Выстрелы с той стороны (СИ) - Кинн Екатерина. Страница 106

Эней улыбнулся — скорей вежливо, чем весело.

— Что-то вы какой-то печальный, — сказала Инкери.

— Не обращайте внимания. Понимаете, мы с приятелями купили эту яхту на продажу, а потом привыкли, наверное… — и это тоже была правда. — Жаль расставаться.

— Ну что ж, — Инкери щелкнула пальцами, подзывая бармена. — Такую потерю кофе не загладит. Два "выстрела" водки.

"Выстрелом" в Европе называют дозу в двадцать грамм. В России — пятьдесят. Будучи финкой, Инкери это прекрасно знала.

— Простите… но я не пью.

— Пьёте. Все пьют. Не все об этом знают.

Эней почувствовал ее руку на своем колене, встретил испытующий взгляд и понял, что лучше будет выпить. Да и… какого черта, в самом деле. "Выстрел" — не доза. В первый же день своего приобщения к спиртному он выпил существенно больше. И начал с самогона, а не с качественной водки. Потому что пить учил его Стах, кто ж ещё…

— Для непьющего вы очень лихо это делаете.

Эней выдохнул пары спирта.

— У меня был хороший учитель.

Он вдруг вспомнил, что забыл о чём-то важном, но, как ни силился — не мог вспомнить, о чём именно…

…Когда стемнело, Игорь, Антон и Костя, оторвавшись от гранита науки, переглянулись. Игорь демонстративно посмотрел на часы. Деньги за "Чёрную Стрелу" поступили на счет фирмы "Лунный свет" три с половиной часа назад. Ну, допустим, час плюс минус лапоть ушел на увязывание всяких там формальностей — вроде уплаты налогов с продажи. Хотя на памяти Игоря это никогда не отнимало больше получаса. Но мало ли что. Час — на неформальности, вроде рюмки чая с новым владельцем яхты. Но, черт подери, три с половиной часа!

Комм не отзывался. Резервный номер не отзывался. Планшетка молчала, как партизан и даже не локализовывалась.

— Детективы, блин, — проворчал Костя. — Тоха, найди в переписке адрес этого финна. Напиши ему письмо с уведомлением на комм.

— Dear Dr… что у него имя, а что фамилия?

— Кончай валять дурака, Карппинен фамилия.

— Сould you possibly…[5]

Ответ пришел через пять минут. "Oh, it's all my fault. We'll be over as soon as. Reg, IK"[6].

— И?

— Йот, ка, эл, эм, эн, — огрызнулся Игорь. — Ждём.

Ещё через двадцать минут почта звякнула "We're almost there. Could you come out, please, for I am of insufficient capacity at the moment? Reg, IK"[7].

— Английский второй, если не третий, — со вздохом сказал Антон. — Меня тоже, когда нервничаю, на высокий штиль сносит. Пошли?

Ловушкой это быть не могло никак, но Игорь все же остался на лестнице — как самый мобильный. А впрочем, он догадывался, в чем тут дело. Вот только не мог понять — как?

Прошло несколько минут — у двери офиса затормозила машина. Хлопнули дверцы. Потом открылась дверь офиса и вернулся Антон, всем своим видом демонстрируя крайнее изумление. За Антоном вполне твердой походкой двигалась белокурая женщина. То, что она слегка навеселе, выдавал взгляд, а не моторика. За женщиной вошел Эней. Своими ногами. С совершенно хрустальными глазами. Глядящими прямо вперед, ни на полградуса не сдвигающимися в сторону.

Замыкал шествие Костя.

— Er… Miss Karppinen? — Игорь приподнял брови.

— Ms, — поправила финка. Потом странно посмотрела на Энея, столбом застывшего посреди недоремонтированного офиса, и добавила: — я разведена.

— Сколько он выпил?

— Вот это и удивительно. Мы пили наравне. По четыре "выстрела".

Эней кивнул, подтверждая её правоту. Это движение было явно лишним: оно нарушило хрупкое равновесие и Эней начал падать вперед. Будь в нем больше роста и веса, зрелище было бы даже величественным.

— На дворе трава, — сказал Антон. — На траве… дрова.

А Костя ничего не сказал, просто подхватил начальство… на ходу? На паду?

— Я его унесу и положу там…

— Угу, — кивнул Игорь и опять переключился на английский. — Большое спасибо, что вы его довезли.

