Геомант. Последний из рода (СИ) - Коротков Александр Васильевич. Страница 40

— Постой! Не над…

Но неизвестный уже ударил по разуму наследника. Ириний смог сопротивляться лишь секунду, а затем его сознание «поплыло» и погасло, не в силах противостоять чудовищной воле непрошенного гостя.

Сидящий на кровати парень убрал руки, несколько раз моргнул. В какой-то момент веки в очередной раз прикрыли желтые, с вертикальными зрачками, глаза, а открыли уже привычные, голубые.

— Так-то лучше.

Никуда не торопясь, он оделся, критически осмотрел собственное отражение в зеркале. Весьма довольный увиденным, показал себе язык и вышел в пустой коридор. За все время, что он шел к тронному залу, ему повстречался лишь один слуга, который суетливо поклонился, стараясь не смотреть наследнику в глаза, и быстро пошел дальше. С некоторых пор обитатели резиденции стали опасаться младшего сына правителя. Причем никто не мог объяснить, почему. Самое разумное, что звучало в тихих разговорах на кухне или в конюшне это «Что-то с ним не так. Смотрит, будто сожрать хочет». Знали бы они, насколько недалеки от истины… Ириний хохотнул, совершенно не заботясь, что кто-нибудь может увидеть его, смеющегося в полной тишине и одиночестве.

Однако тронный зал оказался заперт. Стражник возле дверей сообщил наследнику, что отец ожидает его во внутреннем дворе. Странно, чего это старого пердуна туда понесло? Неужто хочет устроить показательную порку? на внутренний двор он приходил только во время суда над преступниками, покусившимися на власть короны. Это становится даже интересно.

Насвистывая фривольный мотивчик, выуженный в пустой голове, Ириний спустился по лестнице и вышел на улицу. Отец действительно был здесь, в компании отряда гвардейцев и архивариуса. Сухой старикан впился глазами в своего внука и не отводил взгляд все время, что парень пересекал широкую чистую площадку.

— Ты хотел видеть меня, папенька?

Леонид нахмурился. В последнее время младший сын вел себя очень вызывающе.

— Хотел. Уважаемый архивариус донес до меня очень тревожные новости. Вчера вечером он проверял наши реликвии. В том числе и пять пирамид огня. На одной из них он заметил практически стершиеся следы воздействия чуждой, неизвестной ему магии. Ты хочешь что-нибудь рассказать на этот счет?

— Отец, давай ты сразу выложишь все карты на стол, а потом я начну отвечать. Я же вижу, что список твоих вопросов куда шире. Так что не тяни котов ни за какие места.

— Если тебе угодно. Этой ночью произошел крупный пожар. Сгорело заведение одного очень уважаемого человека. Вместе со всеми, кто был внутри и не успел выбежать на улицу. По словам очевидцев, огонь распространился с невиданной скоростью. А затем произошел взрыв. Следователи подозревают, что владелец хранил у себя что-то из запрещенных арсеналов. Тебе что-нибудь об этом известно?

— Это Четырехпалый Фауст-то? — неподдельно удивился Ириний. — Старик слишком ссыклив и осторожен, чтобы держать что-то опаснее магического светильника.

— Я ведь ничего не говорил тебе про то, что сгорели «Слезы Афродиты».

— А и не надо, — парень бесшабашно улыбнулся, не обращая внимания на то, что гвардейцы покрепче перехватили оружие, а архивариус сделал шаг назад. — От тебя за милю несет гарью. И если ты по ночам не развлекался разведением костров, то значит, побывал на пепелище. И не мог не почувствовать, что пожар был магическим.

— Я не говорил тебе, что сгорели «Слезы Афродиты». — как заведенный повторил Леонид, и в его глазах вместо злобы промелькнула огромная горечь утраты.

— А еще ты не говорил, что в том огне помер твой дражайший старший сынок. Ты вообще никогда ничего не говоришь своему непутевому младшему сынку. И правильно делаешь, кстати.

Гвардейцы угрожающе подняли оружие, но Правитель поднял руку:

— Кто ты такой? Ириний никогда не отреагировал бы так на смерть брата. И уж точно не поднял бы на него руку, — тихо спросил Леонид, в глубине глаз которого загорелись два уголька — первый признак проснувшейся магии.

— Ой ли? Так уж и не поднял бы? Хотя да, ты прав — у него кишка тонка. Поэтому все пришлось сделать самому.

