Двуликие. Клетка для наследника (СИ) - Шнайдер Анна. Страница 14
И почему-то я решила прояснить ситуацию. Наверное, на меня так Дин действует…
— Я ходила к ректору. Просила поменять мне личного куратора.
— А-а-а, — взгляд Мирры наполнился сочувствием. — Ну да, ответ Эмирин был предсказуем…
— Эмирин? — хором удивлённо спросили мы с Дин. Она называет ректора просто по имени?!
Рыжая, кажется, смутилась.
— Ну да. А что такое? Она же Эмирин.
Спорить с этим было сложно, поэтому мы ограничились скептическими взглядами. А Мирра поспешила сменить тему:
— Ты хотела зайти в зал памяти? Или в зал почёта?
Я кивнула.
— В какой-то из них. Но в какой, я ещё не решила.
— Что тут думать? — фыркнула рыжая. — Зал памяти гораздо интереснее! Пойдёмте. — Развернулась и направилась ко входу в зал.
Ещё одна командирка на мою голову… Впрочем, Мирра права. Я так ещё долго буду стоять и решаться, когда надо просто идти.
Но как же это иногда сложно — просто что-то сделать… Просто идти, просто сказать. И даже просто молчать…
Зал памяти оказался большим, но меньше, чем я думала. В длину шагов, наверное, пятьдесят, а в ширину двадцать. По стенам, слева и справа — стеклянные шкафчики, заполненные какими-то кубками, медальками, монетками, шкатулками и прочей мелочевкой. А в центре — колонны с портретами и магическими фотографиями, которые около сто лет назад изобрёл один из профессоров ЛАМ.
Я растерянно оглядывалась по сторонам. Ну и как найти здесь маму? Я ведь даже не знаю, в каком году она закончила академию. И закончила ли?
Между тем Мирра подошла к одному из стеклянных шкафов, остановилась рядом и стала что-то разглядывать. До меня донёсся тихий смешок.
— А что в этих шкафах? — спросила я у подошедшей Дин. Та пожала плечами.
— В основном награды студентов, ну и всякие дипломные проекты. Пойдём, поглядим, над чем там Мирра смеётся.
На полке стеклянного шкафа, возле которого находилась наша новая знакомая, стояла табличка: «3049 г., группа АР-1-2, три лучшие курсовые работы». Возле цифры один была выставлена небольшая чернильница со справкой: «Чернильница, превращающая воду в чернила. Уровень необходимого ежемесячного заряда первый».
Рядом с цифрой два лежал золотой альтерр с подписью: «Исчезающая монета, возвращающаяся в карман к владельцу каждый раз после покупки товара». Хм, интересно, не стал ли студент, изготовивший этот «артефакт», фальшивомонетчиком?
Но Мирра смеялась не над чернильницей и уж тем более не над монетой. Третьим предметом гордости группы АР-1-2 был некий «Кусачий череп».
— Череп кусает каждого, кто положит палец ему между зубов, — задыхаясь от смеха, прочитала на справке наша соседка по комнате. — Уровень необходимого ежемесячного заряда второй.
Я поневоле тоже улыбнулась. Кусачий череп? Кому это вообще нужно?
— Зря смеётесь, — покачала головой Дин. — Вещь, конечно, абсолютно бесполезная, но мастерство студента-первокурсника поражает. Вы знаете, что большинство делают банальные амулеты против эмпатии, или от бессонницы, или для улучшения пищеварения? Я не спорю, это полезнее, но вот такой череп… Это же голая кость, здесь заклинанию даже не на чем толком держаться, а он зубами щёлкает! Ювелирная работа!
Вот что значит — артефактор. Мы с Миррой дружно посмотрели друг на друга, улыбнулись, но решили ничего не отвечать. Нам, наверное, действительно не понять этого восторга Дин… Особенно мне. Я бы предпочла амулет от бессонницы.
— Но самое интересное — там, — продолжила между тем Рональдин. — В дальнем конце. Потрясающая ведь, идёмте, покажу.
И пока мы с Миррой семенили за ней, я, хмурясь, вдруг задумалась над вопросом: откуда она знает, что самое интересное именно в дальнем конце? Дин ведь не могла побывать здесь раньше нас.
