Рабыня черных скал (СИ) - Кальби Иман. Страница 10

Руки сами потянулись к ее промежности. Пальцы нащупали розовую сердцевину, прошлись по согретому теплом ее тела золотому металлу. Она была влажной… Готовой… Громко, хрипло выдохнул. Умело заиграл на струнах ее женского естества. Лира выгнулась, пребывая в полусне… иначе бы точно оттолкнула, закрылась… Он не питал иллюзий… Ее глаза в моменты просветления говорили красноречивее слов, она не желала его принимать… Пальцы Зверя стали настырнее, губы опустились на поясницу, проложив влажную дорожку по горячей нежной спине к бедрам. И это первое соприкосновение его рта с ее кожей за эти дни, казалось, было столь горячим, что зашипело…

– Эмиль…– простонала она, а его ударило, как от раската молнии…

Может, это его воображение уже начало посылать ему галлюцинации… Послышалось… Она не могла это произнести… Нет…

– Эмиль…– ее сладкий хриповатый от очевидного голос снова пронзил щемящую тишину покоев Зверя и его внутренности…

Он хотел ее… Только Диспатер знал, как же сильно он хотел ее… Намного сильнее, чем тогда, когда изнывал от ее недоступности и близости в Землях Золотых песков… Намного сильнее, чем когда погружался в нее, когда, наконец, взял впервые… Если бы ему сейчас сказали, что ради ее сладкого, заветного «да» ему надо бы было отдать полцарства, он бы не задумываясь это сделал.

– Лира… Девочка… прошептал, покрывая бедра поцелуями.

И тут почувствовал, как ее тело дернулось. Напряглось… Проснулась…

Лира резко перевернулась, умело уйдя от его прикосновений Посмотрела растерянно, очнувшись… Она шептала его имя во сне, оно все еще звенело эхом в его ушах… И это тоже послало по телу сладкую волну призрачной надежды… Красивая… Такая невозможно красивая… Глаза горят, грудь вздымается в такт учащенному дыханию, волосы разметались по подушке. Она только что поняла, что совсем обнажена, судорожно натянула на тело покрывало.

– Как ты?– хрипло произнес он, не отодвигаясь, но и не наступая… Не будет давить… Хватит с нее давления…

– Сколько я здесь… с тобой?– нерешительно спросила, словно и не слыша его вопроса, быстро и настороженно окинув взглядом его покои.

– Почти семь лун…Хочешь воды?– спросил, отводя от нее глаза… Слишком соблазнительна… Так легко сорваться сейчас… Глаза в глаза…

Молчит… И он молчит… Кажется, это длится вечность… Только их сердцебиение нарушает тишину.

– Я… Мне…– пыталась подобрать слова Лира, но безрезультатно… Они застревали в горле костью, царапая его.

– Тсс,– приложил палец к губам, – не надо ничего говорить, Лира… Послушай… Я знаю, что ты ненавидешь меня… Знаю, что будь твоя воля, без колебаний бы сожгла в огне Диспатера, но… Я еще верю, что все можно исправить… Я покажу тебе, какими могут быть мои объятия… Каким могу быть я с тобой… Позволь мне любить тебя, сегодня, сейчас, когда все маски сорваны… Позволь своему телу почувствовать меня… Впусти… Не прошу впускать меня в душу, впусти в тело…

Она молчала, смотря на него… И он никак не мог прочитать этот ее налитый золотом глубокий взгляд… Но одно было очевидно– теперь этот взгляд был иным… Вот только что стояло за этими изменениями, сказать было пока сложно…

– Ты ведь понимаешь, что я ненавижу тебя, Зверь?– нарушила Лира тишину, уколовшись о его колючий, знающий взгляд,– Зверь– мой враг, ему я желаю долгой, мучительной смерти… Забвения и краха… Но Эмиль…Эмилю я благодарна… Он многое мне дал, многое показал… На многое открыл глаза… Эмиля я хотела так, как ни одного мужчину во всем Идоне…

Снова замолчала, порывисто задышав. Закрыла глаза и решительно откинула одеяло с тела, обнажая его перед мужчиной.

