Старые раны (СИ) - Артемов Александр Александрович. Страница 47

Когда они добрались до башни, Наска еле стояла на ногах. Она с тоской посмотрела на клеть подъемника, которая так заманчиво расположилась рядом с винтовой лестницей, ведущей к вершине Кремовой башни.

— Пойдем, — сказал Крес, увлекая прочь от подъемника. — Мне с этой махиной не справиться. Рухнем еще.

Она понимающе кивнула и пошла за ним. Механизмом пользовались только абели, остальные обходили страшный механизм стороной и предпочитали ходить по лестницам. Крес с парнями когда-то давно пробовали прокатиться на этой махине, но чуть не рухнули в шахту — тяжесть была такая, что в ручку пришлось вцепиться всем троим, а потом долго орать, чтобы им помогли выбраться. Лемуш им потом все каблуки отбил на строевых занятиях за то, что они и чуть не угробили подъемник абель Мерай. «Будто без него Мерай сильно пострадает», — ворчал тогда Крес, обливаясь потом и чеканя шаг по брусчатке. Абель могла передвигаться со скоростью ветра. Однажды он воочию не видел, как подъемник с вампиршей взлетел на самый верх башни чуть ли не за десяток ударов сердца — и как еще трос там не лопнул от таких подвигов? Подобных устройств понастроили еще пять штук — по числу башен в Пике Розовых Звезд.

Крес открыл дверь на лестницу и услышал за собой отчаянный, приглушенный стон, — поднял голову и оценил задачу. Да, бежать придется еще долго, а на девушке лица нет.

— Ты можешь идти к себе… или куда тебе там нужно, — кивнул ей Крес. — А я сам найду дорогу на балкон.

— Хорошо, — пошатываясь, Наска снова сделала реверанс, хотя уже не так изящно, как в первый раз. Стук-стук! — Было приятно познакомиться, господин ром Крес.

— И мне, носморха Наска, — ответил ей поклоном Крес. — Я всегда к твоим услугам.

Та выдавила из себя слабую улыбку и на нетвердых ногах пошла по коридору. Крес слушал, как ее каблучки цокают и цокают по плиткам. Бряцнула дверь, Крес остался один.

…

Уже на вершине Кремовой башни заметил, что сжимает в руках ее книгу. Должно быть, случайно отнял у Наски, когда они жались друг к дружке в нише и слушали, как затихают шаги рома, и он так и добежал с ней до двери на балкон.

«Быт и нравы народов Севера и Дикой Тайги: рок’хи, борхи, уммы и проч.» — сложил Крес буквы на обложке. Автор неизвестен.

* * *

Только в дверной прорези показалось темно-синее небо с тонкой полоской золотящегося заката, Крес ясно увидел высокую фигуру, которая примостилась прямо на балюстраде и смотрела куда-то вдаль. Крес вошел с опаской — боялся посторонних глаз и ушей. Но нет, Клод, как и сказала Наска, был один. Если не считать громадной уродливой горгульи, на которую вампир облокотился плечом.

Хорошо. Шутить и сдерживаться Крес не желал.

— Что еще? — полуобернулся бель. — Мне чего, еще повторять?

Дверь плотно закрылась за ним, Крес сделал пару шагов к белю и замер. Молчал. Понятно, что это «приветствие» предназначалось явно не ему, но оно разожгло в нем вспышку ненависти.

Повторять?.. Повторишь.

Вампир повернулся еще чуть-чуть с явным неудовольствием. Каблуки высоких ботфорт ударили по камню.

— Ага, — улыбнулся Клод. — Рад видеть.

Он легко спрыгнул на пол. Длинные черные кудри ударили его по плечам, закрыли высокий бледный лоб, темноватые глаза и тонкие, женственные брови. Бель откинул челку на затылок и облокотился о балюстраду. Их обоих разделяло шагов пять.

— Не поверишь насколько все достало, — пожаловался он. — Одни и те же лица целыми днями. Стелятся перед тобой и бормочут оправдания. А тут ты. Прямо в глаза смотришь и, по лицу вижу — пришел хамить. Приятно.

— Так поболтай с Мерай. С ней у вас больше тем для разговоров. Скандалы, интриги…

— Не могу. Ее я слишком хорошо знаю. Опасно ей хамить, — хохотнул бель. — Ты чего за образование взялся? — Он весело кивнул на книгу и ухмыльнулся.

— Нет, — покачал головой Крес. — Это одной носморхи. Надо вернуть.