А потом мы увидели… зеркало. Большое, ростом выше меня, с мутным стеклом и серебряной рамой, изображающей переплетение веток и листьев. Очень красивое зеркало. И очень старое.
— Вот, — только и сказала Дин, благоговейно вздохнув.
А я… просто онемела.
Потому что на бумажке, приклеенной прямо к стеклу, было выведено:
«Дипломная работа.
Портальное зеркало
Студент: Триш Лаира
АР-5-1, 3067 г.
Куратор проекта: профессор Эмирин Аррано».
В висках у меня запульсировала кровь.
А вот и ты, Триш… И твоя дипломная работа. Значит, ты закончила академию в 3067 году. Двадцать лет назад.
— Портальное зеркало, — задумчиво протянула Мирра. — Насколько мне известно, проект так и не был завершён.
— Да, — кивнула Дин. — Хотя ма… м-м-м… профессор Аррано утверждает, что Триш добилась определённых успехов. Но она так и не защитила свою дипломную работу, поэтому никто не знает, как именно студентка проходила это портальное зеркало.
— Почему? — вырвалось у меня.
— Что — почему?
— Почему она так и не защитила свою дипломную работу?
Рональдин будто бы задумалась. Подошла к зеркалу и осторожно провела по его поверхности кончиками пальцев. Поднесла их к лицу и усмехнулась, увидев пыль на подушечках.
— Очень просто, Шайна. Двадцать лет назад Триш Лаира исчезла. Она так и не закончила академию. Никто до сих пор не знает, где она. Поэтому и дипломная работа осталась незащищённой.
«Двадцать лет назад Триш Лаира исчезла».
«Никто до сих пор не знает, где она».
Эти слова бились о стенки моего черепа весь оставшийся день. Я думала об этом, когда мы обедали, и когда шли в библиотеку за учебниками, и вечером, когда ложились спать. Весь день, почти каждую секунду.
Что же с тобой случилось, Триш? И главное — почему ты мне снишься? Может быть, я должна разгадать загадку твоего исчезновения? Может, в этом моё… предназначение?
В любом случае — я должна всё выяснить. Если не ради Триш, то ради себя. Надоели мне эти сны!
В студенческой столовой, как оказалось, за столами сидели по шестеро, поэтому я в тот день познакомилась ещё с тремя нашими однокурсницами. Мне, честно говоря, этого оказалось многовато, поэтому к вечеру я с ног валилась.
Одна девушка была с артефакторики, а две другие — с боевого. Это единственное, что отложилось в моём сознании. Даже имена где-то растворились, причём дважды — сначала после обеда, а потом после ужина.
И о чём мы говорили во время трапезы, я тоже умудрилась забыть. Запомнился только один разговор, но исключительно потому что Мирра во время него умудрилась подавиться, закашляться и с громким «харк» выплюнуть полкотлеты обратно на тарелку.
— Вы знаете, ходят слухи, что в этом году с нами будет учиться наследник, — с придыханием сообщила одна из девиц с боевого факультета. После чего Мирра и подавилась. Но девица, не обращая внимания на закашлявшуюся рыжую, продолжила нести чушь в массы: — Конечно, под личиной. Представляете? С нами — и вдруг наследник!
Она восторженно пискнула. Я закатила глаза.
— И чего тут такого? — пожала плечами Дин. — Ну, наследник. Такой же парень, как и все остальные. Ничего в нем нет особенного… наверняка.
Прозвучало это всё так, словно она была с ним знакома. Но заметила это, кажется, одна я. Ну и Мирра, покосившаяся на Дин с некоторой укоризной во взгляде.
— Кроме того, ведь уже известно, что с нами учится Данита, его сестра, — продолжала между тем Рональдин, и кивнула на кого-то позади меня. — Вон она сидит. Какая разница? Что Дамир, что Данита — просто люди.
— Просто люди, — фыркнула вторая девица с боевого. — Он же наследник! Будущий император! Может, он сейчас среди нас… и влюбится в кого-нибудь… — Голос её наполнился розовой патокой. Дин улыбнулась, я фыркнула, а Мирра опустила глаза в кружку с чаем.
О чём мы ещё говорили с этими наивными мечтательницами, я забыла. Да и мысли о наследнике в общем-то недолго меня занимали, хоть Мирра и интересовалась чуть позже, уже в нашей комнате, что мы с Дин об этом думаем.