Драма Мориарти: "Воля кукловода..." (СИ) - Флос Валери. Страница 62

Пристально вглядываясь в портрет, Гердум словно впал в прошлое, аж глаза закатил. Я ж при свете люстры принялась разглядывать с интересом гнома. Рост сто пятьдесят, широкоплечий, в шкурах с кольчугой свисающей до колен, на голове рогатый шлем, тяжелые перчатки и сапоги. И как такому коротышке не тяжело? Пол лица скрывает темная борода, заплетенная в косу, мда, настоящий гном средиземья, не хватает только секиры иль молота. Удовлетворившись осмотром, перевела взгляд на картину, которую так и не успела рассмотреть. Когда же взор уловил мужской образ то… Ох! В зобу дыханье сперло… Я застыла изваянием и просто не могла отвести взор от этого… лица!

Незнакомец опирался на стену, увешанную трофеями, и смотрел на нас в три четверти, скрестив руки у груди. У него было овальное лицо с нежными, но в то же время требовательными чертами лица, широкие скулы, большие раскосые глаза, серьезные густые брови, стремящиеся к переносице, прямой нос, средние по полноте губы, симметричные друг другу. Волосы прямые, будто смоль, от висков и лба собираются косичками сзади в небольшой хвост, заколотый украшением, задние волосы тяжело спускаются до середины спины. От лба в стороны идут два локона, небольших, до подбородка, который был довольно аристократичным. Заостренные уши, сильно отличаются от ушей дроу, уже тем, что кожа бледная, с одной золотой серьгой. Разглядеть более мелкие детали было невозможно, хоть и фигура стояла в полный рост на всю стену. Поэтому стала оценивать одежду: длинный до щиколоток, запахивающийся кожаный плащ цвета темно-синего с узорами на груди в виде стрелочек, его опоясывал широкий темный пояс. Сверху плащ имел большой воротник, концы которого аккуратно сложены на плечах. Рукава не пришиты прямо к верхней одежде, все сделано так, будто они выходят из-под нее, хоть и одного цвета с фактурой средней чешуи. Перчаток нет, а сапоги, насколько можно рассмотреть, черные с носком отведенным вверх не очень сильно, как у Аладдина, если мне память не изменяет. Интерьер позади скуден, в основном висят головы чудищ и внизу стоит разожженный камин.

— Странно, что ты об этом ночном эльфе не слыхала. — почесал бороду гном, взглянув на меня. — О его деяниях столько легенд сложено, переплюнул даже своего братца.

— Ночной эльф? “Даже такие здесь водятся…”

— Да, ночной, ты что, с лун рухнула? Ведь только у них волосы чернее ночи. Когда-то, когда я еще был бестолковым гномиком, отец рассказывал мне по ночам кучу историй, как мой дед участвовал в священной войне триста лет тому назад против этого чародея…

— А мне перескажешь? — попросила я с мольбой в глазах, подобравшись к нему ближе, на что гном растерянно отстранился. Ох уж эти их расовые повадки. — Ну пожалуйста…

— Хорошо, хорошо! Только не подходи так близко, столь интимная дистанция должна быть лишь у супругов.

Согласно кивнув, уселась поудобней на стоящий возле картины диванчик и стала внимать гному.

— В общем в Лунных топях, располагающихся на востоке материка и принадлежащих ночным эльфам, у правителя родилось сына два… — начал Гердум, сев по другую сторону софы. — Первый подавал надежды в военном деле, командир и герой, коему в будущем должен был быть отдан трон. Всем хорош: мускулист и прекрасен, черен волос и мечи за плечами, доспехи из злата и…

— И девичьих стоил полная хата!? — встряла я, не удержавшись. Ну знаю я эту песенку, один — красавчик, второй — неудел.

— Не перебивай! — рыкнул гном, покраснев. Затем успокоился и продолжил. — Да-а, девиц много у его ног вертелось. Ну на это отдельная история. Младшему же была дарована богами манна. У ночных считается, что тот, кто одарен, посланник трех лун, ему уготована великая жизнь в рядах старейшин.

— Старейшин?

— Семь умов, разгадывающих тайны небес и мирозданья, служители светлых лун — Санари (желтая) и Лилонар (синяя).

— Ясно, скучная и тусклая жизнь за свитками в кабинете. — фыркнула я недовольно.

