Древнегреческий для скептиков (СИ) - У. Дарья. Страница 15

— Нет, — терпеливо ответил Зайцев, — Я и сам умею это делать. Я предлагаю тебя подвезти.

— Но нам с тобой совершенно не по пути, придётся делать большой крюк.

— Это минимум, как я могу тебя отблагодарить за помощь сегодня и за это, — и мужчина дернул подбородком в сторону бодро висящих на стене разноцветных шариков.

— Ладно. — покладисто кивнула Алина и продолжила складывать картонные коробки.

Спустя три коробки, она подхватила со стола последние оставшиеся кружки, свою и его, и направилась в коридор, сообщив в воздух:

— Пойду помою.

Начальник, уткнувшись в телефон, промычал ей вслед что-то одобрительное. Вернувшись из туалета, Алина стала собирать сумку и громко поинтересовалась в сторону открытой смежной двери:

— Выходим?

— Машина подъедет через двенадцать минут, — раздался бодрый голос Зайцева.

— Тогда я цветы полью, а то уже неделю про них забываю, — ответила девушка.

Она подтащила к шкафу своё компьютерное кресло, залезла и потянулась за лейкой, которая стояла у самой стенки, прикрытая горшком. Ей пришлось привстать на носочки, и в этот момент она почувствовала, как кресло медленно начинает уезжать у неё из-под ног.

— Нет-нет-нет-нет… — пробормотала Алина, отчаянно пытаясь восстановить равновесие и путем титанических усилий вернуть укатывающееся назад кресло на место. Несколько мгновений она балансировала, выбирая между чувством собственного достоинства и чувством самосохранения. Но кресло снова предательски шевельнулось, и здравый смысл возобладал. Девушка взвизгнула:

— Андрей!

Всё происходило как в замедленной съёмке. Кресло стало набирать скорость, пятясь в сторону двери, Алина еще цеплялась за шкаф побелевшими от напряжения пальцами, но уже понимала, что сила тяготения побеждает. Зайцев выскочил из кабинета и, не успев толком оценить ситуацию, попытался одновременно придержать стул и девушку за колени. На секунду они оба замерли в совершенно немыслимых позах, но потом Андрей всё же сделал выбор в пользу Алины и перехватил её обеими руками как раз в момент отстыковки. Кресло, которое никто больше не удерживал, с ехидным дребезжанием отскочило и врезалось в открытую дверь, а шкаф покачнулся, но устоял, и лишь пара книг на полках звонко хлопнулись плашмя.

Дельфинова съехала по мужскому телу, как по горке, и замерла. Она пыталась отдышаться, но это было непросто, учитывая, что Андрей по-прежнему не разжимал спонтанных объятий, крепко обхватив её плечи. Секунды тянулись мучительно долго.

— Ты в порядке? — наконец, пробормотал начальник куда-то в направлении её макушки.

Алина промычала что-то утвердительное, уткнувшись ему в грудь и жадно вдыхая мужской запах. Зайцев немного отстранился и одной рукой медленно провел по спине девушки. Она подняла голову и увидела, что он требовательно смотрит на неё, и в ответ осторожно погладила его по плечу. Андрей начал медленно наклоняться и, когда его лицо находилось уже в нескольких сантиметрах от её, выдохнул практически в самые губы:

— Будем считать, что я официально пьяный.

Поцелуй получился жадный и агрессивный, яркий как фейерверк и глубокий как космос. Никакого робкого касания и неторопливого исследования. Его язык настойчиво ворвался в её рот, как завоеватель, ощупывая и присваивая, а ладони лихорадочно блуждали по телу. Алина потянулась и обеими руками обхватила его за шею, одновременно притягивая еще ближе и вжимаясь в его тело. Со временем что-то произошло — оно неслось как комета, гулко стучало кровью в висках и одновременно растянулось на вечность…

Звонок телефона прозвучал издалека, как будто с другой планеты. Они отпрянули друг от друга и теперь стояли, тяжело дыша и не сводя друг с друга сверкающих глаз. Андрей вытащил телефон из кармана и, не глядя на номер звонившего, хрипло произнес:

— Алло…

— …

— Спасибо, выходим.

