Молчание (СИ) - Булахов Александр. Страница 17

В кабинет без стука заглянула Инга Вацлавовна:

— Ну, что, поехали? — спросила она.

— Для того, чтобы поехать, надо еще до машины дойти, — пожаловалась Елена Степановна.

— Дойдешь. Ты у нас крепкая, только притворяешься слабой. Я пошла за курткой.

— И мою захвати, пожалуйста.

Через десять минут из кабинета заведующего терапевтическим отделением вышла Весюткина, а за ней — Круглова. Елена Степановна закрыла дверь на ключ и двинулась вслед за Ингой Вацлавовной.

— Весюткина, ты, куда так рванула? Я ж раненная, меня надо нести на руках, а не бросать одну на поле боя.

Весюткина повернулась к Кругловой и улыбнулась ей.

— С безнадежными больными поступают только так, и никак иначе.

— Клянусь — я не безнадежная! Ты только плечико мне свое подставь.

— Ох, догоняй уже, калека, — вздохнула Весюткина.

Она подождала Круглову и взяла ее под руку. Елена Степановна, слегка придуриваясь, пошла по коридору, хромая на одну ногу и вывалив язык на угол рта. Серьезная Весюткина не выдержала и засмеялась. Так они дошли до поста дежурной медсестры.

Неожиданно из вестибюля им на встречу выскочил главврач больницы.

— Вот так номер! — закричал он издалека. — Круглова, что с тобой?! Камень на голову упал?

Весюткина и Круглова остановились. Круглова кивнула и придурковатым взглядом посмотрела на Хмельницкого. Тут до нее дошло, что она еще не вышла из роли. Елена Степановна запоздало спрятала язык и перестала придурковато улыбаться.

— Ой, простите! Поскользнулась в подвале, Иван Сергеевич, и неудачно упала, — начала оправдываться она. — Я же не виновата, что там пол скользкий.

— Не в этом дело! — заревел во весь голос Хмельницкий. — Я не могу понять, почему мне никто не счел нужным доложить об этом?! У нас не больница, а бардак какой-то. Я очень недоволен работой Магамединова и его отделения в целом. Один Шарецкий у вас старается. Остальные — херней, простите за выражение, страдают. То у вас в отделении больной ни с того ни с сего умирает, то битых три часа ни Воронина, ни труп вашего больного найти не могут. Шарецкий по моей просьбе всю больницу обыскал — никаких результатов! Теперь ты, Круглова, голову разбила. Чего мне, скажите, дальше ждать? Эпидемии? Катастрофы?!

— Сплюньте, Иван Сергеевич, — улыбнулась самой обаятельной улыбкой Инга Вацлавовна. — Я считаю, что нет вины Магамединова во всем, что сегодня случилось. Просто все нехорошее выплеснулось в один день, а он не бог, и потому не в силах на все сразу повлиять.

Но милая улыбка Весюткиной не произвели никакого впечатления на главврача.

— Значит, необходимо найти того, кто сможет, — буркнул он себе под нос и, не прощаясь, зашагал в направлении кабинета Магамединова.

Хорошее настроение у женщин вмиг улетучилось. Елена Степановна быстро набрала номер Максима Викторовича и прошептала в трубку:

— Максим, тут главврач по отделению ходит волком, проверяет, как мы работаем. Кричит, что ты плохо со своими обязанностями справляешься. Поняла. Переживать за него не буду. Он же нам не родственник.

— Кто не родственник? — удивленно спросила Весюткина, после того, как Круглова положила мобильник в сумочку.

— Сказал, не переживать за нервы главврача, он же нам не родственник.

Спустившись по ступенькам на первый этаж, Круглова и Весюткина открыли большие, с узором из цветного стекла, входные двери и вышли на улицу. Шквалистый ветер резко обрушился на них. Круглова прижала рукой повязку, боясь ее растрепать, нехотя натянула на нее голубенькую с блестками вязаную шапочку, и только тогда заметила, что у проходной скопилось много народу, не меньше пятидесяти человек. В глаза неожиданно ударил яркий синий свет, дезориентировав женщин на пару минут.

— Господи, что это было? — взвизгнула Инга Вацлавовна. — Такое ощущение, что я только что на сварку посмотрела.

— А неприятно-то как, — сказала Круглова, спустилась по ступенькам на асфальтированную дорожку и двинулась по направлению к проходной. Весюткина не отставала.

