Чаша отравы (СИ) - Герасимов Игорь Владимирович. Страница 46

— Всё правильно, — сказал Дудаев.

— Спасибо, Брат... — сказал Беляков. — А раз так, то мы должны заранее, такие вещи за несколько месяцев не делаются, начать подготовку к инфраструктурному содействию глобальным партнерам, чтобы продемонстрировать нашу готовность. То есть заранее реконструировать БАМ как стратегическую тыловую магистраль, объяснив это экономической необходимостью, расширением сотрудничества с тем же Китаем. Также создать новые военные базы и аэродромы в сибирском, дальневосточном, арктическом регионе, потенциально способные обслуживать натовские контингенты в войне против Китая — объяснив это пока что необходимостью противодействия Японии и США. Если нужно, бросить на новые «стройки века» заключенных, возродить ГУЛАГ в полном объеме, но уже в интересах владетелей. Совместить приятное с полезным — развернуть массовые политические репрессии, посадить сотни тысяч противников нашей власти. И на их костях построить всё, что нужно, в отведенные сроки. Чтобы к моменту истины нам физически было что продать партнерам. Повторяю, продать дорого, по нашей цене.

Хлопанье усилилось.

— Вы правы, Брат, — сказал Воротов. — Но мы за то, чтобы продать это по любой цене. Наша ориентация на Запад абсолютно естественна. Она полная и безоговорочная. По той простой причине, что только на Западе у наших владетелей все корни, все активы. Можно даже сказать, все смыслы, все жизненные цели, весь цивилизационный стандарт. Смычка с Китаем для нас просто абсурдна, как бы он ни разбух экономически. Для нас вообще не должен стоять вопрос, кого поддержать в конфликте. Да, мы должны попытаться взять себе что-то полезное, но когда встает вопрос принципиально, то даже задумываться об этом глупо. Вот мое мнение — мы должны вместе с западными партнерами давить Пекин. Давить! И не стесняться этого. И активнее готовиться к тотальной декоммунизации. В цивилизованных странах давно нет коммунистов — ни в Польше, ни в балтийских республиках. Не должно быть этого токсичного атавизма и у нас. Коммунисты наши абсолютные враги — и когда они тихо доживают свой век в нашей стране, и когда находятся пока еще у власти в других странах, вроде Китая. Декоммунизация нам абсолютно необходима — и для идеологического обоснования грядущей конфронтации с Пекином, и для того, чтобы зачистить тылы от тех, кто примется из последних сил ставить нам палки в колеса, внушая биомассе крамольные мысли о недопустимости участия России в грядущем дальневосточном крестовом походе.

— Вы верно расставляете акценты, Аркадий Аркадьевич, — произнес Беляков. — Вопрос только в правильной схеме реализации этих принципиальных установок. Это и является предметом нашей политики во взаимодействии с партнерами. Вот так...

Участники совещания немного помолчали, обдумывая услышанное.

— И еще одной темы хотелось бы коснуться, это касается последующих периодов. Определенные силы у глобальных партнеров всё настойчивее дают понять, что готовы в случае чего приветствовать центробежные тенденции в России и одобряют рост соответствующих замыслов на уровне элит национальных республик, — продолжил генерал армии. — Есть даже мнение, что нам нужно в той или иной степени дезинтегрироваться — и тем, кто это сделает с нашей стороны, гарантируют-таки место в глобальной элите сразу же. А восточные регионы партнеры приберут к рукам своими силами, не позволив Пекину вмешаться, и сами уже там над ним нависнут. Знаю, среди владетелей есть определенные искушения... скажем так, дать определенный отклик на эти посылы. Но это пока только потенциально, а не актуально. И мы всё же, чтобы не попасть впросак, должны сохранить единую линию в Главном Торге. Мы должны помнить, что у нас, именно у нас — золотая акция в этом актуальном планетарном раскладе, в конфликте Запад — Китай. Мы ни в коем случае не должны спустить ее в унитаз. Да, мы, безусловно, на стороне мировой цивилизации, но в то же время нам нельзя продешевить. Вот, если коротко, какой подход должен быть у нас.

— На мой взгляд, всё верно, — сказал Галошин.

Люди, сидящие за столом, одобрительно похлопали.

