут вы ошибаетесь, — победно усмехнулась княжна и украдкой посмотрела мне за спину. — Он прямо сейчас весьма холодно глядит на вас и что-то через губу цедит барону Кляйну.

Я как бы невзначай обернулся и действительно увидел Белозерова. Он выглядел, как настоящий породистый аристократ. Широкоплечий, высокий, с карими глазами, прямым носом, тёмными волосами и холеным, высокомерным лицом.

Белозёров скользнул по мне скучающим взглядом, посмотрел на других гостей и повернулся к белобрысому пареньку с прыщами на щеках.

Хм, кажется Анастасия, слегка преувеличила. Павел не цедил и не глядел холодно. И я уже собирался ей об этом ехидно сообщить, но наткнулся взглядом на того самого старшего следователя из Четвёртого отделения, занимающегося магическими преступлениями. Как там его кличут? Никифор Фомич. Да, точно, именно так его и зовут.

Следователь в штатской одежде стоял среди гостей, сверкая залысинами, и хмуро смотрел на меня. Твою мать, он тут случайно или та история с Румянцевыми получила развитие? Если имеет место второй вариант, то дела мои ой как плохи, ведь полицейский не постеснялся припереться за мной на бал.

Я тотчас сглотнул вязкую слюну. А Никифор недвусмысленно кивнул на выход из зала. Он явно хотел срочно поговорить со мной, но не желал подходить ко мне под взглядами стольких гостей, чтобы не портить мою репутацию. А может и свою… Чёрт его знает.

Я скрыл тяжёлый вздох и смущённо бросил княжне:

— Ваша светлость, мне придётся оставить вас.

Та удивлённо распахнула глаза и возмущённо прощебетала:

— Опять?

Виновато улыбнулся и потопал к дверям. Благо, девушка на сей раз не увязалась за мной. А вот следователь уже пропал из виду. И обнаружился он в коридоре.

Никифор Фомич расхаживал взад-вперёд, сцепив руки за спиной. И я обратил внимание на то, что под его круглыми, совиными глазами залегли густые тени, а тонкие серые губы оказались плотно сжаты, скрывая жёлтые от никотина зубы. В целом же его вытянутая слегка небритая физиономия выглядела потрёпанной, словно он уже не спал пару дней.

В эту секунду следователь заметил меня, остановился и поздоровался прокуренным голосом:

— Доброй ночи, Иван.

— Приветствую, Никифор Фомич. Чем обязан? — максимально расслабленно проговорил я, хотя внутри меня всё сжалось.

— Хочу задать вам пару вопросов, ежели вы не имеете ничего против.

— Конечно, задавайте.

— Не здесь. Пройдёмте, — проронил следователь и потопал по коридору.

Я двинулся следом за ним, украдкой хмуря брови.

Вскоре он привёл меня в небольшой кабинет, в котором за столом сидел ещё один полицейский. Этот уже был в голубой форме. И обликом напоминал вставшего на задние лапы медведя. На крупной голове мужчины курчавились чёрные, как смоль, волосы, окладистая борода спускалась до живота, а мундир едва не рвался на груди. Ярко начищенные медные пуговицы явно держались из последних сил. На поясе же полицейского висела сумка для пергаментов. Офигеть, я бы никогда не признал в нём мага.

А он ещё и писать умел. Мужик положил перед собой лист бумаги, вооружился пером и исподлобья глянул на Никифора чёрными глазами-маслинами.

Тот кивнул ему и официально обратился ко мне:

— Иван Корбутов, когда вы в последний раз видели Дмитрия Хрюнова?

— Сегодня на лекции, — проговорил я, мигом почуяв надвигающуюся беду. — А что, собственно, случилось?

— Дмитрия Хрюнова пару часов назад обнаружила его невеста. Он бездыханным лежал в своей комнате в общежитии академии. Его убили магией, — сухо проговорил Никифор Фомич. И оба полицейских буквально впились взглядами в моё вытянувшееся от изумления лицо, будто пытались проникнуть в мой мозг и хорошенечко порыться в нём.

— Да ну на хер! — ошеломлённо выдохнул я и тут же поправился: — То есть, я потрясён до глубины души господа полицейские!

— Значит, вы последний раз видели его на лекции? А сегодня вечером вы где были? — продолжил расспрашивать меня Никифор, пока звероватого вида мужик скрипел пером.