— Во, и младший сын также думал. По крайней мере, я так считаю, может на деле было еще интересней, но точно может рассказать только он. — Гердум поднялся и прошел к стеллажам, став разглядывать корешки книг. — Тоже был хорош на внешность, хитер, как лис, умел и предпочитал один меч на поясе. В отличии от брата, которого уважали, но в тоже время боялись его буйного характера, был любимчиком народа, помогал всем. Учителей слушался, учился, кроток и послушен. Но так было ровно до тридцати годов. Не дожив до совершеннолетия с ним приключилась беда… — гном оторвался от полок и взглянул на меня.

— Какая?

— Он часто уходил к озеру, что было за городом в лесах, и озимой провалился под лед…

— Какая трагедия! Его спасли или сам выбрался?

— Вот тут и загадка веков! — воскликнул спутник, подняв кверху указательный палец. Я ж вопросительно на него посмотрела, мол что ты паузу берешь? — В рассказах умалчивают события той зимы. Обычно, льды в Лунных топях очень острые и большинство, кто под них проваливались, не выживали. А этот взял и выжил! Однако именно с того момента начали твориться с ночным эльфом странности.

— Это ж какие?

— Ну мне говорили, что он ото всех закрылся. Часто начал отлучаться в леса, скрывался в личных покоях, занимаясь, не пойми чем. Спустя какое-то время забеспокоились старейшины, ибо его магические силы пошатнулись, начали скакать. Появилось непослушание. Угрозы в ответ. И постоянная ухмылка на лице.

— Что же могло случиться на озере, если он так изменился? — поинтересовалась я, слушая во все уши гнома.

— Встреча.

— Встреча? С кем?

— Негласно просочился некогда слух, что из-подо льда его достала сама Луна!

— Их три, какая именно?

— Катария — Кровавая Богиня Страданий! — громогласно пробасил Гердум, и уставился на меня, ожидая реакции. Однако, я не была в курсе характеров трех Богинь, поэтому не смогла должным образом отреагировать. Единственное, что определяло Катарию, как злую личность, это ее титул — Богиня Страданий.

— Ладно, вижу люди мало что знают о чужих Богах, нежели о своих. Так что продолжу. В конце концов, в возрасте тридцати семи лет младший покинул столицу, от ненависти к правителю и старейшинам. Единственное, что его связывало в Лиловым дворцом, так это старший брат, с коим они были дружны, несмотря ни на что. Народ погудел об этом событии да и затих. О втором сыне не слышно было года три. Но затем пошла молва, что где-то далеко на востоке в горах, подле Лунных топей на территории Драконьих королевств появилась грозная сила, бравшая под свое крыло все преступные группировки, наемников и ренегатов. Но с условием беспрекословного подчинения. Как же звалась та секта-то…? А! Дур’Гурум. Быстрыми темпами разлетелись ее вестники по материку, в каждой стране располагалось по паре форпостов. В них правили доверенные лица главы секты — бывшие ренегаты: западный глава — следил за порядком в Оскверненной земле; южный — в Сильванале (лесные эльфы), Орочьих эмиратах (орки), Песчаных халифатах (котны — кошкообразные гуманоиды) и Гоблинских ханствах (гоблины); восточный — в Восточных землях (люди), Спящем царстве (вампиры), Лунных топях (ночные эльфы), Драконьих королевствах (драконы) и в Змеином пирсе (ящеры); северный глава — принял на себя Тролльи княжества (тролли), Рейх Молота (гномы) и Карликовые земли (хатсоны — полурослики).

— Мощно! И дай угадаю, главой был этот младший сын?

— Ага, камень мне в пятку. Именно он — А’Да(глава, самый высокопоставленный, бог). Кто знает, как ему это удалось, но он единолично возвел орден по силе равный нынешней Инквизиции. Кстати говоря, именно после победы над Дур’Гурумом она и образовалась, с целью искоренять такие темные секты.

— Может, ты скажешь мне имя этого А’Да? А то все младший, да второй.

— Ах, да, прости! Его имя… Ли… Ван’Лун… Аркен’Дар, кажется. — медленно ответил Гердум, вспоминать столь тяжелое имя было трудно.

— Длинное, где тут имя, а где фамилия?

— Ван’Лун — имя, остальное две фамилии: первая собственная, вторая родовая.