Красный Дракон Империи (СИ) - Панов Евгений Николаевич. Страница 25
Эти ЛЮДИ могли, хотя, почему могли, МОГУТ, пойти добровольцами на стройку, на фронт, жить в промёрзших палатках, сырых землянках, залитых водой окопах и…ПОБЕДИТЬ. Построить завод-гигант за считанные месяцы, с одними лишь винтовками без патронов обратить в бегство многократно более сильного противника. Куда всё это растерялось со временем? ГУЛАГовские зэки? Да не смешите меня бреднями соЛЖЕницевских либерастов про "пицотмильёнов" заключённых.
Едва прозвучали последние аккорды, как я в очередной раз забеспокоился за целостность вагона. От шквала оваций он заметно подпрыгнул на колёсах. Или это были стыки рельсов? Народ долго не мог успокоиться. Слишком глубокие струны души задела это песня.
И я решил закрепить успех и спеть "Там за туманами" группы "Любэ" [22]. Меня и самого эта песня в исполнении Расторгуева, что называется, пробирала, что уж говорить о собравшихся. В глазах отца Ольги, Николая Фомича, стояли слёзы. Сидевшие за ним военный, с голубыми петлицами с тремя "шпалами" в них, положил ему ладонь на плечо и слегка сжал.
Ну и, чтобы, как говориться, разбавить атмосферу, я спел испанскую песню "под Бандераса [23]. Реакция была предсказуема. Бедный вагон в очередной раз содрогнулся.
А закончить выступление я решил песней "Главное, ребята, сердцем не стареть" [24], которая вызвала у собравшихся восторг.
Отпустить меня отказались категорически. Пришлось спеть ещё одну расторгуевскую песню "Главное, что есть ты у меня" [25]. Я даже не стал менять слово "помолюсь" в песне, но и так приняли просто замечательно. Вот и верь после этого в воинствующий атеизм. Хотя всяко может быть. Мир то этот хоть и один в один как тот, из которого я сюда попал, но всё же другой.
Закончив петь я развёл руки в стороны, низко поклонился залу и сказал "Всё!". Овации, крики "Браво!". Первый большой концерт в этой жизни окончен.
А на следующий день на завтраке нас с Настей настигла СЛАВА. Ещё проходя по вагонам, по пути в вагон-ресторан, мы видели, как встречные пассажиры приветливо нам улыбаются и вежливо здороваются с нами. Мы зашли за Стрельниковыми и все вместе направились завтракать. Ресторан встретил нас громом аплодисментов от вставшей при нашем появлении публики. Раскланялся в благодарность перед присутствующими и пошёл вслед за появившимся словно из ниоткуда официантом к НАШЕМУ (во, как!) столику, на котором уже стояла огромная ваза с огромным же букетом цветов. Вот интересно, где они их берут? Настя шла за мной, мило улыбаясь присутствующим. Она ещё не знает, что здесь её ждёт сюрприз, о котором я ещё накануне договорился с поваром. На столике уже стояла бутылка шампанского (советского, естественно), небольшой графинчик с коньяком КВВК и фрукты. Когда все расселись, я открыл шампанское и разлил его по фужерам. Девчонкам, Насте и Ольге, тоже налил по чуть-чуть. Николаю Фомичу коньячку в рюмочку. После этого постучал столовым ножом по бутылке, призывая всех к тишине.
— Товарищи! Сегодня у нас не совсем обычный день. Сегодня у нас целых два знаменательных события. Первое, это дебют моей сестры в качестве певицы. Давайте аплодисментами поздравим её с этим, — вагон-ресторан огласился громом оваций. Пришлось вновь использовать бутылку и нож, чтобы восстановить тишину, — Но, товарищи, это не главное. Главное это то, что сегодня у моей любимой, самой лучшей и замечательной сестрёнке День рождения.
Настя удивлённо подняла на меня глаза.
— Сегодня? — похоже она за всеми выпавшими в последнее время приключениями потерялась в календаре.
— Да, сестрёнка, сегодня, — ответил я с улыбкой, — и у меня для тебя есть подарок. Даже целых два.