Когда женщины дошли до первой немногочисленной группки людей, Инга Вацлавовна спросила у них:

— Случилось что?

— Случилось, — ответила ей девушка в оранжевой курточке и синих джинсах. — Ворота и калитки закрыты. Охранника нет на месте. Он, видно, закрыл их и ушел куда-то.

— А это что за синий блеск пробивается и режет по глазам? — спросила Круглова.

— Это забор так неприятно блестит. Причем, поблестит немножко, а потом как резанет ярким светом. Я такое явление, честно скажу, первый раз в своей жизни вижу. Но это полбеды. Тут один юноша попытался отодвинуть ворота вручную, только дотронулся — и отскочил, словно его током шарахнуло. Вон смотрите: до сих пор на земле лежит, в себя прийти не может.

Женщины поглядели, куда указывала девушка: на земле в конвульсиях бился парень, изо рта его текла желтая густая пена.

— Боже мой, ему же нужна помощь! — воскликнула Круглова и, несмотря на свою слабость, бросилась, пробиваясь сквозь толпу, к пострадавшему.

Весюткина ринулась вслед за ней.

— Подожди меня, сумасшедшая! — закричала она.

Тем временем из больницы вышла небольшая молодежная компания: три парня и две девушки. Один парень поинтересовался: «Что случилось?» Ему ответили, что ворота заклинило и поэтому такое столпотворение.

— Ух ты, какой яркий свет, — вскрикнула девушка из этой компании, когда синий блеск сильно ударил по ее глазам.

— Там сваркой, наверное, что-то режут. Пошли, я знаю, где можно перелезть, — произнес с видом знатока другой парень, и вся тусовка двинулась вслед за ним.

Парни и девушки прошли сквозь яблочный сад и наткнулись на забор, рядом с которым стояли пирамидкой несколько пустых ящиков из-под пивных бутылок.

Одна из девушек, которую звали Полина Шарапова, остановила всех:

— Не спешите, давайте покурим.

Оля Синицына — ее лучшая подруга — согласилась:

— Я не против. Полина, угощай.

Молодежь дружно закурила и начала строить планы на вечер.

— Давайте посидим у меня в подъезде, пивка попьем? — предложил Артем Жук.

— Я не могу, мне на тренировку сегодня, — отказался Сергей Ветров.

— А когда ты вообще можешь? — раздраженно поинтересовался заводила их компании Кирилл Садовничий.

— Я двумя руками за предложение Артема. Но только, если Кирилл пойдет, — сообщила свое решение Оля.

Кирилл улыбнулся.

— Конечно, пойду, — сказал он. — Как же вы все без меня?

Прямо на их глазах забор стал покрываться синей светящейся ледяной пленкой.

— Что за диковина такая красивая? — восхищенно заметила Полина. — Никогда не видела такого.

— Ладно, я полез, — крикнул Сергей Ветров, сделал шаг вперед и уставился на странную светящуюся ледяную пленку.

— Не спеши, я первый, — оттолкнул его Кирилл. Он запрыгнул на ящики, схватился руками за забор и мгновенно почувствовал сильную обжигающую боль в пальцах. Что-то резко притянуло его к забору, и парня стало так колбасить, что голова грозила оторваться от тела.

— Мамочка! — закричала Оля Синицына. — Да помогите ему кто-нибудь!

Полина Шарапова открыла от ужаса рот, а потом упала без сознания на траву. Сергей Ветров схватил с земли палку и со всего размаху ударил по другу, предположив, что тот попал под действие электрического тока. Палка разлетелась в щепки, а у несчастного, которого притянул к себе забор, почернели руки, и он вспыхнул, как тряпка, намоченная бензином, от одной зажженной спички.

Круглова быстро оценила сложившуюся ситуацию. Уложив парня на спину, она прислушалась к его дыханию и проверила пульс. Он отключался у нее на глазах, дышал прерывисто, каждый вдох ему давался с трудом. Желтая пена капала с его губ. Елена Степановна посмотрела на его зрачки и присвистнула:

— Инга, зрачки расширенные, это указывает на резкое ухудшение кровоснабжения мозга. Нужен нашатырь… Боже мой, он уже не дышит!

Круглова ударила несколько раз ладонью по щекам бедного юноши — никакого результата.