Право учить. Работа над ошибками - Иванова Вероника Евгеньевна. Страница 61

— Миррима, — услужливо подсказывает писарь.

Благодарно киваю и продолжаю плести кружево оправдания:

— Так вот, и госпожа Миррима по причине юности и избытка сил излишне торопилась на встречу с кем-то, а поскольку в разгар дня ваш чудесный город наполнен людьми, нет ничего удивительного в том, что некоторые из них могут не успевать вовремя освобождать дорогу. К тому же я совсем недавно в Мираке и не успел ещё изучить город настолько хорошо, чтобы избегать причинения неудобств его коренным и весьма уважаемым жителям... Госпожа столкнулась со мной, только и всего. Высказав пожелание, в частности, чтобы я впредь был более внимательным.

Комендант хмыкнул, видимо, представив себе, в каких выражениях мне было сделано замечание.

— А вы?

— Я всего лишь позволил себе заметить, что передвижение юной госпожи по городским улицам без сопровождения чревато опасностями. Собственно, теперь вижу: мои слова оказались пророческими...

Не успеваю закончить фразу, а откуда-то сбоку сразу же доносится гневное:

— Ты ещё тогда задумал её увести!

Поворачиваю голову в сторону Вельши:

— Позвольте посоветовать вам чуть менее давать волю чувствам, иначе прилившая к вашему лицу кровь постарается найти другой выход наружу и...

— Что тебе нужно? Выкуп? Скажи, сколько и чего!

— Господин ученик, вам сейчас следовало бы молчать, — твёрдо прервал тираду гнома комендант. — Право вести допрос принадлежит мне, верно?

Вельши проглотил недовольство и согласно склонил голову, а я завершил ответную речь:

— Мне крайне печальны произошедшие обстоятельства, но, право, никак не могу понять, почему в неприятностях, случившихся с юной госпожой, обвиняют именно меня. Да, мы перекинулись несколькими словами, но я никоим образом не угрожал и не пытался затронуть чьи-то честь и достоинство, к тому же сразу после окончания беседы проследовал совершенно в другую сторону, нежели юная госпожа.

— Значит, вам всё же было известно, куда она направилась?

Умница! Хоть внешность и простовата, но в голове у коменданта явно больше ума, чем можно предположить, заглядывая в по-детски ясные голубые глаза.

Киваю, немного недовольно, как человек, уличённый в какой-либо незначительной, но всё же нехорошей малости:

— Признаться, не смог устоять и не проводить взглядом: юная госпожа, несмотря на свой горячий нрав, весьма привлекательна и...

Мозолистые кулаки Вельши побелели на костяшках.

— Мерзавец!

— Спокойнее! — окрикнул комендант. — Обвиняемый не сказал ещё ничего непристойного или преступного.

— Прошу прощения, но насколько могу судить, я нахожусь здесь по настоянию этого господина? — уточняю, искоса поглядывая на багроволицего обвинителя. — Позвольте спросить, с каких пор словам добропорядочного человека верят меньше, чем наветам безбородого гнома?

На сей раз мой низкорослый противник не стал сыпать руганью, а просто кинулся в атаку, чтобы... Остановиться за три шага до меня. По той причине, что навершие посоха плотно и настойчиво упёрлось в гномий кадык: сославшись на немощность, я упросил оставить палку при мне, и стражники, верно оценив возможности задержанного, то бишь явную неспособность упокоить трёх вооружённых людей, удовлетворили мою просьбу.

— Вы проявляете неуважение не только ко мне, милейший, но и к господину коменданту, который, уверен...

— Господин ученик, извольте выйти за дверь!

Когда гном исполнил приказ, хозяин Мирака покинул своё место и подошёл ко мне. Не настолько близко, впрочем, чтобы оказаться на расстоянии удара.

— Итак, вы утверждаете, что не причастны к исчезновению госпожи Мирримы?

— Совершенно верно.

