Семь с половиной женихов Евангелины (СИ) - Фрес Константин. Страница 36

Все трое, уставшие, раскрасневшиеся, лежали на растерзанном ложе, пресыщенные и удовлетворенные. Теперь можно было ласкаться неторопливо. Можно было рассматривать черты друг друга, целовать тонкие пальцы, самые розовые нежные подушечки, смеяться - как странно распорядилась судьба...

А над лесом катилась золотая луна и аромат цветущей лаванды.

Глава 18. Такое разное счастье

Стул, груженый золотом и гномом, скрипел и еле переставлял усталые ножки, поэтому уныло бредущий за ним некромант не сильно отставал. К тому же, гном, преисполненный праведного гнева, время от времени хотел высказать некроманту за все, что он видел на болоте. Но заклятья никто не отменял; говорить о любых некромантских делишках Ромео было настрого запрещено, и поэтому гном с гиканьем то и дело спрыгивал со стула и начинал кувыркаться в траве, ходить на руках или распевать не совсем приличные песни. После третьей серии кувырков, от которой у несчастного гнома в голове мозги перемешать, и четвертого исполнения песни «летят утки» с таким жаром, словно это была не детская песенка, а ария Отелло, некроманту, наконец, удалось расшифровать гномье послание.

- Ты злишься, что я подсунул женихам дохлого протухшего рыбца? - уточнил Алекс, и гном запел «жил-был у бабушки серенький козлик». - Но-но-но, какой еще козлик?! Сам ты козлик!

Гном встал на голову и задрыгал ногами. Разговаривать с ним на эту тему было совсем невозможно.

- Никакого дохлого рыбца! - рявкнул обиженный некромант. - Я все делаю качественно! Я

- высококвалифицированный профессионал! Никаких дешевых подделок! Вполне себе живая девушка! И не испортится она вот прям завтра. лет через пятьдесят да, конечно испортится. Но они все портятся, за столько-то времени! Становятся жухлыми, или, наоборот, слишком толстыми. И это не жульничество - это честная конкуренция, заметь! Если девушка тебе нужна, на другую ты и не посмотришь, ведь так? А если посмотришь -то вот оно, счастье твое! Бери, пользуйся, и спасибо можешь не говорить!

Гном заскакал вокруг некроманта в каком-то варварском первобытном танце, тыча в него пальцами и ухая, как голодный неандерталец, мечтающий о мамонте побольше.

- Я? - перевел его завывания Алекс. - Мне все это зачем? Я не люблю?! Как это не люблю?! Ну, не люблю, - нехотя признался он гному. - Не знаю, нашло что-то. А жениться мне пора! А о Евангелине идет молва, что она очень умелый зельевар. В моей профессии важно иметь умелого помощника! Знаешь, сколько умения и терпения нужно, чтобы приготовить этот оживляющий порошок? - он потряс у гнома над головой своей солонкой.

- Не каждая девушка на это способна! Только самая искусная! Общность интересов сплотили бы нас с Евангелиной. В семье это важно - общие интересы и взаимное уважение! Видел, как она всех в деревья превратила? То-то же. Правда, мне ее Флятт рекомендовал, - на миг вдруг призадумался Алекс. - А мы с ним не особо дружны. и у него из штанов почему-то сыпались елочные иголки.

Гном покатывался со смеху, катаясь в траве.

- Думаешь, он меня надул? - подозрительно поинтересовался Алекс. - Вот же старый пень!.. Ну, я правда тут не причем! Каждый за себя борется!

Гном недовольно крутил головой.

- Ну, что еще?! - вскричал недовольный некромант, чью совесть гномьи пляски терзали точно так же, как гномьи сапоги - сочную лесную траву. - Что ты предлагаешь-то? Как спасти всех остальных?

Гном внезапно очень трагично, пластично и даже красиво исполнил умирающего лебедя, вытаптывая пятачок травы.

- Кого я могу тут оживить? - удивился некромант, оглядываясь. - Сам посмотри, вкруг одни деревья! Ни одного трупа! Никаких кладбищ, только старые зайцы, окочурившиеся под кустами! Прикажешь тратить чудо-порошок на дохлых мелких грызунов?!

Лебедь в исполнении гнома у его ног подыхал в страшных муках.