– Эмилю я отдамся, Зверь… Если мой Эмиль хотя бы отчасти был правдой, как ты говоришь, я это почувствую… Если же все это было лишь ложью, то знай, что сегодня я изменю тебе с другим… Простым рабом, который украл мой покой и показал самое красивое звездное небо в моей жизни…

Дальнейшего приглашения Зверю не понадобилось. Он с рыком сорвал с себя последние вещи и припал к ее губам, накрывая своим мощным телом ее хрупкое…

Она хотела бы, чтобы это было быстро и болезненно… Тогда смотреть в отражение собственных глаз «после» было бы легче, понятнее… Сильно зажмурилась, напряглась, готовя себя к его агрессивному вторжению… Тело инстинктивно помнило боль, которую принес первый раз с ним… И даже попытки выбить из нее удовольствие там, в купальне, в памяти отпечатались лишь горькими всполохами, так как шли рука об руку с мыслями о тяжести того дня– предательстве Оливии, смерти Литвиния, потере трона, разлуке с родиной…

– Тшшш,– раздалось его успокаивающее придыхание у уха, и на удивление тело отреагировало на него… Мышцы тут же обмякли, по телу разлилось нугой обволакивающее тепло… За эти дни он много раз делал так– шептал, успокаивал, согревал… Привыкла, приручилась, выдрессировалась в лапах Зверя…

– Открой глаза и расслабься, Лира…– шептал он, едва касаясь ее шеи шершавыми кончиками пальцев, посылая по коже нервную томительную дрожь, очерчивая едва уловимыми, порхающими поцелуями кайму подбородка и скул, облизывая кончиком языка ушные раковины… Он играл на грани, выбивая из нее истому предвкушения, подталкивая к краю, и тут же притягивая обратно. От этого танца– соблазна кружилась голова. И она терялась, растворялась в новых ощущениях…

– Ну давай же, Иллирия, ты ведь смелая девочка… Открой глаза… Посмотри в лицо своему страху… И ты увидишь, его вовсе и нет… Тебе не нужно меня бояться…– он опустил пальцы, скользя по бедру к ее лону, поиграл с пирсингом, и она невольно дернулась, как от удара молнии… Это было слишком чувственно, слишком страстно… Так вот зачем ей нанесли это увечье, зачем вставили эту сверкающую гадость… Она думала, это нужно для забавы Зверя, очередное его клеймо, но все было хуже для нее… Клеймо бы демонстрировало факт ее принадлежности ему всему миру, в то время, как пирсинг заставлял об этом помнить ее саму… Он умело поддевал золотое украшение– и она, подобно марионетке, послушно извивалась ему на радость на его пальцах… Еще один способ ее порабощения, еще один способ его демонстрации абсолютной власти над ней… Потому что здесь и сейчас, с разведенными ногами, которые она теперь сама непроизвольно бесстыже расставляла, подаваясь бедрами вперед, навстречу его рукам, жаждая получить больше, она была его рабыней… Рабыней его прикосновений, его ласк…

– Что ты хочешь почувствовать сначала, Лира, мой член или мой язык?– прохрипел он ей в губы, просунув внутрь ее лона два пальца. Глубоко втянул воздух, когда она, повинуясь порыву инстинкта, сжалась внутри, обхватив его так сильно, что в и так затуманенном сейчас пороком сознании Зверя взорвались тысячи искр предвкушения того, что сегодня даст ему ее тело, что теперь всегда будет давать, по одному его желанию.

Она молчит, лишь шумно, порывисто дыша. Разум то ли полностью отключен, то ли все еще отчаянно, на последнем вздохе, продолжает противостоять его воле…

Он таранит ее глазами, не отпускает ни на секунду– ни ментально, ни физически. Опускается поцелуями вниз по покрытому испариной телу, разводит ноги еще шире.

– Молчишь… Тогда я решу за тебя сам… Ты еще научишься получать удовольствие и от этого, Иллирия, от того, что за тебя буду решать я… Что я буду определять, какое удовольствие тебе дать, что я буду брать тебя так, как посчитаю нужным в этот момент, а ты будешь просто подчиняться…

Накрывает ее своим ртом… Она снова дергается, узнает эти губы, эти бесстыжие прикосновения… Она уже испытывала это удовольствие… Приближалась к его пику, но тогда, в купальне, насильно оторвала себя от него… А теперь… Теперь назад пути не было, только вперед. И она, не оглядываясь, ринулась навстречу, в прямом и переносном смыслах, громко вскрикнув от новых ощущений его языка на пирсинге, который посылал по телу дикие, болезненно– экстатические всполохи удовольствия.