— Что касается нехватки располагаемых средств и сокращения пространства для экономического маневра, — продолжил Беляков. — Понятное дело, это нужно компенсировать еще большей концентрацией капитала — тем более что это есть провозглашенный глобальными силами безальтернативный тренд. А также максимальным обезжириванием простейших, изъятием у них всей собственности, даже личной, помимо капитала. И, как следствие, еще более сильным, учитывающим каждую мелочь, тотальным контролем государства над всеми гражданами, в режиме реального времени. Насколько я могу судить по тому, какие рекомендации по развитию нам приходят, так же мыслят и на Западе. Структурные экономические проблемы и там проявляются, конечно, со своей спецификой, но тем не менее. У нас отголоски глобальных экономических проблем наслаиваются на специфику ухода от советского наследия, утраты технологий, износа инфраструктуры. Мы, по сути, в значительной степени занимаемся утилизацией — понятно, что советский фундамент, фундамент страны — ядра альтернативной цивилизации — нам в принципе не нужен, но вообще отказ от тех или иных ключевых моментов может, и порой неожиданно, аукнуться и в том, что нам хотелось бы сохранить. Но опять же — средств на всё не хватает. Не можем же, в конце концов, мы, высшие люди, затянуть пояса в плане личного потребления, об этом даже и речи нет!

— Совершенно правильно, — согласился Алексей Кудрин. — Экономика такая вещь, она требует очень тонкого расчета.

— Благодарю, Брат, — ответил генерал армии. — Теперь, когда я изложил глобальный и экономический бэкграунд, перейдем к задаче политического трансфера. В ближайшие несколько лет новым гарантом, как решено, станет Александр Увалов. Обретя это новое лицо, наше государство начнет уже с новыми аргументами торговаться с глобальными партнерами. Мы снова, как и в девяностых, отбросим этот квасной патриотизм, эту идеологию осаждённой крепости, так как свою задачу она выполнила, и выступим за «единую Европу от Лиссабона до Владивостока». Будут, конечно, проведены перестановки в кланах владетелей, кто-то утратит флагманское экономическое значение, как то же «Озеро» в начале нулевых сменило «Семью», — а кто-то встанет на их место. Это естественный процесс. В любом случае, накопленного — то есть переведенного в собственные закрома — никто не лишится. Шумиха, которая будет во время трансфера сопровождать этот процесс, по большому счету, так и останется шумихой, на публику.

Присутствующие размеренно похлопали по столешнице в знак одобрения.

— Трансфер будет двухслойным, если можно так выразиться, — продолжал Беляков. — Первый слой — это обманный, маскировочный трансфер. Это продавливание задачи заведомо пожизненного правления нынешнего аватара. Мы пойдем даже на замену конституции на новую только лишь ради того, чтобы оставить как бы неизменной личность конкретного гаранта. Последует намеренное ужесточение намордника до предела, будет безжалостно выпалываться любая оппозиционная активность, даже откровенно беззубая. Глобальные партнеры отнесутся к этому с полным пониманием и будут самое большее мягко журить нас. Развернутся массовые политические репрессии в отношении активистов — как левых, так и искренних демократов, ибо их серьезная неконтролируемая самоорганизация в обход Увалова несет в себе определенные риски для нас. И тут — второй слой. Будет происходить, конечно, не сразу, а ближе к концу, режиссируемое противодействие со стороны как бы либеральной оппозиции, в качестве ядра которой выступят Увалов и его антикоррупционные структуры. Именно в пользу этого истинного преемника будет направляться намеренно провоцируемое уходящей властью общественное недовольство. Заблаговременно мы будем Увалова всячески, на самом высшем уровне, раскручивать, мы обязательно организуем неудачное покушение на его жизнь, мы его даже посадим в тюрьму на определенный срок, пока всё не созреет. Гайки будут закручиваться, причем откровенно маразматично. И потом, когда и населению, и политически активной прослойке всё осточертеет, когда публика озвереет — тогда и произойдет вскрытие нарыва и крах всего того, что ассоциируется в массовом сознании со сгнившим и отжившим. Будет произведен контролируемый обвал ставшей уже ненужной политической надстройки, олицетворяемой увядающим аватаром. С безусловным сохранением режима в широком смысле. Режим возглавит новый гарант — молодой и энергичный Увалов. Это будет очищение от всего второстепенного и непринципиального, от явно неудачного — в общем, обновление, регенерация.