— Леонид, ты разве не видишь?! Это не твой сын, это кто-то другой! — тоненько взвизгнул архивариус. — Убей его!

— Я сам разберусь! — рявкнул правитель так, что архивариус присел от страха.

Демон в обличье младшего сына с любопытством наблюдал за разворачивающимся действом:

— Ну? Как ты поступишь, о мудрейший? Грохнешь последнего сыночка? Ты вроде еще не настолько стар, настругаешь нового.

Леонид исподлобья посмотрел на своего сына — и не узнал его. Голос, манеры — все было другим. Даже если Ириний умудрился что-то сделать с пирамидой — это не должно было его так изменить. И уж точно он никогда бы не приложил руку к смерти своего брата. И эта сила, что струится в худом теле… Она впечатляла. Значит ли это, что мальчиков завладел кто-то могущественный? Кто-то с планов Огня? И можно ли его изгнать так, чтобы Ириний остался жив?

Правитель расправил плечи:

— Свяжите его. В рот вставьте кляп. Поместите в темницу под непрестанный контроль. Чуть что — сразу же с докладом ко мне.

И повернулся к сыну:

— Ириний, если ты меня слышишь — я найду способ, как избавиться от этой мерзости.

Солдаты перехватили оружие и стали осторожно подходить ближе. Один снял с пояса веревку.

— То, что надо. Именно на что-то подобное я и рассчитывал.

Ириний прямо из воздуха выхватил огненный кнут и хлестнул по лицу ближайшего гвардейца. Тот взвыл от боли, закрыв руками безобразную рану с обожженными краями. Леонид что-то выкрикнул и кнут развеялся прахом.

— Все назад! — Правитель смотрел только на демона, занявшего тело его последнего сына.

— Чувствуется опыт, папочка! А что ты будешь делать с этим?!

Метрах в десяти над площадкой закружился хоровод искр — первый признак зарождающегося «Огненного ливня». Одного взгляда хватило, чтобы понять — силы в него влита целая прорва, так что разорвать заклинание не получится, для этого нужно потратить не меньше. Куда лучше ударить по самому заклинателю…

Но демон не собирался давать такой возможности. Вокруг тела Ириния задрожал воздух, обозначая мощный защитный круг. Сквозь такое сможет проникнуть только что-то уровня третьего, не меньше, да и то если очень постараться. Оставалось только сотворить «Покров пепла».

Чуть ниже «Огненного ливня» появился сегментный щит, состоящий из дымчатых восьмиугольников. Их края едва успели сомкнуться, как сверху на преграду полились плотные струи огня. Они пытались найти щелочку, но щит оказался надежно преградой и огонь бессильно стекал с краев щита, не представляя ни для кого опасности.

Демон выругался так, что от зависти умерли бы даже портовые грузчики, и развеял заклинание.

— Ты силен, старик! Не не сравнишься с тем, кто рожден в огне!

С его рук сорвалось огненное копье, разорвавшее гвардейца, решившего подобраться сбоку.

— Я сказал, все назад! Вам с ним не справиться! — вновь гаркнул Леонид, с облегчением убирая щит. Сил заклинание четвертого круга жрало немало. За всю свою жизнь подобную защиту он применял лишь в третий раз.

Сзади в демона пролетел «Плевок гидры» — архивариус не забыл, как произносить заклинания, да еще и умудрился подобрать самое эффективное. Состоящий больше из кислоты, чем из огня, «Плевок» отлично разъедал вражескую защиту, даже столь мощную. Защитный круг демона пошел пятнами, грозясь вот-вот лопнуть.

— Ах ты старый хрыч! — из рук демона выстрелила огненная веревка, устремившаяся к архивариусу. Уже в полете на ее конце появилась удавка, обвившая тощую шею. Архивариус захрипел, пытаясь просунуть пальцы и ослабить давление.

Леонид воспользовался моментом и запустил взрывной пульсар в одну из образовавшихся дыр. Снаряд ловкой рассерженной пчелой влетел внутрь защиты и разорвался. Большинство магов от подобного разметало бы на кровавые ошметки, но не демона. Он лишь немного вздрогнул, добавил в удавку силы и она отсекла архивариусу голову. В воздух ударил упругий фонтан крови. Понимая, что при всей отведенной ему силе с этим противником в открытом поединке не справиться, Правитель начал медленно отступать к выходу, но у демона было иное мнение на этот счет: