Геомант. Последний из рода (СИ) - Коротков Александр Васильевич. Страница 26

— В нем проснулись задатки Приближенного. Неожиданно, но не критично. Для меня это не составит проблем.

— Даже если так, то это не объясняет, где он так наловчился управляться с ножом. В бардовских школах этому не учат. Так что если тебе понадобится помощь, я готов тебе ее оказать.

— Пылевая завеса — не проблема. Я не дам ему подобраться на расстояние удара. Я справлюсь.

Пожав плечами, мол, поступай как знаешь, Феодор вышел, оставив младшего брата в одиночестве.

— Ну надо же! Умненький старшенький братик предлагает нам помощь! Какое благородство! — Ириний скривил губы в усмешке.

— Он еще не подозревает, что очень скоро помощь может понадобиться ему самому! — ответил наследник сам себе более низким грубым голосом.

— А когда поймет, будет уже поздно! Уж мы об этом позаботимся!

Глава 11. Огненная Ищейка

Хищное лезвие секиры просвистело буквально в паре сантиметров от моей переносицы, а затем, не давая опомниться, устремилось к неосторожно выставленной вперед ноге. Зная, какой силищей обладает мой противник, я не пытался парировать удар, а сделал единственное, что могло спасти от поражения — до конца не отработанное обратное сальто. Однако Актеон не собирался с видом созерцателя наблюдать за моими акробатическими выкрутасами, поэтому резко рванул вперед и врезался прямо в момент приземления. Увернуться или устоять у меня не было ни малейшего шанса, так что через секунду моя спина громко «поздоровалась» со стеной, а воздух в груди куда-то испарился.

Секира замерла, едва не касаясь моей шеи. Очередной бой проигран. Я чертыхнулся, пытаясь отдышаться. В который раз не поражаюсь, сколь ловок и силен минотавр, несмотря на габариты. И пускай я тренируюсь с ним всего три недели, а над телом еще работать и работать, но немного обидно раз за разом проигрывать.

Обида — это хорошо. Она не даст мне забыться или посчитать, что круче меня только вареные яйца. Проанализировав все свои стычки и драки в новом мире, я понял, что мне несказанно везло. Сложись все немного иначе, то мой путь в новой жизни мог закончиться, так и не начавшись. Тот же Ириний, не застань я его врасплох, разбросал бы мое лицо по всей Кидонии. Да и Палад имел все шансы отправить меня в небытие.

И пускай в драке без оружия или на ножах я любой гниде мог показать кузькину мать, да и магические навыки я тренировал каждую свободную минуту, однако умение обращаться с клинком длиннее двух ладоней точно лишним не будет. Одна беда — на это требуется время.

Однорогий отошел в столу и протянул мне стакан с грязно-бурой жидкостью. Я скривился. Вкус у этого пойла был отвратительный, причем каждый раз разный. То дохлые кошки, то мыло, то непроходимая горечь. Но придется пить. Минотавр, оказавшийся большим докой в разных эликсирах, был непреклонен, а я не привык спорить с инструкторами.

Я подержал стакан в руках, набираясь храбрости, затем в два глотка опрокинул в себя. Ну, в этот раз все не так плохо. Всего лишь вкус бальзама «звездочка».

— Как долго мне еще пить эту гадость? Если ты хочешь меня убить, то выбери менее жестокий способ.

— Сколько потребуется. Зелье помуогает твоим муышцам, тонизируя, снимуая боль и ускоряя развитие. Без него ты бы каждый вечер валялся в беспамятстве.

С живым интересом наблюдавший за нашей схваткой сатир спрыгнул со стула и, почесывая ляжку, подошел ко мне, протянул фляжку.

— На. Полегчает.

Решив, что после зелья минотавра хуже уже не будет, я без задней мысли хорошенько глотнул и почувствовал, как глаза вылазят из орбит. В горло словно налили раскаленного железа. Согнувшись в три погибели, я принялся кашлять, пытаясь сохранить завтрак в желудке.

— Скажи же — вещь? Да не ссы, не отравил я тебя. Это тебее, паря, не вискарик со льдом пить, оттопырив мизинчик. Это, брат, «Кровь Диониса»! Я сам настааивал!

— Из чего он? — просипел я, прислушиваясь к ощущениям. Глотку перестала драть стая кошек, а по внутренностям растеклось тепло.

