Генерал для попаданки (СИ) - Карагина Юлия. Страница 2

— Вижу, Анна, ты пришла в себя. Как это произошло… твое исчезновение?

— Прости, дорогая, я мало что помню. — Саша увидела облегчение на лице Авроры. — Я, видимо, сильно ударилась головой.

— Ты какая-то странная. Это из-за удара? Под водой? — Аврора присела на диван и пристально рассматривала Сашу, растерянно опершуюся о спинку кровати. — Я видела, как ты взмахнула руками и упала с мостков в воду. А потом ты долго не всплывала. Maman вначале решила, что это твоя шутка… чтобы обратить на себя внимание.

Саша подумала: «Ничего себе! Я такое впечатление вызываю у родственников? То есть та Анна, которой я сейчас являюсь?»

— Анна, почему ты молчишь? Где ты была, пока тебя не нашли?

— Извини… Я ничего не помню. Не помню даже, что предшествовало моему исчезновению…

— Что?! Что ты сказала?

— Я сказала, что в моей голове совершенно пусто…

На лице Авроры появилось выражение какого-то изумления и даже ужаса. Саша поняла, что совершила что-то неподобающее и стала лихорадочно соображать, как исправиться. Наконец решила повторить все ту же версию:

— Я не знаю, что случилось. Это правда. Помню только, что я была без сознания… и долго была под водой. У меня до сих пор шум в ушах и очень болит голова. Прости…

Тут Аврора схватила ее ладонь, крепко сжала, и Саша услышала неожиданную тираду:

— Анна, прошу тебя, душенька, не выдавай меня! Можешь и дальше повторять эту ложь, можешь неожиданные словечки произносить… но только не говори ничего, что видела и что слышала! Чтобы маменька не смогла заподозрить меня… Хорошо?! Ты поняла?

Недоумевая от слов Авроры, Саша засмотрелась в ее лицо, и ей показалось, что обладательница голубых глаз, светловолосой головки не умоляла ее, а приказывала, потому что указательный пальчик то ли закрывал ее губы, моля о молчании, то ли угрожал ей, предупреждая, что этот разговор должен остаться только между ними.

Саша проводила глазами изящную фигурку, стремительно выходящую из комнаты. С тяжелым сердцем подумала, что еще предстоит выдержать немало разговоров. Как вести себя со всеми, с maman… или маменькой? Может быть, доктор помог бы сориентироваться в этом незнакомом мире. А что, если Авроре признаться, что она не та, за которую хочет себя выдать? Или сказаться больной? А еще лучше — немой… Улыбнувшись этой мысли, Саша задумалась.

А если она и есть эта Саша или Анна? Почему она решила, что вовсе ею не является? Может быть, это ее комната и мир, в котором она живет? И это 19-й век? Ведь она в дворянском имении…

Все чинно сидели за большим обеденным столом и ждали кого-то. Вероятно, княгиню. Двое слуг — один старый, другой молодой, напряженно застыли, стоя позади стула с высокой спинкой во главе стола.

Напротив Саши сидели двое — гувернантка-француженка, которую все называли мадмуазель Мари, и доктор Николай Семенович. Они уже высказали ей слова сочувствия, когда она с Авророй вошла в роскошную гостиную. Соседом справа от нее, с края стола, был учитель — Саша не поняла, чему он учил брата Авроры Василия, кудрявого подростка, сидевшего слева от нее. Базиль, как его все называли, все время ёрзал, коротко оглядываясь на нее. Рядом с ним находилась Аврора в очень красивом платье, украшенном вышивкой и кружевами, и с красивой прической. Напротив нее восседала пожилая дама с буклями на голове. У нее был суровый вид.

Когда появилась княгиня, мужчины встали, доктор поцеловал ей руку, и она уселась, строго оглядев всех сидящих. Слуги начали обносить блюда — это были тарелки с супом.

Саша уже поняла, что она почти у всех вызывает удивление. Наверно, решила она, это было вызвано ее исчезновением и поисками. А еще, что вероятнее всего, вела себя не так, как ее привычно воспринимали. По-другому и быть не могло, ведь она не знала, какой должна быть приемная дочь этой властной княгини? Наверно, робкой, забитой. Что ж, не проходящая боль в голове и внутренний страх, может, и придают Саше сходство с ней.

До перемены блюд все молчали, только были слышны постукивания приборов, негромкие возгласы, обращенные к слугам. И только принявшись за следующее блюдо, заговорили о том, как оно называется, еще о погоде, о планах на день. Русские слова мешались с французскими, но Саша все понимала и не отрывала глаз от своей тарелки, несмело орудуя вилкой и ножом.

Вдруг она услышала голос княгини, обращенный к ней. От неожиданности она не удержала в руке нож. Обернулась, встретив суровый взгляд на красивом, еще не старом лице.

— Анна, скажи-ка нам всем, что это за происшествие приключилось с тобой! И не делай виноватого вида. Твои добродетельные поступки перечеркнуты вчерашним днем. Ежели ты не ответишь, как подобает, то тебя непременно ждет наказание.

Саша увидела на лицах сидящих напротив нее испуг и волнение. Надо было что-то сказать в ответ, но она ничего не могла выдавить из себя.

Глава 2

— Maman, не следует так сердиться? Разве Анна виновата, что с ней случилось? — Аврора своими вопросами старалась смягчить угрожающие слова матери, оглядывая всех сидящих за столом. — У нее болит голова, и это от сильного удара, который она получила под водой.

— Хотела бы я знать, почему ты объясняешься, а не сама Анна?

Наступило молчание. Все ждали, чтобы сама виновница заговорила и умилостивила княгиню. Саша постаралась выбрать интонацию и робко проговорила:

— Простите… Я должна вспомнить… хочу вспомнить. Но не могу. Простите меня… маменька.

По выражению всех лиц Саша увидела, что такого ответа и ждали от нее. Но княгиню она не провела. Об этом можно было догадаться, когда та приказала ей по окончанию трапезы прийти в ее кабинет вместе с Николаем Семеновичем.

Аврора придержала ее за локоть и, шурша накрахмаленными юбками, они направились следом за доктором.

— Анна, ты действительно ничего не помнишь о случившемся?

Саша вынуждена была довериться Авроре и потому ответила:

— Ничего не помню. Сестра… Ты мне сможешь многое объяснить? Я ведь не помню и всего остального.

Аврора остановилась, пытливо оглядела ее и втолкнула вслед за доктором в открытую дверь.

Кабинет княгини был еще роскошнее столовой. Именно таким Саша и представляла рабочее место хозяйки дворянского имения. Позолотой отделана лепнина потолка, красивые шкафы с книгами, богатый вид был и у дивана с креслами у стен, обшитых бордовыми тканями с рисунком. Такого же цвета были шторы на двух больших окнах. Княгиня стояла у одного из них, у другого окна виднелся рабочий стол.

— Ваша светлость Наталья Петровна! Я и Анна к вашим услугам!

Николай Семенович несомненно был дворянином, подумала Саша и вздохнула: «Буду учиться у него манерам». Им не было разрешено сесть, весь разговор велся стоя. Саша даже выпрямила спину, чтобы походить на своих собеседников. Вдруг каким-то обрывком памяти вспомнился другой кабинет, где она часто стояла навытяжку. Саша даже вздрогнула от этого видения и с испугом притронулась к виску.

Раздался голос княгини, и ей пришлось напрячь внимание. Разговор далее проходил в форме допроса. После ответов доктора на вопросы о состоянии здоровья Саши княгиня в таком же темпе стала спрашивать и ее:

— Почему ты упала в реку? Как будто кто тебя толкнул… И почему так долго была под водой? Ты ведь могла захлебнуться… — Услышав ответ Саши о том, что она сразу потеряла сознание, получив удар по голове, княгиня на мгновение задумалась и затем продолжала. — Когда ты очнулась?

Здесь Саше пришлось сочинять.

— На берегу. Потом, кажется, пыталась встать, но снова потеряла сознание.

Допрос продолжался.

— Как ты не замерзла в мокром платье? Ведь вечером стало прохладно…

— Не знаю… Оно высохло. Я потом куда-то шла… очень долго шла. — Здесь Саша передохнула, потому что дальше уже не нужно было лгать.

Однако за время допроса у княгини созрели более каверзные вопросы:

— Ты, Анна, сама не своя… Где твой скромный вид? Почему ты так дерзко ведешь себя?