Азовский гамбит (СИ) - Оченков Иван Валерьевич. Страница 34

Судя по всему, вопрос оказался, что называется, животрепещущим и вызвал большое оживление у всех присутствующих. Некоторые даже зашумели, явно рассчитывая, что их слова достанут до моего уха.

– Нам обещали хлеб, мясо и иные продукты, но мы не получили ничего!

– А еще меха для одежды!

– А за открытие пивоварни требуют десять сороков белок, а я даже не знаю, что это!

В принципе, все, понятно. Чинуши везде и всегда одинаковы, назови их хоть асессорами, хоть подьячими суть от этого не меняется. И, да, подарки мои дьяки требуют почти в открытую, невзирая на опасность попасться. Сам видел, как Никита Романов таскал нерадивого подьячего, вымогавшего взятку у челобитчика, за бороду и грозил подвесить на дыбе. Ничего не помогло. То есть схваченный на горячем коррупционер, конечно же, каялся и божился, что больше так не будет, после чего с прежним пылом принялся за старое.

– Минуточку тишины, господа! – прервал я их. – Мне, конечно, прискорбно слышать о мздоимстве приказного люда, но все же, полагаю, разбираться надо в каждом случае отдельно. Я считаю, что не позволительно мазать грязью моих слуг, прежде не разобравшись в произошедшем. В каком-то деле причина затяжек может быть от дьяков никак не зависящей. Но в любом случае, вам следует написать жалобу, или как принято называть ее здесь челобитную и подать ее дьяку Грамотину, который и будет заниматься этой проблемой.

– Дьяку? – с изрядным скепсисом на лице переспросил Коменский.

– Вполне понимаю ваши опасения, но Иван Тарасович долго жил за границей и не чужд просвещению, а потому, уверен, вы найдете общий язык. Но чтобы вам было совсем спокойно… скажите вы играете в шахматы?

– Да, – удивился Ян Амос.

– Прекрасно. Вы будете приходить ко мне в Кремль, и информировать обо всех неурядицах, какие только возникнут в делах.

– Как вам будет угодно, но при чем тут шахматы?

– Приходите и тогда узнаете.

Для себя отметил, что как бы ни был толков Каменский, а без русского специалиста ему эту задачу не вывезти. Есть у меня на примете один очень грамотный товарищ. Анисим Михайлов Радишевский – ученик самого первопечатника Ивана Федорова! В прошлом году он с помпой презентовал мне плоды своих многолетних трудов. Называлось это фундаментальное и охватывающее почти все отрасли военного дела произведение «Устав ратных, пушечных и других дел, касающихся до воинской науки». Подписано было скромно. «Написал сию Воинскую книгу к царскому величеству его государский холоп, многогрешный Онисим Михайлов в великом и царствующем граде Москве в лето 7129 сентября в 26 день» (то есть 6 октября 1620 г.).

Человек он многогранный, истинный сын эпохи универсалов и энциклопедистов! Пушкарских дел мастер, военный инженер-розмысл, печатник, гидротехник, строящий глубочайшие в России колодцы, а еще и инженер-строитель, полиглот и настоящий ученый. Мужик он в возрасте, но еще очень даже бодрый и полный сил. Вот пусть и станет проректором и отвечает за все общение с приказными и прочими начальниками.

Убедившись, что русский царь голов не откусывает, кровью не питается и вообще весьма мил и прост в общении, ко мне один за другим потянулись представители разных групп иноземцев и беженцев. Каждый нес готовый проект, одним требовалась земля для поселения общины. В размере и качестве, а заодно всякие льготы и помощь с моей стороны. Просили, само собой и о налоговых послаблениях, и о скромной арендной плате за землю, и еще много о чем.

Другие жаждали основать предприятия. Стекольные, суконные, ткацкие, кожевенные, бумажные мануфактуры, селитряницы, пороховые мельницы, литейные, медные и железоделательные заводы. Многие горели желанием получить право на поиск руд и дальнейшую их разработку согласно недавнему моему указу, разрешающему всем вести геологоразведку и добычу, при условии сдачи злата-серебра в казну. Каждому требовалось определить место, опять же подыскать людей-работников, обеспечить ресурсами, особенно лесом, который пока что единственный источник для плавильных печей.

