Лиарха - Эльденберт Марина. Страница 20

– Итак?

– Я не знаю, что это такое, – говорю я. – Твой доктор тоже не знает, поэтому если ты хотел вывести формулу идеальной несочетаемости въерхов и Вирны Мэйс, вынуждена тебя разочаровать: за этим не ко мне.

Рассматривать приборную панель гораздо интереснее, чем его, потому что на него я смотреть вообще не могу. Насмотрелась сегодня за смену – пока бегала между столиками, как только еще себе нос не разбила.

– Доктор не мой, – отвечает он, и я по интонациям чувствую, что хмурится. Вот это вот «чувствую» совершенно невыносимо, потому что мы давно не разговаривали нормально. Хотя если быть до конца с собой честной, мы никогда нормально не разговаривали, даже в дни так называемого «перемирия». Ну или как еще назвать то, что было между нами. – Значит, он тебе ничего не сказал?

– Кто?

– Доктор Э’рер.

– Нет. Он собирался провести какие-то исследования и даже дал мне свою карточку, но я к нему не пошла.

Может, если дать ему часть правды, он от меня отстанет. По крайней мере, на время.

– Почему? – спрашивает Лайтнер.

– Потому что с некоторых пор я снова не доверяю въерхам.

Получается как упрек, и… ладно, в общем-то это и есть упрек. Я не хочу думать о том, что было бы, если бы я тогда проснулась у доктора, а Лайтнер был рядом. Потому что этого уже не будет.

Судя по тому, что он молчит, и молчит долго, наш разговор пора сворачивать.

– Тебе нужно к нему сходить. Потому что это совершенно точно ненормально. Потому что это началось после той ночи.

Или нет?

Я все-таки поворачиваюсь к нему и вижу, что он на меня тоже не смотрит. То есть развернут ко мне, но взгляд где-то над моим плечом, как если бы с той стороны тоже кто-то подошел к эйрлату и был гораздо интереснее меня. Или была. Меня так и подмывает обернуться и посмотреть, не стоит ли там Лира, но в этот момент К’ярд снова смотрит мне в глаза.

Оказывается, видеть его, стоя за спиной девчонок, в той комнате, или в общем зале, или даже в ВИП-ложе – совсем не то, что видеть вот так, меньше чем в валле от себя. Несмотря на достаточно холодную ночь и на то, что он забыл включить обогрев в эйрлате, меня этим взглядом ударяет, как раскаленной лавой.

Я не хотела этого разговора, но не хотеть, оказывается, надо было молчания, потому что именно оно меня связывает по рукам и ногам. Я физически чувствую, что мне становится мало места на этом сиденье, как будто присутствие Лайтнера просто повсюду. Как будто он во мне настолько, что даже если нам оказаться на разных концах Ландорхорна, это не изменится. Ни на миг.

Вот теперь бред у меня. Потому что я прекрасно помню, чем это «ни на миг» закончилось последний раз, и усилием воли выталкиваю себя в реальность.

В реальности – его последние слова, и, кажется, я только сейчас начинаю понимать, о чем он говорит.

– Погоди, ты решил, что это из-за тебя?

– А из-за кого еще? – хмуро интересуется он. – До той ночи ничего такого с тобой не случалось, насколько я помню. Плюс моя сила… она была нестабильна, и она что-то с тобой сделала.

– О. Ого.

Я не знаю, смеяться мне или вздохнуть с облегчением – он сам нашел себе объяснение, и вполне логичное. Кстати, не уверена, что это не часть правды, как и то, что я рассказала ему про доктора Э’рера. Возможно, сила въерха, которая в нем вела себя странно, что-то активировала внутри меня. Я не знаю, как это еще назвать, потому что до той ночи я действительно не умела управлять морем.

Как бы там ни было, мне больше не надо ничего ему объяснять.

Ожоги – отличная тема для силы въерха, они ведь имеют дело с недрами земли. Вот пусть так и думает.

Правда, теперь это только часть проблемы. Теперь, когда я всерьез задумалась о мотивах Дженны относительно всего.

– Ты должна пойти к Э’реру, – жестко повторяет Лайтнер. – Если хочешь, пойдем вместе.

Я уже открываю рот, чтобы отказаться, и тут мне в голову приходит совершенно ненормальная идея. Не представляю, сработает она или нет. Э’рер вряд ли найдет в моей крови что-то подозрительное (если не нашел сразу), а вот убрать Лайтнера подальше от Дженны, возможно, получится.