Зайцев выключил телефон и отступил еще на один шаг от девушки, как будто увеличившееся между ними расстояние могло разрядить напряженную атмосферу в кабинете.

— Такси приехало. Надо идти, — неловко добавил он и запустил пальцы в волосы.

Алина кивнула, всё еще пытаясь взять себя в руки, молча подхватила приготовленную сумку, и первая вышла из кабинета. На лестнице начальник догнал её, но держался немного сзади, и Алина чувствовала его тяжелый взгляд на своей спине и шее.

Они сели в такси всё также молча, и Дельфинова назвала свой адрес. Таксист начал было дружелюбно делиться последними новостями, но видимо почувствовал напряжение, разлившееся по салону автомобиля, и, сбившись, замолчал. Всю дорогу Алина старалась смотреть исключительно в окно, но иногда, не удержавшись, переводила глаза на попутчика. Несколько раз их взгляды пересекались, но она смущенно отворачивалась первой, чувствуя себя не в своей тарелке. В такси было душно, или это Алина горела от воспоминаний о произошедшем в кабинете. Ей было неловко, и в тоже время она ощущала какое-то восторженное предвкушение. Внутренний голос ненавязчиво поинтересовался, не нужно ли пригласить начальника подняться, но, не получив ответа, умолк.

Подъехав к дому, девушка попросила таксиста остановить машину у нужной парадной и, набравшись смелости, решительно повернулась к Зайцеву.

— Спасибо, что подвез… Спокойной ночи?.. — она пыталась говорить спокойно и уверенно, но в конце сбилась и пожелание спокойной ночи подозрительным образом прозвучало как вопрос.

— Это тебе спасибо за помощь, — лицо Андрея находилось в полумраке и определить его выражение не получалось. Но голос звучал дружелюбно и твердо. — До завтра, Алина.

ОРАКУЛ: искорки счастья в глазах

Оказаться в объятьях Морфея — заснуть, погрузиться в мир сновидений.

Морфей — древнегреческий бог сновидений, сын бога сна Гипноса. Обычно его изображали в виде маленького крылатого человечка с сомкнутыми веками и увешанного цветами мака. От имени этого божества произошло название лекарства — морфий — добываемого из головок мака и применявшегося для обезболивания.

Время уже было позднее, но умываться и чистить зубы категорически не хотелось. Хотелось мечтательно прилечь на подушку и забыться в сладких объятьях Морфея. Но Алина не поддалась на эту провокацию — она уже была знакома с девятью кругами ада, которые нужно пройти, чтобы утром отмыть от глаз тушь, намертво приставшую за ночь.

В ванной было тихо, но стоило открыть кран с водой — и вентканале кто-то забубнил. «Как поджидали, честное слово!» — устало подумала Дельфинова, выключила воду и прислушалась.

— …опять свалилось… когда узнал… потом авария… постоянно… и так уже…

Слышно опять было не очень хорошо — лишь обрывки фраз в тех местах, где говорящая (кажется, в этот раз снова девушка) повышала интонацию. Алина прислушалась к себе и… ничего. Целую минуту она стояла и честно пыталась уловить внутри себя хоть какой-то отклик, но вдохновение молчало. «Ну нет, так нет, извиняйте!» — мысленно развела руками Дельфинова, снова включила воду и принялась торопливо умываться. Новое мыло приятно пахло сладким цитрусом с легкой горчинкой, и даже после того, как она уже вытерла руки полотенцем, в воздухе еще витал нежный аромат.

— Какая приятная отдушка, надо же, мята и грейпфрут, — пробормотала Алина себе под нос, разглядывая флакон, — Надо запомнить фирму…

И вдруг на неё накатило уже привычное состояние озорного возбуждения, и практически не задумываясь, Дельфинова повернулась в сторону вентканала и выпалила на одном дыхании:

— Проблема решится — лишь съешь грейпфрут,

Но искорки счастья из глаз пропадут…

«Грейпфрут?!» — ошалело подумала Алина, уставившись на себя в зеркало. Таких странных советов её пророческая муза еще не выдавала… Сейчас там, в ванной у соседей, просто рассмеются и выведут самозванку на чистую воду! Но секунды шли, а никто не смеялся. И вообще никаких звуков не было на том конце «провода».