Легенда о белом бревне (СИ) - Лебедева Ива. Страница 14
Тонтон с кормлением справился на отлично, только вот после обильного потчевания жиром мой принц заметно осоловел и его прекрасные анимешные глазки начали закрываться сами собой. Прямо хоть спички вставляй — это я к тому, что еще немного, и Рич стал бы придерживать веки пальцами.
Не знаю, какое такое воспитание мешало ему человеческим языком сказать, что он устал и хочет спать. Не-е-ет, он сонно моргал, из последних сил сцеплял челюсти, чтобы не зевнуть, и молчал. Пока я не сжалилась, не вручила ему кигуруми котика, не показала, где в комнате дверь в его персональную гостевую ванную, и сама не откинула уголок покрывала на кровати.
И ушла к себе, понятное дело, хотя жуть как хотелось немножко заняться подглядыванием… Да ладно. Я ведь уже решила, что на этого парня у меня далеко идущие планы. Значит, можно не торопиться, насмотрюсь еще. А если раньше времени спугнуть — только хуже выйдет, особы голубых кровей, они ж в вопросах интима пугливые, как тушканчики.
Так что я вздохнула и пошла обниматься с другим красавчиком. Вообще-то я хотела себе в кровать дакимакуру с Хаулом, перерыла все сайты с принтами, колебалась и выбирала долго, но в результате случайно найденный неизвестный анимешный блондин с кошачьими ушками и в соблазнительной позе победил. Кстати… если так присмотреться (я повертела подушку в руках), с Ричем у него есть что-то общее, значит, вкус на мужчин у меня уже устоялся. Мама говорила, что это годам к восемнадцати-девятнадцати произойдет, а раньше расстраиваться из-за мальчишек даже нет смысла. Так что у меня все вовремя. И можно уже начинать выбирать что-то постоянное. Вот, один кандидат у меня есть, это хорошо. Значит, полдела сделано. А пока обниму свою подушечку, закину на нее и руки, и ноги… и ба-а-аиньки. Мне, вообще-то, тоже нужен отдых. Денек выдался хоть и веселый, но длинный… а мой сэвен остался спать у Рича.
Ну да ладно, ему нужнее. Я уже после душа и переодевания в пижамку успела маминого поросенка потискать. Он тогда меня облизал радостно, поделился жиром, так что можно с чистой совестью на покой.
(Лизина дакимакура — длинная подушка для сна в обнимку — выглядит вот так: ;) )
aWxibBk6qct7RWUynk3wyaf396VTmEATfQdJF_iZqrgVoRLThV8wsNl0QCmjl9YhQDhUE93BlFmoNokzwmHt9u7ELtO3Fr1e8m8qNcmDroa09Td1vFGKO6mCuq5Uhlk0Iu1WY-R3
Мне снилось что-то хорошее, теплое и милое. Я с удовольствием потянулась, обнимая эту прелесть, и тут вдруг прелесть завозилась и попыталась сбежать. Э! Куда? Обняв подушку покрепче, я потерлась о нее сначала щекой, потом грудью, потом… м-м-м… м-м-мр-р-р… а целоваться во сне еще приятнее, чем наяву! Особенно когда подушка вдруг начинает проявлять инициативу. У-у-у… ы-ы-ы… м-м-м!
— М-м-м… М-м-мастер Р-р-риса-а-а-а! — внезапно раздался во сне хриплый и низкий мужской голос. — Прос-с-с… прос-с-снитесь!
— Зачем? — не поняла я, отвечая на сладкий-пресладкий поцелуй и явственно ощущая, что на фиг никакое просыпание мне не нужно, а нужно кое-что другое. И это другое у подушки есть! И она… тьфу ты... мой оживший внезапно принц хочет целоваться и вот это все, что там дальше положено, не меньше, чем я сама.
«Мастер Риса, пожалуйста… нельзя… — раздалось уже в моей голове, потому что рот точно был занят. — Р-р-родители… ваши… родители…»
— Плевать! — Я так увлеклась поцелуем, а главное, тем, что на этот раз инициатива была вовсе не моей, что уже ни на что не обращала внимания. Он меня целовал! Сам! Пытался воззвать к разуму — то ли к моему, то ли к своему, то ли к нашему уже коллективному, а руки его действовали вполне умело, да и губы… м-м-м…
«Пуф!» — раздался какой-то странный звук, и парень из моих рук пропал. Зато появилась какая-то железная… балка?
«Простите… Мастер… простите! Я не имел никакого права пользоваться вашим сонным состоянием, я должен был сразу пресечь весь поток… Я...»
