Право учить. Повторение пройденного - Иванова Вероника Евгеньевна. Страница 44

— Ты его отслеживаешь?

— Не я лично, — мечтательный взгляд в потолок. — Но меня... ставят в известность. Вот как сегодня, например.

— Я всего лишь рассказал, чтобы...

— Отработать потраченные деньги? Знаю. Но ты в любом случае не стал бы умалчивать о произошедшем.

— Это ещё почему?

— Потому что это неправильно, — Ксаррон перевернулся набок и подпёр голову рукой.

Да, неправильно. Но есть и другая причина, о которой не нужно знать никому, кроме меня. Шелест Нитей Гобелена. Может быть, тот же Ксо способен его услышать, но беда в том, что я не просто СЛЫШУ. Они проходят сквозь меня и, пока находятся в пределах моего тела, становятся моей частью. Самой настоящей частью. И когда одна из них рвётся, что-то обрывается и внутри меня. Это не боль — иначе я бы давно умер. Это... как прощание с близким тебе существом. Существом, которое казалось неотделимым, но которому пришло время уходить. Навсегда. Самое тяжкое ощущение — обязанность говорить «прощай», когда всем сердцем желаешь сказать «до встречи»...

— Ты меня слушаешь?

— А?

Ехидный прищур всегда удавался кузену лучше прочих гримас:

— О чём-то мечтаешь?

— Нет. Не мечтаю.

— И замечательно! Избыток мечты вреден для здоровья, — торжественно изрёк Ксо, немного подумал и добавил: — Как и избыток всего остального.

— На этот счёт можешь не волноваться.

— Разрешаешь? Какая неслыханная щедрость! Тогда перестань таращиться на старый ржавый меч с таким видом, как будто души в нём не чаешь.

— Ксо, я бы попросил!

— О чём? — Заинтересованно приподнятая золотистая бровь.

— Не говорить в таком тоне о...

— Старом ржавом мече?

Я сделал паузу, считая в уме до десяти, потом сказал, спокойно и серьёзно:

— Я тебя побью.

— Нет, не побьёшь, — отрицательно качнул головой кузен. — Во-первых, попросту не сможешь, а во-вторых, ты и сам знаешь, что я прав.

— Ксо...

— Прав, прав! Это всего лишь старая железяка. Да, способная наделить кое-каким могуществом. Капризная. Своевольная. Непримиримая. Всегда поступающая так, как сама того желает. Ведь она сама вернулась в пределы этого облика? Сама?

Я не ответил, но молчание было красноречивее всяких слов, и Ксаррон торжествующе кивнул:

— И разумеется, она поступила так, намереваясь тебя защитить, хотя ты не нуждался в подобной защите?

— Да, — выдавливаю сквозь зубы.

— Так о чём жалеть? О женской дурости? Брось! И сделай скидку на то, что Нэмин’на-ари и была создана служить и защищать. Она просто не умеет поступать иначе. К сожалению.

— Почему нельзя было сказать об этом раньше?

— Раньше? — Нахмурился кузен. — А ты спрашивал?

— Много раз.

— И у кого?

— У твоей матушки.

— А! — Ксаррон махнул рукой. — Нашёл кладезь премудрости... Тилирит всегда отвечает только на незаданный вопрос, а думает вообще о чём-то своём, поэтому не следует искать истину в её кладовых.

— А в чьих следует?

— Мог бы спросить у меня.

— Можно подумать, ты всегда рядом!

— Не всегда. Но если уж наболело, мог бы меня найти. Хоть дома.

Я посмотрел на кузена расширенными глазами:

— Заявляться к тебе домой? Вот спасибо за совет! Хочешь, чтобы Элрон устроил свару?

Ксо довольно сощурился:

— Занятное было бы зрелище... Впрочем, хватит болтать о ерунде: поговорим о более полезных вещах. Например, о некромантии.

Я фыркнул:

— Да уж, полезная... Зачем она нужна?

— О, применений у сего искусства великое множество! — Кузену надоело лежать, и он сел, свесив ноги с кровати. — В частности, разговор с духами предков. Вот ты хотел бы поговорить со своими предками?

Ага. Сплю и вижу. Особенно если вспомнить, что память всех предыдущих рождений прячется где-то в глубине моего сознания и, по правде говоря, я не хочу её ворошить. Кто остаётся? Отец? Так он не умер, хотя и особого желания общаться со мной не испытывает. А что касается усопшей матери, с ней я могу вести задушевные беседы по сто раз на дню и даже чаще. И если все духи похожи на неё своей мерзопакостностью...

