Драма Мориарти: "Воля кукловода..." (СИ) - Флос Валери. Страница 6
Несколько минут напряженного молчанья, но вот распахнулись двери и из них вышло пятеро статных темных эльфов.
Они прошлись до трона Матери и преклонили колено подле ее ног.
Маол поднялась, глазами нашла предводителя отряда, подойдя, отдернула капюшон плаща с его головы, а затем жестко схватила подбородок и приподняла, открыв всем лицо молодого дроу.
— Вот он, подающий надежды, посмотри на свою госпожу, дитя, сейчас можно. — прохрипела она, поглаживая лицо морщинистой рукой.
Воин нерешительно поднял свои зеленые глаза, редкий цвет в Подземье, встретился с ее пылающими красными, а потом резко их опустил.
— Разумный мальчик. Встань. — повиновался. — Что ж, послы, перед вами Зевран де Роил из третьего дома в Синуамариэле, sut’rian (командир) и его авангард отправится с вами на поверхность! — после этих слов воины завозились, и стали то и дело выводить руками разные символы — это был специальный немой язык жестов, довольно трудный в изучении, но очень полезный в подземельях во время дозоров.
Главе тоже было не по себе, но он помнил, Где он и Кто рядом с ним, поэтому, повернувшись к своим, вывел комбинацию из пальцев, от которых немые перешептывания резко прекратились.
— Правильно, вы не ослышались, — обратилась она к волнующимся в душе, но не выражающим это лицом, темным. — отныне вы на пятьдесят лет отправитесь наверх в гильдию Антикварских Рейнджеров и будите выполнять все их приказания, но знайте, выступите против сородичей, смерть вам покажется блаженством!
Эльфы снова склонились в поклоне, подчиняясь приказу. И только после этого предводитель авангарда Виро’анар решился спросить: — Мать Маол, дозволь узнать, есть ли у нас немного времени на сборы и не разгневается ли прекрасная Богиня Лосс за уход из подземелий?
— Хорошие вопросы, sut’rian. У вас есть четверть Самары(около 15 минут дневного времени). На счет Госпожи, нет, Она вас не проклянет, но может поразвлечься за счет вас. — Матерь издевательски улыбнулась Зеврану, тот поежился. — Как будете готовы, зайдите ко мне, я дам вам индивидуальное задание…
Так небольшой отряд темных эльфов начал новую главу своей жизни.
(Прим. темные эльфы или дроу — одна из рас эльфийского происхождения с матриархатом в правлении.
Когда-то, много лет назад, они проживали на поверхности вместе со своими светлыми собратьями, однако, у двух сторон было разное мировоззрение, которое держало их союзнические отношения на хрупком лезвии ножа.
Темные были искусными воинами, хладнокровными, упорными, скрытыми и очень хитрыми. Вторые же веселыми, добродушными, открытыми и прочими.
Поводом к войне послужила древняя реликвия темных, найденная человеческой экспедицией во время Седьмого Священного Искания у развалин Эшумирэ — города мертвых богов.
Дроу потребовали вернуть найденный артефакт законным владельцам, потерявшим его в период Грозного Хаоса, но им ответили отказом. На эту грубость под стены человеческой столицы были подведены эльфийские войска, дабы силой вернуть ценную вещь.
Началась резня. Людские потери числились тысячами, не щадили никого.
Город бы пал под натиском врага, если б ему на выручку не выступили светлые эльфы, решительные и справедливые, полные сил, в отличие от темных.
Их предводитель Элистаэль попытался провести переговоры между конфликтными сторонами, однако от главы темных эльфов — Матери Гаритан поступило лишь одно предложение: “Мы уйдем только с добычей в руках из павшего города! Если вам, милейший Элистаэль, чужда сия кровожадность, так заройтесь в цветочной клумбе и сидите там. Это не ваша война, не вмешивайтесь, иль мои воины оросят кровью светляков здешние поля!”
Угроза была мощной, но именно она и предрешила судьбу всех темных, ибо их светлые собратья обратились против них, решив помочь своим друзьям. И тогда брат пошел на брата, светлый на светлого, а ведь в те годы они были так похожи по внешности!
Битва шла долго, многие пали, но в один момент союзники стали сильно теснить уставших недругов. Отступление шло до горного хребта Анталон, где высокомерные эльфы решили принять капитуляцию.
По заключенному договору было решено, сослать всех проигравших в Подземье и перекрыть им все связи с наружным миром. Озлобленные и оскорбленные, дроу подчинились.