Сатир замялся, посмотрел на невозмутимого минотавра и промямлил:

— Лучше тебее не знать.

Буду надеяться, что он не на собственных какахах настаивал эту смесь, которой можно роту солдат потравить. Махнув рукой минотавру, чтобы приступал к тренировке парней. За прошедшее время мы уже дважды выходили на «дело», и оба раза вполне успешно. Богатенькие торгаши несколько обеднели, а я настоял на том, чтобы часть добычи скрытно раздать тем, кто больше всего нуждался в деньгах. В том, что никто нас не сдаст, я был уверен. Какой идиот в здравом уме добровольно расстанется с халявными деньгами, а то и привлечет к себе внимание городской стражи? Правильно, никакой. Зато по городу уже поползли слухи о «благородных» бандитах. И если нечистые на руку купцы, ростовщики и просто баловни судьбы проклинали «голодранцев, посмевших поднять руку на святое», то простой люд нас всячески поддерживал.

Проводив взглядом спину Актеона, я направился к выходу. Несколько дней назад, в результате моих экспериментов с Пылевой завесой, на все убежище распространилась такая умопомрачительная вонь, что никто не успел выбежать на улицу, поэтому заблевано оказалось буквально все, от пола до потолка. Неистребимый вонючий туман не выветривался полтора часа, поэтому вся банда, стараясь подбирать корректные выражения, попросила меня практиковаться в колдунском искусстве где-нибудь подальше.

В «колдунском»… Я усмехнулся. В прошлом мире у меня была фамилия Колдин, так что, сколько себя помню, меня по имени особо никто не называл. Прозвище «Колдун» прочно приклеилось чуть ли не с пеленок. Но даже в детских фантазиях я не мог представить, что действительно научусь колдовать. Хотя прозвище мне всегда нравилось больше, чем собственное имя. Не знаю, кто умудрился назвать меня Милан. Видимо, какой-то фанат итальянского футбола. Хорошо хоть ударение ставилось на первый слог.

Идти пришлось далеко. Как оказалось, найти в городе место, где шанс, что меня увидят, будет минимальным, не так просто. В конце концов, Лиа подсказала про старый заброшенный особняк, в который не заходили даже самые отчаявшиеся бездомные. О доме ходила очень дурная слава. Якобы лет триста назад кто-то из Приближенных клана Пиролат попытался пробить там выход на иные планы, чтобы заключить сделку с кем-то из обитающих там огненных демонов. И у него это получилось, только вот явившийся на зов демон не захотел заключать никаких договоров, а просто намотал кишки горе-призывателя себе на руку, а затем попытался проделать подобный фокус с остальным городом. Демона удалось изгнать, но сам дом, как говорят, был залит кровью от подвала до крыши, а грань между мирами там все еще тонка, так что любой здравомыслящий горожанин теперь обходит проклятое место по широкой дуге.

Именно там скрывалась Лиа бОльшую часть своей долгой жизни. И за все это время не встретила самого завалящего демона. К тому же особняк был построен в форме квадрата, с большим внутренним двором. Идеальное место.

Помотав башкой по сторонам, я убедился, что в округе нет ни души и скользнул внутрь приокрытой покосившейся створки. Миновал темный разрушенный зал с полусгнившей мебелью и хрустящей под ногами каменной крошкой, вышел на внутренний двор. Прежний владелец, судя по всему, не любил деревья, так что на всю площадь было лишь одно худосочное дерево, явно выросшее уже после памятных событий.

Встав в центре двора, я вызвал Щит. С самим заклинанием никаких проблем не было, но мне очень не понравилось, что на формирование защиты уходило несколько секунд, которых вполне хватит опытному противнику, чтобы нашинковать меня мелкой соломкой, так что теперь я упорно работал над тем, чтобы создание магической брони занимало не больше двух ударов сердца. В идеале — мгновенно. И надо сказать, определенные успехи у меня были. Вот и в этот раз рука привычно схватилась за петли менее чем через две секунды. Еще не идеал, но уже достаточно быстро.

В другой руке материализовался короткий меч, по темной кромке которого пробегали зеленые искорки. Результат моих экспериментов со Щитом. Путем проб и ошибок я понял, что, изменяя формулу вызова, я могу корректировать сам щит. Два дня ушло на то, чтобы придать ему нужную форму, зато теперь у меня не было необходимости таскать на себе ничего тяжелее ножа. Именно таким призванным клинком я сражался с минотавром.