Горький берег солёного моря (СИ) - Крылова Татьяна Петровна. Страница 49

Однако долго завтрак достопочтенного доктора Кло не продлился. Не успел он съесть и пяти ложек, как Степан выбил миску из холеных рук с длинными бледными пальцами. Часть содержимого вылилась на камзол доктора. Беллами вскочил на ноги, естественно возмущенный подобным поведением бандита. Он попытался смахнуть грязь со своей одежды, но лишь размазал пятно. Тогда он с раздражением воззрился на своего обидчика и со всей возможной суровостью в голосе спросил:

— Как я это понимать? Что вы позволять себе?

К его удивлению, Степан Дикий в ответ только хмыкнул. Очевидно, лже-бедуин был вполне удовлетворен такой местью и продолжать ссориться с человеком, услуги которого ему скоро могут понадобиться, не намерен. Этого Беллами допустить не мог: не для того он затевал ссору, чтобы остаться в испачканном камзоле.

— Я требую… — закричал доктор, со всей силы толкая Степана.

Что именно нужно было ему теперь от Дикого, Беллами не придумал. Но озвучивать это и не понадобилось. Толчка доктора Кло оказалось вполне достаточно, чтобы вновь привести Степана в ярость и вынудить схватить Беллами за воротник.

— Как сметь вы меня трогать? — закричал доктор.

— Как сметь ты, иноземная собака, меня толкать?

— Вы первый начать! Вы…

— Что?! Ах, ты…

И не сдерживая себя более, не давая окружающим времени себя остановить, Степан наотмашь ударил доктора Кло по лицу, так что Беллами отлетел на лежавшие у стены оружейного склада ящики и бочки.

Деревяшки с грохотом развалились, раскатились, разлетелись в разные стороны. Поднялась пыль. Бандиты разделились надвое: одни предпочли схватить Степана, другие кинулись вытаскивать из-под завала доктора Кло.

По лицу Беллами от правого уха до подбородка медленно стекала кровь, правая щека алела, давая повод заподозрить появление на ней завтрашним утром синяка. Доктор тяжело дышал, но на ногах вполне мог стоять. Во всяком случае, он не падал, пока стоял на месте. Однако стоило Беллами сделать шаг вперед "с намерением ответить на удар", как он тут же зашатался и рухнул на колени.

— Что здесь происходит, черт бы вас побрал? — прогремел за спинами бандитов голос Одноглазого.

Лже-бедуины расступились, пропуская командира вперед. Главарь мгновенно оценил ситуацию и также быстро нашел виновного.

— В карцер его! — велел он, кивая на Степана.

— Это еще почему? Этот иностранишка первый начал! Он мою…

Одноглазый резко повернулся и влепил Дикому хорошую затрещину.

— Мне плевать, кто тут первым начал. Этот, как ты выразился, иностранишка — наш лекарь. И когда в бою тебе прострелят ногу, ты прибежишь… прискачешь! на оставшейся именно к нему, потому что тебе чертовски захочется сохранить свою жизнь, а лучше и свою конечность. А вот если сдохнешь ты, — Одноглазый усмехнулся, окинул взглядом своих солдат, призывая и их посмеяться над недалеким умом Степана, — мы, разумеется, поскорбим пару часов. Но не более: таких как ты смелых и сильных тут наберется еще пара десятков. И любой на заставе сможет без тебя обойтись.

Слова главаря произвели на Дикого не слишком сильное впечатление. Когда трое крепких ребят повели его в сторону карцера, он продолжил возмущаться, огрызаться и бросать обвинения в адрес Одноглазого, доктора Кло и самой пустыни.

Беллами тем временем сумел-таки подняться, хотя для этого доктору пришлось воспользоваться помощью окружавших его людей. Стоять самостоятельно он не решался, продолжая опираться на руку Андреаса до тех пор, пока сам Одноглазый не подошел к нему и не предложил свою помощь.

— Вы неважно выглядите, доктор, — заметил главарь бандитов, с тревогой разглядывая бледное лицо лекаря.

— Так есть. Я чувствовать, что немного бить головой. Может быть сотрясение: перед глаза все плыть.

— До завтра вам станет лучше? Ведь завтра мы выступаем в поход, и я хотел бы быть уверенным, что по возвращении нас будет кому подлатать.