Годы спустя, жажда мести не утихла в сердцах темных, а наоборот разгорелась с новой силой!
Оттого, что они жили во тьме их внешность претерпела сильные изменения: волосы побелели, кожа стала обсидианово-черной, глаза загорелись красным и могли видеть в тепловом спектре, инстинкты же обострились.
Дроу основали множество городов, главным из них стал Синуамариэль, его экономика с каждым годом росла за счет торговли с другими подземными расами: дворфами — глубинными гномами и сашутами — уродливыми существами, наделенными разумом. Чуть позже торговые связи вышли и на поверхность.
Искусству воинов и магии жриц Подземья не было равных ни под землей, ни на поверхности. Начались вылазки наверх, которые несли смерти всем неугодным Великой Матери…
Так темных эльфов стали бояться и ненавидеть за их жестокость и кровожадность, что уж говорить об их божестве — Паучьей Королеве Лосс, самой тьме!)
***
Валери Мориарти.
Наши дни.
Меня разбудили настойчивые толчки о щеку.
*Хмур. Хмур.*
Сначала отмахнулась, голова слегка трещала, открывать глаза не хотелось вовсе.
*Хмур, хмур.* Не унималось то, не помню, что. Сонно приоткрыла одно веко.
Темно, и ничего не видно, значит можно спать дальше. Закрыла ставни.
Это что-то с напряженным сопением переползло мне на грудь, потопталось, а потом как взяло да и… ТЯПНУЛО МЕНЯ ЗА НОС!
— Эй! Гадина, я вот сейчас встану, а ты ляжешь хладным трупом у меня под ногами, за такую дерзость! — дернувшись, прокричала я зло.
От резкого движения запищали все кости, они не привыкли к таким экстремальным условиям. Что еще хуже, я головой врезалась в непойми откуда возникшую стену!
*БАМС!*
Хруст чего-то, надеюсь, не черепа, вчерашнего хватило сотрясения.
— Уй-у-у-у…
Молниеносно отлетела назад, потерявшись везде, где можно было. Схватилась за пострадавшую часть тела всеми верхними конечностями и завыла не своим голосом. Вот бы я так жахнула то, что меня укусило за нос!
Поскулив еще пять минут, я в раздражении пробила стенки моей норки, закусив губы от нудящей боли в костях. Да, я вспомнила, как тут оказалась, однако, от гнева и плохого настроения не заметила, как треск усилился…
И не прошло и пары секунд, как снежный купол взял и рухнул прямо на меня! *Хлобысть!* Забился за шиворот, попал в глаза и рот, которые я так неосмотрительно открыла с изумления.
Из развалившегося убежища я не выползала, а выплывала! Оказалось меня не одну засыпало.
Тот, с кем я спала в берлоге и тот, кто видел весь мой спектакль и являлся по существу якобы назойливой гадиной, был ТАК взбешен ситуацией, что просто заполыхал огнем. От чего округа поплыла рекой. Я взмокла…
— Мля, опять двадцать пять!!! — раздраженно взревела, осознавая во что это может вылиться в будущем.
Вода залилась в обувь… «Черт!»
Холод вновь сковал ноги, не спасало даже выглянувшее солнце на пол небосвода… Изумительное, если честно, вот только некогда на него было смотреть. Как говорится: “человек с занозой в ноге будет думать лишь про занозу в ноге, на все красоты мира ему в этот момент — плевать!”
*Чих. Апчи!*
— Б-будь здор-рова. Сп-пасибо. — с имитировала я добрый диалог в попытке хоть как-то поднять настроение. Да, просто шут гороховый, а не актриса большого театра… Вытерла сопливый нос рукавом и выбралась из воды на небольшой холмик, где снега было чуть поменьше из-за густых веток дерева.
В растерянности замерла, хлопая ресницами и осматривая представшую мне панораму дремучего леса. “Та-а-а-к, и что же делать?”
Я напряженно пробежалась по деревьям взглядом и попыталась родить хоть какую-то мысль по своему спасению, однако… тщетно. Голова отказывалась работать. Леденящий ужас сковал меня, когда пришло понимание, что все вокруг действительно реально! И летящая на меня декорация, чуть не переломавшая хребет, и крики работников театра, и это странное перемещение куда-то, и вьюга и этот лес… Все ВЗАПРАВДУ! Подумала бы, что стою где-то посреди Сибири, но вчерашние три луны и эти странные деревья разбили мои крошечные мысли об скалы. Не Сибирь. «Да где же я, в конце концов, нахожусь?»