- Да в смысле - убить кого-то страшного, чтоб оживить кого-то страшного?! - возмутился некромант. - Что за кровожадность в тебе, не пойму... этак проще договориться с кем-то очень страшным, а не убивать! Давай я тебя убью, а потом оживлю? Спросонья ты ужас какой страшный.

И тут вдруг некромант увидел молоток, торчащий из-за пояса у «лебедя», у которого пена шла изо рта и глаза по очереди закатывались в такт воображаемой музыке.

- Слу-у-ушай, - протянул Алекс, - так ты же можешь создать это страшное?! Ты ж гном.

Ты ж можешь из скалы высечь монстра. Не обязательно красивого - достаточно обозначить, где у него ноги, где руки, где голова, где что. Каменный послушный монстр

- это солидно, модно, страшно. Впишется в любой интерьер.

Гном, прекратив кувыркаться, сел в траве и оскалился радостно.

- Ы-ы-ы, - тянул он, счастливый, что ему поручают такое важное дело - ни мало, ни много, а собрать армию.

- Ну на, на, - проворчал некромант, вручая ему солонку. - Я давно вижу, с каким вожделением ты на нее смотришь. Там осталось совсем мало, на донышке. Высечешь -раздели на равные порции, чтоб не получилось, что кто-то сильный, а кто-то просто большой и еле движется. Я пока прочту заклятье.

Некромант отчаянно хотел остаться один. Компания яркого, пестрого, мельтешащего перед глазами надоедливого гнома его явно тяготила. Да и вообще - эта заварушка и вынужденное общение с целой кучей людей его здорово утомили. Он давно мечтал вернуться в свой тихий дом, где послушные безмолвные слуги развлекали его тихой музыкой и не мешали проводить некромантские опыты.

Когда гном ухватил солонку и с радостным воплем исчез в подлеске, некромант со вздохом опустился на камешек. Где-то за камышами плескалась в озерке рыбка, шумел темный, предрассветный лес. Некромант бормотал заклятье, тяжко вздыхая, представляя, из чего гном мог собрать своего карманного монстра.

- Наверняка трава, наверняка рыжая глина, - размышлял некромант, - и камни, и вода...

Он очень увлекся, представляя себе этого каменного гномьего голема, с мощными плечами, с крохотной головой и коренастыми ногами. Он чертил на песке формулы и строки из заклятий, соображал, где гному стоило бы добавить источник воды, чтоб сочленяющая конечности каменного монстра глина была все время мягкой и пластичной. Работа увлекла его настолько, что он совершенно не слышал, как по безмятежной глади озера проплыла лодочка, как всхлипывала вода под легким веслом. Камыши прошуршали чуть громче, когда между ними кто-то пробирался к сидящему на камне некроманту. Чьи-то губы шепнули подсказку, когда некромант написал с ошибкой слово заклинания, и тот машинально поблагодарил, продолжая чертить своего монстра во всем проекциях.

- Вот тут неплохо было бы добавить немного травы, - чертя на голове монстра схематичные цветочки с пятью лепестками, предложил Алекс вслух. - Как думаешь?

- Тогда каменную голову надо было бы выдолбить, - ответил ему собеседник.

- Какая прекрасная мысль! - восхитился Алекс. - Пустоголовые, кстати, легче слушаются. Это правильно!

Подсказка его вдохновила, он внес исправления в свои расчеты под изумлённое молчание собеседника.

- А вот тут, - размышлял Алекс, - можно россыпь камешков. Как пальцы. Чтоб мог держать дубинку. Ты как думаешь?

Он поднял глаза на собеседника, и глаза его полезли на лоб.

Перед ним стояла та самая Черная Звезда - серебряные, как свет луны, волосы, черные одежды, корона и маска с огненно-красными рубинами.

Губы волшебницы изгибались в усмешке, но эта улыбка была какой-то вымученной, словно волшебница готова была разрыдаться.

- Попался, - горько произнесла она, будто это совсем ее не радовало. - Раб моей силы.

Ты умный и умелый, но я умнее и сильнее тебя. Я отнесу тебя в свою башню, как и всех моих пленников. И буду приходить и спрашивать, согласишься ли ты разделить со мной свою жизнь.

- А что, - удивленно спросил Алекс, рассматривая Звезду, - на берегу нам не договориться? В башню идти обязательно? Это ритуал такой, вроде знакомства с родителями? Нет, если это обязательно нужно, то я готов, но хотелось бы поговорить сейчас, не откладывая дела в долгий ящик. Вы такая интересная собеседница!