— Завтра, — протянул доктор Кло, сильнее опираясь на любезно поданную руку. — Я думать, завтра все проходить. Надо лечь.

Одноглазый взглянул на Андреаса и отдал тому приказ. Доктора отвели в его комнату, помогли удобно устроиться на кровати. Через пару минут ему принесли холодной свежей воды и немного похлебки, так и не съеденной Беллами за завтраком. Андреас еще помогал доктору закончить завтрак, когда на пороге комнаты появились Тарас и Василий.

— А вы что здесь забыли? Одноглазый просил не беспокоить доктора.

— Так мы это…

— За вещами зашли. Мы же здесь ночевали.

Бандит кивнул, позволяя кузнецу и его подмастерью взять свои вещи.

— Вы не быть спать здесь больше? — удивился доктор Кло, наблюдая, как его друзья собирают абсолютно все свои вещи.

— Одноглазый велел занять комнату Дикого. Сказал, что пока она ему не понадобится.

— Ах, да! — припомнил Василий. — Он еще просил передать, что место Степана в отряде тебе отдает, Андреас.

Паренек так обрадовался, что даже не заметил, как Тарас украдкой наклонился к самому уху Беллами и прошептал:

— Место Степана ваше, мой друг. Справитесь?

Доктор Кло едва заметно кивнул.

На следующий день Андреас с самого утра хлопотал возле постели доктора Кло. Беллами не стало лучше: голова его все еще шла кругом при попытке встать, а о том, чтобы пройтись хотя бы до двери комнаты, не могло быть и речи.

— Как же я оставлю вас? — волновался Андреас.

— Я быть спать всю ночь, — успокаивал его Беллами. — Просить, чтобы я не беспокоить.

— А утром? Вы уверены, что утром вам станет лучше?

— Я просить помощь, если надо. Я не остаться один после вашей отъезда.

Во внутреннем дворе заставы уже собирался отряд, которому с заходом солнца предстояло выдвинуться в сторону Южной заставы. Бандиты седлали лошадей, готовили мешки с провизией, наполняли бурдюки водой. Отдельная команда была назначена для транспортировки пушки: ее погрузили на деревянный лафет с большими колесами, способный перемещаться по песку.

Наконец прозвучал сигнал к общему сбору.

— Мне пора! — с каким-то ликованием крикнул Андреас.

Оправив последний раз подушку своего подопечного, паренек дернулся было направиться к двери, когда вдруг крепкие тонкие пальцы схватили его за руку.

— Тебе придется задержаться, — прошептал доктор Кло.

И прежде, чем Андреас успел издать хоть какой-нибудь звук, Беллами притянул его к себе и сунул под нос тряпку, пропитанную самым сильным из имевшихся у него снотворных. Бандит дернулся, попытался высвободиться, но тщетно. Тело Андреаса обмякло, и он упал на кровать.

Не теряя времени доктор Кло выбрался из-под одеяла. Никакого головокружения или слабости он не испытывал, а нервное возбуждение способствовало тому, что и боль от пощечины не давала о себе знать. Беллами быстро стянул с Андреаса одежду, надел мешковатый наряд на себя. На то, чтобы затащить паренька в кровать, связать и заткнуть тому рот, ушла еще пара минут. Доктор Кло вообще не видел необходимости в этих действиях, доверяя своим умениям и своему препарату, но раз Григорьев настаивал…

Когда доктор, закрыв лицо платком, вышел во внутренний двор, все бандиты уже были верхом. Одноглазый, недовольно поджав губы, придерживал поводья коня, предназначавшегося для новичка.

— Впредь не рассчитывай на снисхождение, если опоздаешь, — бросил главарь.

Беллами кивнул и молча забрался в седло. Кто-то передал ему бурдюк, кто-то протянул оружие: ночь вступала в свои права, и доктору было сложно разобрать, кто именно из бандитов находился рядом.

— Вперед! — скомандовал Одноглазый.

Ворота заставы распахнулись, пропуская всадников. Беллами выехал в пустыню в числе первых. И доктору Кло оставалось только надеяться, что у Василия и Тараса все прошло также успешно, как и у него, и его друзья сейчас также верхом покидают ненавистное место.

Глава 29 (Василий)

Одноглазый повел своих людей совсем не в том направлении, в каком следовало двигаться через пустыню желающим достичь Южной заставы. Вместо того чтобы двинуться на север, лже-бедуины направили коней строго на запад.