«Но-но! Ещё несколько слов в таком тоне и...»

Я шучу, драгоценная. Что мне ещё остаётся?

Она возмущённо умолкает, но вдохом спустя всё же признает:

«Похожи... Кто больше, кто меньше... Смерть, знаешь ли, характер не улучшает...»

Разве я упрекал тебя в характере?

«А в чём же?..»

В манере поведения: она могла бы быть и помягче.

«Грубиян!..»

На сей раз молчание больше не нарушается, и я могу с чистой совестью вернуться к беседе с кузеном, который делает вид, что не заметил моего кратковременного «отсутствия»:

— Так вот, основной и изначальной целью некромантии было восстановление связей с умершими. В основном, ради получения информации, а также для обеспечения заступничества перед иными сферами и прочей выгоды, духам ничего не стоящей, а живым облегчающей жизнь очень и очень существенно. Но, как говорят, аппетит приходит во время еды: маги не смогли остановиться на достигнутом. Если подчинён дух, то почему бы не взяться за освободившуюся оболочку? Тысячи проб и ошибок понадобились, чтобы восстал первый из мертвецов, а потом пошло-поехало... В иные годы целые армии трупов маршировали по земле. Но это было давно. Очень давно.

— Что же, сейчас никто не пытается создать мёртвое воинство?

— Судя по твоим свидетельствам, как раз пытается, — сдвинул брови Ксо. — И это не может не беспокоить. Если кто-то снова найдёт способ поднимать покойников с наименьшими затратами Силы... Мир могут потрясти перемены. Большие.

— Так чего же вы ждёте? Найдите этих злоумышленников и уничтожьте.

— Уничтожить? — Горькая усмешка. — Мы не можем вмешиваться, пока не затронуты наши судьбы. Такова воля Пресветлой Владычицы. И в конечно счёте, она права: каждый должен заниматься своим делом. Жить своей жизнью. Иначе Нити спутаются, и воцарится хаос.

— Значит, ты оставишь всё, как есть?

— Я — да. Ты — нет.

— Как сие понимать?

— Когда ты первый раз услышал о некромантах?

Я задумался.

— Пожалуй... Только когда посещал Северный Шем. Когда встречался с матерью Ирм.

— Совсем недавно, верно? И спустя малое время ты снова сталкиваешься с той же проблемой, но теперь уже лицом к лицу.

Позволяю себе усомниться:

— Той ли?

— Думаю, ты скоро это узнаешь, — успокоил кузен.

— То есть?

— Если мир стелет тебе под ноги именно эту дорогу, ты рано или поздно пройдёшь её до конца.

— Как-то не хочется.

— А что тебя смущает?

— М-м-м-м... Трупы никогда не казались мне приятным окружением.

Ксаррон расхохотался.

— Ничего, пообщаешься с ними потеснее, поймёшь, какие они милые и кроткие создания!

— Милые? То-то нигде нет упоминаний о том, чтобы женщины занимались некромантией!

Изумруды глаз лукаво вспыхнули:

— О, вовсе не из брезгливости! Некромантия суть что? Кукловодство.

— И что? Женщины обожают играть в куклы.

— Обожают, — кивнул Ксо. — Но играть живыми куклами куда интереснее!

* * *

Стопка книг со стоном упала на стол. Чуть-чуть не в недоеденный мной завтрак.

— У тебя есть пара дней, чтобы это пролистать, — довольно сообщил кузен, отряхивая ладони от библиотечной пыли.

— Пара дней? — Я осмотрел предложенное поле деятельности. — Не получится. Неделя, не меньше.

Ксаррон наклонился ко мне и заговорщицки прошептал:

— Я сделал пометки в особенно интересных местах.

— Магрит тебя убьёт.

— Если узнает.

— Непременно узнает, потому что я не хочу получить нагоняй за порчу книг.

— Какой ты вредный, — притворно вздохнул кузен. — Но больше двух дней у тебя всё равно не будет.

— Почему?

Ксо умильно улыбается.

— Потому что мне пора возвращаться к своему детищу. И тебе — тоже!

— Какому детищу?

Решительно ничего не понимаю. И даже не пытаюсь понимать.

— Я и так надолго оставил Академию без присмотра, а там ребята прыткие: за ними глаз да глаз нужен.