Мое чужое сердце (СИ) - Александер Арина. Страница 3

Рассмеялся про себя. Знал об обандиченых бизнесменах. А вот с понятием обандиченый мент, встретился впервые, когда ступил на скользкую дорожку. И не сойти с неё до тех пор, пока Руставский Сергей не понесет наказание.

Беспредел. Везде беспредел.

Сбил, допустим, пьяный мажор на автобусной остановке людей и выехал после этого преспокойно за границу, а всем похрен, живут себе и дальше во всем этом дерьме, смирившись с безнаказанностью.

А Влад не смог. Не получилось у него сохранить спокойствие и остаться в стороне после того, как дело Серого замяли и с него сняли все подозрения, выпустив на свободу. Данный жест «доброй воли» стал переломным моментом в его карьере. Когда работаешь с оборотнями в пагонах — далеко не уедешь.

Уехал. Вернее, ушел.

Руководясь правилом: враг моего врага — мой друг, Шамров стал под начало Варланова Романа Викторовича, который оказался в сто раз честнее его бывшего начальника Гурского Вадима, и с которым он быстро нашел общий язык. Как говориться, криминальные авторитеты — тоже люди и с ними, при правильном подходе, можно иметь дело.

Вот только, если исполнителя Влад нашел (как бы его не прятали) и наказал собственноручно, то с заказчиком всё не так просто.

Признание стрелка против далеко не последнего человека в криминальном мире ничего не значит, к сожалению. Нужны железные доказательства. А тут ещё и дело, над которым работал Влад, и стоившее ему жизни любимой, прикрыли. И как любили шутить его бывшие коллеги, не зря у Фемиды повязка на глазах, стоит привыкнуть, что правосудие такое же редкое явление, как и честность среди чиновников. Поэтому и решил прижать врага за все прегрешения, будучи с ним на одной стороне, за чертой закона и общаясь на понятном для него языке.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Миша резко затормозил на светофоре, вернув Шамрова в реальность.

— Долбанное первое сентября! — выругался он под нос, наблюдая за вереницей школьников с букетами цветов. — До сих пор ненавижу этот день. Для меня он означал конец беззаботного лета и начало каторги. А эти прут, как на парад, такие счастливые. Ничего, пройдет пару годков, и будут как пить дать прогуливать.

— Не все такого мнения, — заметил Шамров, наблюдая за жизнью за стеклом. — Мне лично нравился этот праздник. Да и вообще, осень — мое любимое время года.

Мишка рассмеялся, удивленно приподняв бровь:

— Так ты у нас романтик? А сразу и не скажешь. Никогда бы не подумал, что ты был прилежным учеником.

Шамров и сам заулыбался.

— Это было давно и не правда. Так, харе попусту болтать, ты мне лучше скажи, парни вывеску сняли с ограждения?

— Угу, и заменили на «АмирСтрой».

Мужчина довольно потер руки.

— Вот и славно.

В главном офисе конкурирующей с Варлановым фирмы Шамров вел себя борзо. Буквально с ноги открыл дверь, оттолкнул выскочившего перед ним, как чёрта из табакерки охранника, а его второго напарника, запугал молниеносно приставленным к виску пистолетом. Даже с весьма сексапильной секретаршей не церемонился, мягко отстранив в сторону.

Вел себя так, потому что не было настроения общаться с врагом. Потому что с самого утра не заладилось. Потому что… в этот день не стало её.

— Сергей Андреевич, — заскулила секретарша, когда Влад, проигнорировав её просьбу подождать, ввалился в кабинет Руставского. — Я говорила…

От окна отделилась внушительная упитанная фигура владельца компании и ленивым взмахом руки отпустила перепуганную девушку:

— Всё хорошо, Алиночка. Можешь идти. А ты, Шамров, мог бы вести себя и поприличней в цивилизованном обществе. Или вас такому не учат в академии МВД? — заметив, что незваный посетитель и ухом не повел, по-хозяйски усевшись в кожаное кресло, добавил: — Чёрт, забыл, ты же у нас теперь того, подался в бандиты.

Влад спокойно посмотрела на человека, при одном взгляде на которого, хотелось достать пистолет, и всадить всю обойму прямо тому между глаз. Как же чесались руки. В такие моменты он чувствовал, что сдерживаться с каждым разом всё труднее и труднее. Нельзя… Пока нельзя.