– Хорошо, – говорю я. – Я пойду. Если ты уволишься из «Бабочки».

– Нет, – отрезает он.

– Нет?

– Нет.

– Почему?

– Потому что я так хочу.

И в этом весь Лайтнер К’ярд. Будь дело исключительно во мне – и в моих хотелках, я бы хлопнула дверью, вышла и ушла. Потому что… потому что я так хочу!

Но проблема не только в этом.

Проблема в Дженне, и она куда серьезнее, чем он может себе представить.

– Помнишь, я говорила тебе о сестре? О том, что она пропала, и что она была ныряльщицей? – спрашиваю я.

Он приподнимает брови.

– Я пришла в «Бабочку» из-за нее. Я хотела ее найти, именно поэтому я работаю здесь. Я думаю, что именно здесь – так или иначе – она с кем-то работала.

– Ты думаешь, – холодно спрашивает он. – Или ты знаешь?

– Если бы я знала, я бы не сидела сейчас здесь с тобой, – отвечаю я. – А уже была бы мертва. Ну, или была бы с Лэйс, где бы она ни оказалась. Так что подумай, К’ярд, хочешь ты здесь работать, или лучше присмотреть место поспокойнее.

Вот теперь я действительно выхожу из эйрлата раньше, чем он успевает ответить. Или, точнее сказать, выпрыгиваю. Утренний Ландорхорн щедро поливает меня дождичком.

– Мэйс, – ударяет в спину. Он тоже вышел из эйрлата и сейчас стоит, облокотившись о его крышу. – Нам все равно по пути.

– Совершенно точно нет, – говорю я, и, когда в его глазах сверкает насмешка, развожу руками. – Я еду к своему парню.

Вот теперь в его глазах сверкает что-то посерьезнее.

– И давно он стал твоим парнем?

– Недавно, – отвечаю ему в тон, а потом разворачиваюсь и бегу в ближайшее укрытие или, попросту говоря, к служебному входу «Бабочки», откуда только что вышла. Мне нужно заказать машину, которая отвезет меня домой, но домой мне совсем не хочется, и я делаю то, что вообще-то, делать не стоит. Заказываю эйрлат до дома Вартаса.

Где-то по дороге у меня начинают слипаться глаза. Я тщетно пытаюсь с этим бороться, но они делают все, чтобы меня одолеть – я их открываю, они закрываются, и так снова и снова, снова и снова, снова и снова. В какой-то момент я перестаю сопротивляться, соскальзываю в сон. Просыпаюсь от того, что водитель сообщает:

– На месте, нисса.

На месте.

Я пытаюсь понять, почему на месте – это у шестиэтажной серой коробки, чьи стены, кажется, насквозь пропитались сыростью от дождя, а потом вспоминаю. Прикладываю тапет к терминалу, чтобы расплатиться за поездку, забираю вещи и выхожу.

Это определенно глупо, но у меня просто нет сил ехать домой.

«Митри, я у Вартаса. Не забудь про шарф для Тай», – отправляю сообщение, а после касаюсь старенькой, затертой панели с трещинами по краям. Набираю нужный номер квартиры.

– Да, – раздается вполне себе бодрый голос Вартаса.

Я знаю, что он встает очень рано: во-первых, смена у него тоже начинается очень рано, а во-вторых, он начинает день с разминки и тренировок.

– Это я.

Пауза такая многозначительная, что, кажется, мне вообще не откроют, но в следующий миг замок щелкает. Я захожу в подъезд: внутри он тоже пропитан сыростью, здесь нет лифта, старенькая лестница настолько старенькая, что из некоторых ступеней выпали целые куски камня. Я смотрю на все это и думаю – как быстро привыкаешь к хорошему.

К красивому интерьеру.

К высокоскоростным лифтам.

К поездкам на заказных эйрлатах.

К полноценному завтраку, обеду и ужину.

Хотя в прошлом – отнюдь не столь отдаленном, у меня продуваемый всеми ветрами домик, до которого надо было добираться на платформе. Уже осенью на ней сдувало, не говоря уже о зиме, и это был тот самый случай, когда люди просто грелись друг о друга. Старики, женщины и дети, мужчины. Все. Мы ехали единой смерзшейся массой, и тем, кто выходил на конечной, приходилось хуже всего.

Мотаю головой, поднимаюсь на последний этаж и захожу – Вартас заранее открыл дверь и теперь стоит, прислонившись к стене.