Все происходящее меня весьма порадовало. Если хотя бы часть из затеянного воплотится в жизнь, страна получит сразу и много! А мы подсобим!

Моим детям, разумеется, было весьма мало дела до встречи их царственного отца и местных жителей. Девчонкам просто хотелось побегать по травке, да так чтобы над ними не квохтали кремлевские мамки и няньки. У мальчишек тоже мгновенно образовались свои дела, а вот фройляйн Анхелику события возле кирхи как раз таки очень интересовали. Более всего ей, конечно, хотелось бы находиться подле государя, всем своим видом показывая, кто занял столь завидное место и к кому теперь следует обращаться по разным щекотливым вопросам, но, да этого пока не дошло.

Однако быть, ну или хотя бы казаться, главной воспитательницей царских детей тоже не плохо, а потому она всячески демонстрировала заботу и внимание к ним.

– Принцесса Евгения, принцесса Марта! Будьте немного аккуратнее, ведь на ваших высочествах новые платья! Петер, принц Карл Густав, куда вы запропастились?

Проклятье! – чертыхнулась про себя девушка, кажется эти два сорванца, воспользовавшись тем, что все внимание наставницы занято происходившим неподалеку совещанием, куда-то смылись. И, конечно же, виноват в этом этот дурно воспитанный брауншвейгский простолюдин! И зачем только Иоганн Альбрехт держит его рядом со своим наследником? Ведь очевидно же, что этот сын простого конюха дурно влияет на принца! Хотя, если верны слухи…

– Мы здесь, фройляйн, – гаркнул подобравшийся к ней совсем близко Петер, заставив вздрогнуть от испуга.

– Как вы меня напугали, несносный мальчишка! – прошипела фрейлина. – В который раз говорю вам, не смейте подкрадываться ко мне, иначе пожалеете!

– Я тоже здесь, – с независимым видом перебил ее Дмитрий. – Вы нас зачем-то искали?

– Да, ваше высочество, – растянула пухлые губки в натужной улыбке Анхелика. – Дело в том, что вам не подобает бегать на виду иноземцев и ваших будущих подданных, как простолюдину. Вы должны…

– И что же я, по-вашему, должен? – презрительно усмехнулся принц, делая шаг в сторону и вынуждая строгую наставницу повернуться вслед за ним.

Если его высочество рассчитывало подобным образом поставить фрейлину в тупик, то тут он глубоко ошибся. У придворной его покойной матери было припасено множество мудрых сентенций о том, как именно должен вести себя благовоспитанный наследник престола и она немедленно вывалила на его голов целый ворох этой беспросветной мудрости. Беда была лишь в том, что вещая Карлу все эти умные вещи, она совсем выпустила из вида его шаловливого товарища.

Наконец, встреча царя с жителями Кукуя и беженцами из Богемии была окончена. Теперь Анхелике следовало показать, как хорошо она ладит с детьми своего любовника, но при этом не забыть продемонстрировать свою грацию и красоту. И если с первыми двумя все обстояла более чем благополучно, что последнюю можно было и подправить. С этой целью девушка подошла к маленькому сундучку, в котором у нее хранилась пудра, помада, румяна и еще некоторое количество средств, продаваемых за весьма немалые деньги лейб-медиком О´Конором.

Щелкнув крышкой, на обратной стороне которой было весьма искусно вделано зеркальце, девушка хотела было освежить свою несравненную красоту, но внезапно встретилась глазами с чем-то жутко зеленым и при этом невообразимо гадким.

Громкий крик, доносившийся от кареты, был настолько отчаянным и громким, что я тут же оставил своих собеседников и, не теряя ни минуты, бросился вперед, впереди собственных телохранителей. В мгновение ока мы достигли цели, и нашли истерически визжащую Анхелику, испуганных принцесс вместе с няньками и подозрительно отсутствующих пацанов.

– Что случилось?! – строго спросил я.

Раскрасневшееся лицо фрейлины перекосилось и она, не переставая скулить, показала пальцем в сторону валяющегося на земле сундучка. Кажется, это было что-то вроде ее косметички. Вокруг валялись бутылочки с какими-то снадобьями, кисточки, баночки и тому подобная мелочь, а сверху сидела самая настоящая лягушка и ошарашено смотрела на творившийся вокруг бедлам.