«Ф-ф-ф-ф… ну что ж такое?!» — Меня прямо затопило разочарование, настолько, что я даже не поняла, что общаюсь с лежащим прямо на мне огромным мечом-двуручником… мысленно. «Ри-и-ич! Ну успокойся. Все нормально. Кто кем воспользовался — еще два раза посмотреть, как говорит тетя Лариса из Одессы. Превращайся обратно, а? Я уже проснулась».
«Эм… возможно, вы сначала отложите меня в сторону? Чтобы не повторять той… ситуации», — тихо сказал меч и виновато замолк.
«Кстати, ты что, во втором облике весишь столько же, сколько и в человеческом? Меня как будто бетонной плитой придавило, — прокряхтела я, спихнув его на матрас. Оппа… а это ведь не моя кровать. И не моя спальня. Опять начались ночные прогулки, как в детстве? — Вот видишь, это не ты ко мне пришел, а я к тебе, так что все в порядке!»
«Извините, не подумал о регулировке веса. Забыл. — Рич все еще находился в форме оружия. — Позвольте мне успокоиться. Я перекинусь и принесу должные извинения чуть позже».
«Выдыхай, — согласилась я, хотя и не без сожаления. Но ему это сейчас было необходимо. Черт, я не рассчитывала так резко форсировать события, но… он меня сам целовал! Я-то просто приползла ночью пообниматься. Раньше, когда маленькая была, я так к маме с папой во сне могла прийти, а утром не понимала, как оказалась в чужой кровати. Теперь вот меня к нему притянуло. Ну не просто же так?
Тяжелый прямой меч лежал на подушках, а я пристроилась рядом и разглядывала его, раз уж так вышло. Красивый… в этой форме все равно красивый. Мраморные разводы на лезвии говорят о том, что это какой-то очень крутой сплав, я смутно помню, читала об этом где-то. Рукоять отделана белым резным материалом — то ли композит, то ли кость. Фиолетовые некрупные камни вписаны в узор так, что не кажутся слишком яркими, а только подчеркивают глубину резьбы. Очень лаконично, строго и потрясающе гармонично, как, собственно, и сам Ричард.
«Вы не желаете выполнить утренние процедуры?» — как-то опасливо спросил у меня меч.
«Рано еще. Все спят, и завтрак только через два часа, — все так же мысленно ответила я. Хм, а ведь этот телепатический разговор… Я о нем слышала от старших родственников, и он, если не ошибаюсь, означает что-то очень важное между Мастером и Оружием. — Ты потрясающе красивый в любой форме», — призналась я, проводя кончиками пальцев по дымчатому лезвию, снизу вверх и обратно.
«Кфуф… простите, щекотно, — неожиданно хихикнул принц. — Мастер, если вы не перестанете так делать, я не смогу обратно превратиться в… в ближайшее время!»
Я вспомнила «сон», и то, что почувствовала в нем, и то, что ощутила… хм… некоторыми частями тела, прижатыми к принцу, и, кажется, поняла его затруднения. О-о-ох… понятно, почему он не может обратно, боится компрометирующей ситуации и предательства собственного организма. Это так мило, лестно и немного смешно. А еще он выкарабкивается из панциря, выкарабкивается! Сам еще этого не понимает, но реакции стали гораздо живее и непосредственнее.
«И… да, — внезапно очень тепло продолжил принц. — Вы тоже очень яркая, милая и… неповторимая, Мастер».
— А то! — вслух довольно сказала я, взяла и поцеловала рукоять меча в самый крупный камень на крестовине.
«И самая бесстыжая», — буркнули у меня в голове, но без особой обиды.
«Скажи еще, что тебе это не нравится!»
«Не… скажу».
Глава 16
Ричард:
Мне снился очень странный сон. Сначала мне казалось, что я лежу в неком подобии большого и пушистого кокона. Он плотно, но мягко окутал мое тело, даря тепло и уют. Но внезапно кокон стал жарче, а его объятия — крепче. Объятия? Да… кажется, кто-то прижимал меня к себе. Так жарко…
Непроизвольно я сам потянулся к желанным объятиям, обхватил своего Мастера как в тех самых снах, запретных, но таких манящих, по рассказам старших братьев, и накрыл ее губы своими. Впервые у меня такой реалистичный сон, в котором я начал сливаться с Мастером не только физически, но и…
«Очнись!» — Почему-то в голос в голове был так похож на голос главы. На рефлексах я вздрогнул всем телом и широко распахнул глаза. Ах ты ж… ржа… осыпаться мне железной пылью, я ж сейчас, мы сейчас…