Факультет некромантии. Выживут (не) все (СИ) - Чар София. Страница 17

Выждав положенную секунду театральной паузы, Анна неспешно открыла ее на нужном месте и развернула к студентам.

– Правила внутреннего распорядка академии не изменялись с момента ее основания. Черным по… Желтому написано, что студенты отвечают за поддержание чистоты в здании факультета. Не уборщица, не преподаватели, а студенты. Так что имею полное право. Либо же равноценное наказание: лишение магии сроком до двух недель.

– Вы!..

Едва не задохнувшись от возмущения, парень явно вознамерился сказать что-то еще, но Барс неспешно перевернула страницу, постучав по следующей. С красной строки, подчеркнутое и выделенное в отдельный раздел значилось наказание за оскорбление преподавателя.

– Ого… – тихо выдохнула Северайн.

Едва ли у нее до этого возникали мысли вступить в открытую конфронтацию с педагогами, но после такого списка желание оказалось отбито в зародыше. Не хуже он подействовал и на рыжего. Скривившись так, будто вместо тонкого эльфийского десерта ему подсунули собачью похлебку, парень высокомерно вскинул голову.

Правда надолго этого не хватило. С надменно вскинутой головой сложно разбирать завалы, а гордое молчание отнюдь не способствует работе в паре. Вернее, может из чистого упрямства он как-то и дотянул бы, но первая же попытка проигнорировать напарницу продлила их пребывание здесь еще на час.

– Да куда ты пихаешь эту меховую дрянь! – возмущенно прошипели за дверью.

– Тебе в глаз сейчас пихну, мешок держи ровнее лучше! – огрызнулась Северайн.

Прислушавшись, Барс только усмехнулась и покачала головой. Кажется, дети дошли до остатков зоологического музея. Того самого, который в свое время она с братом переносила сюда в качестве наказания.

– Все в мире циклично… – блаженно прищурившись на теплом солнышке, женщина оперлась спиной об оконную раму.

Переругивание парочки действовало умиротворяюще, да и день выдался таким теплым и ясным, что не хотелось думать ни о чем плохом. Позже. Проследит за тем, чтобы ящерята ничего не натворили и возьмется за дело. В библиотеку заглянет и к брату. Нужно было разобраться в этих странных скачках стихии огня.

Увлекшись мыслями и теплым ароматом созревших ягод лоха серебристого, раскинувшего ветви прямо под окном, женщина расслабилась. Именно поэтому чье-то приближение она ощутила слишком поздно, открыв глаза, только когда визитер приблизился уже на расстояние в несколько шагов.

– Кто бы мог подумать, что тебя так легко застать врасплох, – холодно и цинично усмехнулась подошедшая.

И эта скупая улыбка мясника смотрелась почти дико на идеальном, фарфорово-прекрасном лице эльфийки. Будто какое-то совсем другое существо, дикое и опасное зачем-то натянуло на себя чужую маску.

Но это было совсем не так. Опасность состояла в том, что это было настоящим лицом этого существа.

– Постоянно ожидая удара в спину от врага, можно не заметить, как напорешься на свой же кухонный нож, – лениво поведя плечом, Барс только усмехнулась, по-кошачьи потянувшись. – Зачем пришла?

Прямо почти до грубости, бросила Анна, вовсе с ногами забравшись на подоконник. Не то, чтобы она хотела спровадить эльфийку. Нет, из всей комиссии эта дамочка показалась ей наиболее приятной. Но смысла тратить время на лишние реверансы, она не видела.

И если кто-то другой не преминул бы устроить бучу, эльфийка только коротко хохотнула и вовсе потеснила ноги собеседницы, чтобы устроиться на том же подоконнике.

– Я дам положительную рецензию вашему факультету, даже финансирование какое-то попытаюсь выбить…

– И что взамен хочешь? – перебивая ее, уточнила Барс, пристально глядя на эльфийку.

Раз та пришла к ней, а не к Дажене, значит что-то достаточно масштабное и Анна уже приготовилась к емкому «нет». Бывали уже в ее практике случаи такого взяточничества. И не то, чтобы некромантка была святой, но выпускать преступника или закрывать глаза на пару-тройку убийств ради каких-то благ она не собиралась.

Но эльфийка смогла ее удивить.

– Помоги моему сыну поступить в Ливанор, – прямо рубанула она, вынудив Барс даже выпрямиться.