— Но тем не менее её видели покидающей город в сопровождении человека, который во время злополучной беседы находился рядом с вами. И вы обращались к нему, как к знакомому... Что скажете?

А действительно, что? Правду? Попробую.

— Человек по имени Марек и в самом деле мне знаком. Но объяснение простое: мы служим одному господину. О причинах же тех или иных поступков этого человека я судить не могу.

Комендант настороженно прищурился:

— А кто ваш господин?

— Я совсем недавно нанялся на службу и не успел узнать того, что могло бы представить для вас интерес.

— Но имя-то у него есть?

Самый трудный вопрос. Всё, что мне известно, это...

Хлопнула дверь.

— Прошу прощения за опоздание, господин комендант.

Вместе с вошедшим в кабинет ворвались обрывки недавно рассеянной волшбы и целые вихри Силы, мастерски удерживаемой не в пределах тела, а в периметре влияния. Нас почтил своим явлением маг.

Немолодой, но и не дряхлый: чуть больше сорока прожитых лет, подтянутая, немного суховатая фигура, коротко стриженные пепельные кудри, лицо довольно гладкое, лишь с небольшими россыпями морщинок в уголках глаз, но, как и у всех чародействующих личностей, излишне бледное, что представляло собой особенную странность ввиду начавшегося лета.

— Dou Транис, вы как раз вовремя! — оживился допрошающий. — Ваше присутствие весьма кстати.

Испугался палочки? Зря. Но разумеется, в компании с магом будет безопаснее. Всем нам, потому что я не рискну более тормошить серебряные иглы и удовольствуюсь тем, что имею. То бишь ограниченной подвижностью и неумолимо тающими силами. А вот обращение... Оно больше принято в столице и среди околостоличных жителей, а не в глухой провинции. Означает ли почтительное «dou» принадлежность мага к высокопоставленным персонам? Впрочем, если он без стука заходит к самому коменданту, чином наделён не маленьким. Кто-то вроде советника? Возможно. Хотя зачем гадать? Сейчас всё станет ясно и так.

— Вам что-то требовалось от меня? — осведомился маг, проводя беглое прощупывание окружающего меня пространства.

Умело действует, ничего не скажешь: касания лёгкие и быстрые, язычки чар возвращаются к своему творцу, доставляя полученные сведения, и тут же снова покидают личный периметр чародея. Пять заходов, и заклинание сворачивается в клубок до будущих надобностей.

— Видите ли, мне необходимо задать обвиняемому ряд вопросов и... я хочу получить на них правдивые ответы, а в этом мне как раз необходима ваша помощь.

Маг устало плюхнулся в кресло у стены и, не глядя на меня, сообщил о результатах первичного осмотра и собственных выводах:

— Этот человек не представляет магической либо физической угрозы, к тому же не выглядит круглым дураком и, думаю, охотно ответит на всё, что вы изволите спросить. Потому что вряд ли желает надолго задержаться в местной тюрьме.

— И тем не менее! — упрямо продолжил комендант. — Он упомянул о своём господине, но вопрос об имени оставил без ответа. Наверняка из некоего умысла!

— Вам важно знать имя? — спросил маг.

— Крайне важно, потому что другой слуга упомянутого господина, скорее всего, похитил молодую девицу из уважаемой в городе семьи.

Чародей по имени Транис устало сморщился:

— Уверены, что именно похитил?

Комендант слегка замялся:

— У неё не было видимых причин последовать за ним за пределы города...

— Видимых вам? Разумеется. А видимых ей?

— Хотите сказать, она ушла по собственному желанию?

— Я ничего не хочу сказать. — Маг нетерпеливо поднялся на ноги и прошёлся по кабинету. — Я просто не хочу тратить Силу зря. Каждая макра, между прочим, выпивает на своё исполнение десятую часть моего дневного запаса, который я предпочёл бы оставить для действительно важных и неотложных дел.

— