Проклятье речного змея (СИ) - Райская Ольга. Страница 26

Заречный распахнул глаза. Ну и бред ему приснился! Он был огромным речным чудовищем. По-своему красивым, конечно, но при воспоминании об оторванных головах бедных нерп и огрызках их внутренностей, его едва не замутило.

— А девушку будить? — водитель, увидев, что начальник проснулся, кивнул на заднее сидение.

— Я сам, — почему-то шепотом ответил Дмитрий.

Он обошел машину, открыл заднюю дверь и не удержался, убрал со щеки Елены и заправил за ухо непослушную льняную прядку волос. Красивые, чуть полноватые, чувственные губы дрогнули в легкой улыбке, и девушка проснулась. Жмурясь, она хрипло со сна спросила:

— Где мы?

Как-то знакомо прозвучал ее голос. Заречный мог поклясться, что слышал его раньше. И вовсе не на заимке лесника. Только вот где? Сколько ни силился, а вспомнить никак не мог. Ему, вообще, казалось, что Елена давно и прочно вошла в его жизнь, и Дмитрий не хотел, чтобы она ее покидала.

— Приехали, — в ответ улыбнулся он. — Позвольте вам помочь, Елена…

На что он надеялся? Может, на то, что они станут хоть немного ближе с этой красавицей? Но девушка явно думала иначе.

— Мирославовна, — вновь поправила его, четко давя понять, что между ними непреодолимая дистанция и сугубо деловые отношения.

В прежние времена Заречный на такие моменты забил бы, а потом забыл, как нечто несущественное и совершенно неважное. Но сейчас холодность и отстраненность Усольцевой его задели.

Ко всему прочему, она проигнорировала протянутую руку и легко соскочила на асфальт стоянки. Девушка задрала голову, окидывая взглядом огромный бизнес-центр, и присвистнула:

— Ничего себе, как теперь честные работяги-то процветают!

Не стал Дмитрий говорить ей о том, что на плаву удержаться непросто, что любое дело — это, прежде всего, люди. И им нужно платить. Причем, не просто платить, а достойно, чтобы каждый держался за свое место и приносил пользу. Не сказал он, как по кирпичику выстраивал свою империю, как несколько раз был ранен в бандитских разборках, но до сих пор наивно верил в человеческую порядочность и справедливость. Жизнь диктует, а порой и навязывает свои правила, и тут главное не сломаться и не потерять себя.

Будь на месте Усольцевой другая женщина, наверное, он бы не упустил шанс немного порисоваться, пустить пыль в глаза, проведя восторженную экскурсию по пустому субботнему зданию. Но только не перед ней. Елена… Лена… Леночка сама поймет, сама все почувствует и сделает правильные выводы.

— Пройдемте! — он указал на широкие стеклянные двери, а она безропотно последовала за ним.

Стоило очутиться в большом холле с блестящими лифтами и отполированными мраморными полами, как к ним подскочил охранник.

— Добрый день, Дмитрий Петрович! — поприветствовал он, и турникет загорелся зеленым.

Заречный видел, каким масляным взглядом проводил мужик Елену. Там горело почти не завуалированное желание. Незнакомое доселе чувство неприятно кольнуло изнутри. Хотелось закрыть собой хрупкую фигурку девушки, а охраннику бросить нечто гадкое, совсем не красящее Заречного как руководителя. Например: «На что вылупился?» или «Ты уволен!». А еще, как на зло, эти джинсы! Ну, кто, скажите, кто придумал эту дикую моду? Обтянули аппетитную попку так, что простора для фантазий не осталось!

Еще два поста. Картина повторилась. Дмитрий уже готов был завыть от переполнявшего его бешенства. В лифте ехали молча, а когда вышли на знакомом офисном этаже, ярость уже практически плескалась через край.

Последней каплей стал лучший друг, шагнувший навстречу и смеривший Елену оценивающим похотливым взглядом.

— Приветствую! — Антон горячо пожал руку Заречному, с ног до говоры осмотрел друга и, кажется, с облегчением выдохнул.

Зато потом все внимание драконьего заместителя переключилось на спутницу босса. Да, пожалуй, что никогда Потемкину еще не приходилось видеть рядом с Дмитрием такую красавицу. Огромные глаза, ровный аккуратный нос, а губы… На такие только взглянешь, сразу целовать хочется до полного забвения и отрешения от реальности. Разумеется, современные салоны красоты и из лягушки царевну сделают, вот только на утро ты все равно проснешься с земноводным. А тут жар-птица! И фигура — закачаешься! Ножки длинные, бедра крутые, под свободным свитером угадывается упругая грудь и тонкая талия. И нет на незнакомке тонны косметики, брендовых шмоток, призванных завлекать и соблазнять, а тянет, будто магнитом. Хочется, как дракону из сказки, схватить сокровище, упрятать и любоваться самому, а еще владеть, владеть, владеть, пока силы не покинут обоих.

Заглядевшись на девушку, Антон не заметил, как темнеет взгляд старого друга, как сгущаются тучи и вот-вот на его голову обрушатся гром с изрядным количеством молний. Наверное, если бы он это увидел, не совершил бы следующей глупости. Откашлявшись, Потемкин сделал шаг вперед и сногсшибательно, как умел только он, улыбнулся. Знал, зараза, что лишь одной своей фирменной улыбкой может покорить любое, даже самое неприступное женское сердце.

— Позвольте представиться, — с самыми соблазнительными нотками в голосе произнес он. — Антон Сергеевич Потемкин. Но для вас… Для вас просто Антон. Хотя, я бы не отказался и от Тони.

Он ожидал ответной улыбки или заинтересованного, а лучше — кокетливого взгляда, брошенного из под густых темных ресниц, но что-то явно пошло не так. Девушка отличалась от всех тех женщин, к которым они с Димоном привыкли, не только внешне. В общем, она кардинально от них отличалась.

Смотрела незнакомка на Потемкина прямо и по-деловому. Руку протянула, но исключительно для приветствия. Ни о каком поцелуе речи вообще не шло, несмотря на то, что нечто подобное Антон изначально планировал.

— Здравствуйте, — мелодично произнесла она и представилась: — Усольцева Елена Мирославовна.

— Как? — И Потемкин, все еще державший хрупкие пальчики, тайком поглаживающий узкую ладошку дамы своим большим пальцем, вдруг выпустил ее и закашлялся.

Елена непонимающе посмотрела сначала на заместителя и только потом перевела взгляд на Заречного. Внутри все похолодело. Дракон Петрович, конечно, не превратился обратно в змея, но синие глаза больше не были синими, они сверкали желтым, а значок из нормального превратился в узкую вертикальную нервно пульсирующую полоску. Но самое главное, за ушами, спускаясь на мощную шею, серебрились знакомые чешуйки.

— Усольцева Елена Мирославовна! И оскал с лица сотри! Не на ту скалишься! — рыкнул он.

Да так громко, что Потемкин вздрогнул, а Елена поспешила прижаться к Заречному, взяв того под руку. Девушка осторожно погладила пальчиками предплечье, и с облегчением обнаружила, что мужчина выдохнул и слегка расслабился. Из глаз ушла полыхающая желтизна, а чешуя бесследно исчезла.

Что-то ее бабки не доработали! Халтура! А брак в работе истинной ведьмы не допустим, ибо несет за собой огромные последствия, порой фатальные для окружающих и мира в целом.

К чести Потемкина, он быстро пришел в себя и, к счастью, не заметил метаморфоз, происходящих с другом. Улыбка из искушающей превратилась в вежливую. Мужчина легко кивнул, признавая новые правила игры. Лена осторожно убрала руку и быстро спрятала ее за спину, отчетливо услышав недовольное рычание. Ничего себе чары!

*** (от лица Елены)

— Очень рад знакомству, — меж тем просиял Антон Сергеевич, а потом осторожненько поинтересовался: — А Агриппина Саввична вам случайно не родственница?

— Бабушка, — произнесла я.

— Сочувствую.

И так искренне это прозвучало из уст, по сути, совершенно незнакомого мне человека, что стало не по себе. А ведь он прав! В мои годы нормальные бабы уже второго, а то и третьего рожают, борщи любимому мужчине варят, а я все как неприкаянная. При этом зачем-то оценивающе посмотрела на змея. Ведь ясно же — не мой товарищ, что бы там бабушки не думали и как бы нас не сводили. Мне счастье нужно тихое и скромное, а с ним разве получится? Вряд ли.

Мы прошли в огромный кабинет с длинным столом для переговоров и еще одним поменьше во главе. Массивное кожаное кресло, блестящие хромом и бронзой канцелярские аксессуары, панорамное окно. Все дорого, солидно и очень по-мужски.