Заерзав на месте, устраиваясь удобнее, Анна вздохнула ладони на коленях.

– А сам что не тянет проходной бал?

Старая песня, к которой вполне себе подходил все тот же заготовленный ответ, но эльфийка смогла удивить. Качнув головой, она с досадой потерла переносицу.

– Наберет, он умный мальчик, в отца-гада весь… Только вот из-за отца и не возьмут.

– Ну а кто папочка-то? – уже откровенно заинтересовалась Барс, одновременно заметив, что в подсобке как-то подозрительно тихо.

Закусив губу, совсем не радуясь необходимости отвечать, Лутинэль и вовсе опустила взгляд.

– Тано Таджера.

– Кто?!

От неожиданности Барс слишком резко подалась вперед, едва не свалившись с окна прямо в гостеприимные объятия пушистого серебристого лоха. Еще бы, не каждый день она узнавала, что ее собеседница жена самого разыскиваемого преступника всех девяти систем миров. Темного владыки в одном мире и просто проклятья в других.

Судя по тому, как поморщилась Лутинэль, реакция Анны была стандартной, но от того не менее неприятной.

– Да, именно он… Пока скрывался от вас, подрабатывал наемником. И все было хорошо, пока ему не заказали меня.

– И здесь стало резко плохо?

Усмехнувшись, эльфийка неопределенно пожала плечами.

– Ну… Сперва плохо, а потом хорошо. Семейная жизнь она такая, непредсказуемая. Утром ты приходишь убивать женщину, а вечером становишься ее мужем. У орков с этим просто.

Хмыкнув, Барс потерла переносицу. Тано она видела только раз. Силы тогда оказались примерно равны и трепать друг друга они не стали, но Анна ярко запомнила этого лощеного хлыща. Теперь же, представляя его в роли жениха на свадьбе орков ей стало даже немного жаль мужчину.

– Ладно, – хлопнув себя по ногам, некромантка вновь откинулась назад. – Я замолвлю слово за твоего сына, но не больше. К нему не будут относиться предвзято и только. Если он не пройдет по балам – пусть пробует в следующем году. Протаскивать заведомую бездарь я не буду, прости уж. Но!

Заметив, что эльфийка собирается что-то сказать, женщина вскинула ладонь, призывая к молчанию.

– Но я могу помочь Тано отбелить немного его имя. Скажи ему, что я прошу встречи и даю слово, что это не ловушка.

Откинув голову назад, Анна прикрыла глаза, давая понять, что разговор окончен. Вернее, она с удовольствием бы его продолжила, но пара лишних ушей не способствовали к развитию диалога.

– Я слышала, что ты странная, – медленно протянула эльфийка, – но не думала, что все так плохо… Хорошо, я передам ему твои слова и сделаю, что обещала.

Поднявшись с места, Лутинэль стремительным шагом направилась прочь. В этот раз она не скрывалась и Анна, даже не открывая глаз, без труда проследила звук ее шагов до самой лестницы. И только, когда она окончательно скрылась из зоны осязания, некромантка открыла глаза, резко оглянувшись на дверь подсобки.

Очень вовремя, головы провинившихся драконов еще не успели нырнуть назад и развить видимость активной деятельности.

– Вас родители не учили, что подслушивать плохо? – вкрадчиво поинтересовалась Анна, свесив ноги с подоконника.

– Учили, а еще учили, что с врагами сотрудничать нельзя, – ничуть не смутившись, охотно ответил Аттар.

Блеска в золотом драконе поубавилось. Зато прибавилось паутины и пыли, что явно его смущало, но парень отчаянно делал вид, что все в порядке. И эта попытка выдать хорошую мину при плохой игре невольно вызывала улыбку, которую Барс даже не попыталась скрыть.

– Дураки значит. Если враг не нагадил лично тебе на коврик, но сумел незаметно нагадить твоим соседям, которых ты едва знаешь – сперва попытайся с ним договориться, а уж если не выйдет можешь и прибить. Если бы стражи убивали всякую могущественную гадость, в гильдии работать бы некому было. Или ты думаешь, что честным, светлым и благородным у нас есть место? – усмехнувшись, Анна покачала головой и неожиданно посерьезнела, поднявшись с места. – У нас есть четкие законы и правила, нормы чести и поведения. При нарушении этого следует суровое наказание. Страж не может уволиться, он может уйти на время в отпуск, но навсегда уйти – это по Дороге сна в ночь. Все это хорошо дрессирует.