Хреново, что Руслан, который всегда вел дела стройфирмы, задержался за границей и честь передать привет выпала именно ему.

Не хотел ехать. Но выхода не было: Варлан доверял ему. Нельзя подводить человека.

— Весьма интересно слышать такие замечания, но я здесь не для того. Роман Викторович просил передать… заметь, пока что просто передать, что бы ты оставил свою затею. — Влад расправил и без того широкие плечи. — Ведь знаешь, что них**я не выйдет?

— А может, я не понятлив? — оскалился Руставский, возвращаясь в свое кресло.

— Это предупреждение в последний раз, — поднялся с места Влад, собираясь уходить. — Строительство вы планировали вместе, но тендер выиграл он. Если собираешься и дальше прикрываться этим делом для ведения своих грязных делишек, то знай — я не позволю.

Руставский хмыкнул:

— Совсем не понимаю, о чем ты?!

— Смотри, мое дело передать и предупредить. Дальше — всё в твоих руках, — взялся за дверную ручку Влад.

В змеиных глазах конкурента блеснул холод. Он прекрасно понимал, что играет с огнем. Но терять такой выгодный проект не собирался. Варлан считает, что самый умный, если за ним стоит большинство? Так он ещё посмотрит, на чьей улице будет праздник.

Неожиданно захотелось оставить последнее слово за собой:

— Всё забываю спросить: каково это быть на побегушках?

Влад застыл в дверном проеме. Хорошо, что стоял спиной и Руставский не увидел, с какой ненавистью он посмотрел перед собой. Порыв вернуться и начистить суке морду, задавил.

— Потерпи немного, скоро узнаешь.

Это был первый и последний раз, когда он приходил сюда. В следующий раз пускай Руслан тащиться. Ведь знает же ситуацию. Бл*ть. Аж руки затряслись.

Оказавшись на улице, Влад сделал глубокий вдох, успокаивая эмоции. Двухминутный разговор ни о чем стоил ему колоссальной выдержки.

В машину сел слегка на взводе.

— Не будет тебе зрелища, Мишаня. Как видишь, всё обошлось вполне культурно. Так что, поехали к нашим.

По дороге в спортклуб (владельцем которого был Шамров), друзья перебрасывались шутками. Понемногу Влад начал отходить. Он помнил об обещании не трогать Руставского, но так же понимал, что ему кто-то помогает в ведении его теневого бизнеса. Кто-то более могущественный или… хитрее. Знать бы кто. Возможно, тогда решение проблемы нашлось бы само собой.

— Слушай, ты слышал новость о Вадосе? — поинтересовался Миша, когда шутки иссякли. Влад отрицательно мотнул головой. — Развелся. Прикинь?

— Да мне как-то пох… — рассеяно прокомментировал мужчина, уставившись в зеркало заднего вида. То ли показалось, то ли за ними хвост?

— Нет, ты только подумай?! Двадцать семь лет люди прожили бок о бок. Понятно, что было у них всякое. Нам ли не знать о тяге Вадоса к молодухам? — заметил Миша, продолжая удивляться новости. — Но, бл**ть, почти тридцатник. Не месяцев и не дней. Годков!.. Да люди столько не живут! — ляпнул и осекся, покосившись на друга, неожиданно вспомнив, какой сегодня день. — Прости, случайно вырвалось.

Влад пропустил реплику Скотника мимо ушей, настолько его поглотила тонированная Шкода. Не сводя с неё глаз, уже потянулся к телефону, собираясь вызвать подмогу, как преследующий автомобиль свернул на ближайшем перекрестке влево. «Даа, дожился, — подумал он, массируя веки и прогоняя усталость. — Везде мерещатся люди Серого».

— Хватит треплиться! — всё же откликнулся на тревожный взгляд Миши. — У нас дел невпроворот, а ты мне втираешь всякую х**ню. Смотри, впредь будь осторожен.

— Да я, как бы, всегда осторожен. А что? Есть повод?

— Тебе обязательно нужна причина? — разозлился Влад на беспечное отношения друга к его предостережениям. — Слышал, береженного бог бережет? — в ответ утвердительно кивнули. — Тогда не задавай глупых вопросов.

Спортклуб встретил привычным оживлением. Владу нравилась такая обстановка. Здоровая.