— Никуда от них не денешься, — Клод повернулся к нему спиной и смачно сплюнул в пропасть. Такой простецкий жест совсем не шел к его накрахмаленной рубашечке и утонченным чертам. — Все углы, все закутки в их носах. Только здесь я могу хоть сколько-нибудь побыть в одиночестве.

— Извини, что беспокою, — сказал Крес, подходя почти вплотную. — Но…

— Пусть… — оборвал его Клод. — С тобой хотя бы весело, Крес. Никогда не знаешь, чего от тебя ожидать. Хотя, дай попробую угадать. Ты снова пришел требовать… Как ее там? Аду?

— Ее, — кивнул Крес.

— Ничего другого я тебе не скажу, — глянул на него вампир через плечо. — Я отпустил ее, как и обещал.

— Позволь усомниться в твоей искренности, — ответил Крес, кладя книгу на парапет. Перед глазами снова застыли рисунки. — Мне сказали, что они пропала сразу же, как я уехал. Я не верю в совпадения.

— Верить нужно у алтаря Сеншеса, — дернул плечом Клод. — Но совпадения случаются. Страшные совпадения. Но совпадения. Хотя чего удивительного? Она не старая дева, чтобы смирно сидеть в уголке и вышивать крестиком. Ты оставил ее одну, а она решила поразвлечься, пока ее постель холодна. Еще бы я ее не знал. Сам испортил девочку.

Видя, какое впечатление его слова производят на Креса, он нагло и сладко ухмыльнулся и мечтательно откинул кудри за спину.

— Кажется, она мне даже нравилась, — продолжал Клод. — Такая красотка, но с характером. Отвечала мне, когда мне не нужны были ответы, даже хамила иногда. Ее нельзя было просто так зажать в углу и попробовать, как всех этих смазливых, беззубыхносморхочек, которые вьются по этому замку, как мухи. Никогда сразу не давалась, боролась, кусалась порой. В шутку конечно больше, ибо как не пинайся, беля не остановишь, только подзадоришь его жажду. Вот она и забавляла…

— Заткнись, — прошипел Крес. — Ни слова больше!

— Ха-ха! — плотоядно оскалился бель. — Что мне нравится в тебе, Крес, ты можешь посметь сказать «заткнись» существу, которое способно разорвать тебя пополам, как котенка. И ты сам это прекрасно знаешь. Но говоришь. Такая смелость мне всегда нравилась в людях.

— Поклянись, — потребовал Крес, — что, правда, не имеешь к ее исчезновению никакого отношения…

— Не буду, — проговорил Клод уже другим голосом. В темных глазах мелькнул алый уголек и тут же пропал. — Пусть всему будет положен свой предел. Я уже все сказал, и умолять тебя не намерен. Я отпустил свою Аду, а значит, именно ты несешь ответственность за нее. Но ты ее потерял, а теперь пытаешься спихнуть вину на другого? Хитро, но глупо. Ты никто, чтобы спрашивать. Вернее, ты простой фосфер. Гляди, глазенки так и пылают серебром! Ты чего не знаешь, как правильно пить философскую ртуть? Давай я тебя научу.

— Да пошел ты! — рявкнул Крес, подхватывая книгу. Тяжелая, окованная железом на корешке и краях. Ею можно легко разбить его острый нос…

Но Клод только запрокинул голову и звонко рассмеялся.

— Ну, вот где?.. Где мне еще найти побольше таких, как ты?! — светил он длинными, белоснежными клыками. — Мне только сто пятьдесят лет, а все так достало! Иных и убивать-то неинтересно. Только хнычат и просят пощады, размазывают сопли по лицу и вылизывают ботинки — давишь их как клопов! А ты будешь драться до последнего. Даже жалко наказывать тебя за неподобающее отношение к благородному белю. Хотя ты заслуживаешь хорошего и долгогонаказания. Ты плохо кончишь, Крес, — это точно, и, чувствую, я сам приложу к этому руку. Но ты мне крайне симпатичен и мне очень не хочется лишаться твоего общества. Не умирай слишком быстро, ладно?

Крес скрипел зубами и готов был уже броситься на беля с голыми руками и… умереть. Ничего он не сделает этому черноволосому, вечно живущему, чудовищу с лицом двадцатипятилетнего юноши, который способен убить быка одним ударом. Крес мог кричать на него, угрожать, даже попробовать ударить его мечом — без толку. Тот только рассмеется и размозжит ему голову кулаком. Клод — бель, а Крес — обычный фосфер. Волк и заяц.