По моему сигналу вынесли красивый большущий торт и гитару. Настя смотрела на этот кулинарный шедевр с неописуемым восторгом. Она и торт то пробовала за всю жизнь раза два. Все присутствующие вновь взорвались аплодисментами и со всех сторон раздались поздравления и пожелания. Если честно, то ещё в Чите, ради смеха, хотел было заказать сшить для неё тельняшку с голубыми полосками и голубой берет с ВДВшной кокардой. Всё же 2-е августа, как ни как, но побоялся, что Настя не поймёт моего прикола.
Взяв в руки гитару, я продолжил.
— Я хочу подарить моей любимой сестрёнке песню, — И заиграл одну из моих любимых мелодий.
Часто сижу я и думаю,
Как мне тебя называть?
Скромную, тихую, милую,
Как мне тебя величать.
Скромную, тихую, милую,
Как мне тебя величать.
Я назову тебя реченькой,
Только ты дальше теки.
Я назову тебя звёздочкой,
Только ты ярче свети.
Я назову тебя звёздочкой,
Только ты ярче свети.
Я назову тебя зоренькой,
Только ты раньше вставай… [26]
Вновь овации. Стрельниковы радовались за Настю так, будто она им родная. Ольга в восторге хлопала в ладоши и поцеловала в щёку Настю, а потом, почему-то, меня. И тут же, покраснев и смутившись, села на место.
В общем день рождения Насти прошёл очень весело. Торта хватило всем. Анна со своим дядей, начальником поезда, подарили Насте большой альбом, ещё дореволюционный, в красивой обложке с репродукциями картин известных мастеров. В моё ТО время, такой стоил бы баснословные деньги и не рублями, а здесь такой просто так дарят почти незнакомой девчонке, спевшей пару песен, правда очень хороших.
А мне ещё предстоял непростой разговор с Ольгиными родителями. То, что он сегодня состоится и то, что он будет не простой я чувствовал без всякой Силы.
— Настя, пригласи Ольгу в наше купе, — шепнул я на ушко сестре, — подарок посмотрите и посекретничайте, но в пределах, так сказать.
— Хорошо, братик, — Настя чмокнула меня в щёку, — спасибо за день рождения.
Я невольно расцвёл в улыбке.
У двери купе Стрельниковых я остановился, поджидая поотставших родителей Ольги, а её саму под руку утащила дальше Настя.
— Николай Фомич, Антонина Владимировна, мне показалось, что вы хотели со мной о чём-то поговорить, — ответил я на вопросительные взгляды подошедшей четы Стрельниковых.
В купе мы сели напротив друг друга. Воцарилось молчание. Пришлось слегка кашлянуть, давая старт разговору. Стрельниковы переглянулись и первый вопрос, что было ожидаемо, задала мама Ольги.
— Виктор, вы едете с сестрой в, так скажем, не простом вагоне и, как нам показалось, довольно свободно распоряжаетесь достаточно крупными деньгами. А где ваши родители?
— А если я отвечу, что мы с Настей круглые сироты, вы мне поверите? Наша мама умерла 7 лет назад, а отец погиб в перестрелке с бандитами ещё раньше.
— Но у вас чувствуется хорошее образование. И вы не похожи на сирот.
— И я снова вас удивлю. Всю свою сознательную жизнь мы с Настей прожили в глухой тайге на хуторе у родственника (а кто скажет, что дядька Андрей нам не родной?). Оба закончили семилетку в ближайшем посёлке. Так что образование у нас с сестрой не полное. Знаний у меня очень много. Откуда, сказать не могу, а врать ВАМ не хочу, — я сделал ударение на слове ВАМ, — сейчас едем в Ленинград как раз для того, чтобы это самое образование продолжить. Ну а то, что не похожи на других сирот, то тут уж извините, — я шутливо развел руками, — такие вот мы необычные. Что касается денег, то это, можно сказать, наше с Настей наследство от родителей. А билет нам вообще купили в Чите хорошие знакомые (а кто сказал, что читинские китайцы нам не знакомые и, тем более, не хорошие?). Мы и не знали в какой именно вагон.