— Это была как раз не сложно — после того как он… частично пришел в себя. Понимаете, в какой-то момент он просто замолчал — и дальше вот так вот сидел молча, как замороженный. Я испугалась. Это длилось минут десять — потом он очнулся, расплатился и пошел к выходу. Очень, э-э-э, решительно. Мы шли довольно долго — как я понимаю, в правильном направлении… И тут он снова застыл. Это было ужасно.

Она вздохнула.

— По правде говоря, я рассчитывала уложить его не под стол. Но, боюсь, теперь у него на меня образуется рефлекс.

Игорь поглядел на нее сочувственно.

— Нет, сударыня. Не на вас. Костя, — он перешел на русский. — Дай-ка мне его на секунду.

Он уже знал, в чем дело, но хотел проверить свою догадку.

Эней висел на плече Кена весьма неудобно, но Игорь всё-таки расстегнул и завернул его рукав. Так и есть — на сгибе локтя голубела наклейка.

— Но это же… — сказала за его спиной финка, явно разбирающаяся в лекарствах, — антидепрессант. С ним же нельзя водку пить. И ничего нельзя.

— Вот именно, — сказал Игорь. — Костя, его надо не в спальню. Его надо сразу в ванную. Антон, наболтай солёной воды. Как можно более солёной. Я провожу даму. Время темное.

— Ничего страшного. Я немного пройдусь и закажу такси. У меня иммунитет.

Иммунитет иммунитетом, но в её эмоциональном фоне доминировало разочарование. Как же, все так хорошо начиналось: покупка яхты, красивый русский мальчик, дружеская выпивка… и вдруг — такой обвал.

— Давайте я вас всё-таки провожу, — сказал Игорь и как-то незаметно взял финку под руку.

— Зачем? — с живым интересом спросила она.

— Ну… — оба уже покинули офис. Укоризненного взгляда Кости Игорь старательно не заметил. — Надо же вас как-то отблагодарить. За то, что вы не воспользовались беспомощным состоянием моего друга.

— И как именно отблагодарить?

— Ну… дать вам воспользоваться моим состоянием, например.

— Вы не выглядите беспомощным.

— Это только с виду. На самом деле я ничем, совершенно ничем не могу себе помочь…

— Как именно не можете? — поинтересовалась финка.

— Да никак. Совсем никак. Я даже напиться в бубен, как наш друг, не могу — физиология.

— А других физиологических отличий у вас нет?

Они прошли уже квартал, финка (имя у нее как-то уж совсем не походило на человеческое) двигалась вполне целеустремленно, и Игорю было интересно, куда это они идут.

— Нет. Существенных.

— Ну, тогда мне остается только проявить милосердие.

Как выяснилось, идут они на стоянку такси, а там уж едут на Морскую, в гостиницу, где поселилась Инкери. На первом этаже был бар, но они не стали злоупотреблять: по коктейлю с джином и соком питахайи. Коктейль был розовым, и запах его — тоже… каким-то розовым. Игорь поцеловал финку, пока запах не выветрился. Она была из тех женщин, которым идет лёгкое опьянение. И вообще ей все шло. Самое славное дело, когда близость не вызывает неловкости. Как зайти на танцплощадку в чужом городе и после двух-трех туров болтать с партнером о всяких пустяках.

А впрочем, называть ли это близостью — он ещё не решил. Когда Андрей ещё рассказывал анекдоты, он выдал и такой: "А вы знаете, як москали кажуть на наше шалене кохання? — Як? — Палавая бли-и-и-изасть". Чем тоньше и противнее тянуть это "и-и-и-и", тем смешнее. Впрочем, Инкери всё равно не поймет. И про "и", и про "кохання". У них, наверное, слово для любви весомое, основательное, метра на три в длину. Во всяком случае, ничем более коротким он не мог обозначить то, чем они занимались в её номере на третьем этаже. Кажется, он её немножко испугал. В сфере пола его физиология сделала странный скачок: собственные ощущения притупились настолько, что воздержание давалось совершенно безо всякого труда, но ощущения партнерши били в голову не хуже паров "хрусталика". И если появление правильной женщины накладывалось на чисто эмоциональный голод, как сегодня или как тогда, в Гданьске… Андрей, Костя и Тоха — замечательные парни, и других друзей, других братьев он себе не желал. Но есть в душе дыра, которую они не могут заполнить. Ничего не попишешь.