— В комнате, в общежитии. Читал, а потом собирался на бал, — честно ответил я и почему-то добавил: — Книга была о Повелителе мёртвых. С недавних пор меня заинтересовала его персона, хотя, конечно, в книгах о нём много противоречивой информации.

— А ваша комната находится на одном этаже с комнатой усопшего? — спросил полицейский с залысинами и после моего кивка добавил: — Вы весь вечер были в ней? Не выходили? Кто может это подтвердить?

— Никто. Мой брат Александр, с которым мы живём в комнате, в это время находился у другого моего брата, Ильи. И вернулся он от него только перед тем, как я отправился на бал, — выложил я правду, решив не врать в таком щекотливом деле. Они же сто раз проверят мои слова.

— Выходит, никто не может подтвердить то, что вы не покидали комнату? Хм… — потёр подбородок Никифор Фомич и вдруг спросил: — А вам известно заклятие Поцелуй вампира?

— Нет, — солгал я, стараясь держаться уверенно.

— Но ежели бы вы владели им, то могли бы единожды активировать? — проговорил следователь, остро взглянув на меня.

Мне сразу стало ясно, что он проверяет меня. Если я скажу однозначное «да», то выдам то, что мне кое-что известно об этом заклятии. А ежели отвечу «нет», то опять же зароню в голову опытного мага различные подозрения.

Поэтому я пожал плечами и твёрдо отчеканил:

— Мне ничего не известно об этом заклятие, так что не я знаю, смог бы его активировать или нет.

— Гм… тогда я вам кое-что поведаю о нём. Поцелуй вампир подвластен некромантам, чей уровень дара не ниже адепта второго ранга. И дабы единожды воспользоваться данным заклятием вполне сгодится даже начальный уровень магического резерва. А у вас он уже не начальный. Вы несколько месяцев упорно тренируетесь в зале для занятий магией, — произнёс Фомич, не спуская с меня внимательного взора.

— Мне вполне ясно к чему вы клоните, сударь. Но подобное заклинание, невзирая на мои тренировки, всё равно, весьма вероятно, истощило бы меня. И уже ни на какой бал я бы не смог пойти, а в полуобморочном состоянии лежал на кровати, — вполне логично выдал я, хмуря брови. — И неужели вы всерьёз считаете, что я грохнул Хрюнова? На кой чёрт он мне сдался?

— Вы были врагами. Это всем известно, — бросил Никифор. Кажется, он уже успел навести справки обо мне и Хрюне.

— Да, мы недолюбливали друг друга, но это же не значит, что я его убил? А если бы мне и вздумалось отправить его на тот свет, то я бы поступил много хитрее. А тут к моей комнате чуть ли не дорожка из капель его крови ведёт. Вот что мне мешало отравить Хрюнова, заколоть, подбросить змею в постель или, наконец-то, удавить во сне подушкой?! — выпалил я на одном дыхании. И заметил уважение в глазах звероватого мужика. Он даже причмокнул толстыми губами.

— Я ни на что не намекаю, а желаю отработать все возможные варианты, — примирительно заметил старший следователь и добавил: — Поведайте подробно, какие у вас были отношения с убитым Хрюновым. И начните, пожалуйста, с Калининска.

Я вздохнул, довольно быстро рассказал им чистую правду о парочке наших стычек и в конце бросил:

— Всё, мне можно идти, господа?

— Почти, — сказал Фомич и кивнул на лист, исписанный волосатой рукой бородача. — Прочтите, сударь. И подпишите, ежели с ваших слов всё записано верно.

Я взял бумагу, пробежал её глазами и поставил размашистую подписать. Следом посмотрел на Никифора и неожиданно для него спросил:

— А где ваш коллега? Тот, которого зовут Пётр Иннокентьевич.

— Слёг с лёгочной болезнью, — удивлённо ответил полицейский. — К сожалению, маги жизни не всесильны.

— Передавайте ему мои пожелания скорейшего выздоровления, — искренне произнёс я и вышел вон.

В моей голове роились тысячи мыслей. Но самая главная из них была связана с баронессой. Надо как можно скорее предупредить ее. Если она расколется и признается, что дала мне заклятия, то моё положение существенно осложнится. А полицейские рано или поздно допросят её. Она ведь тренировала меня в магическом зале. Следовательно, вполне может поделиться с ними важной информацией.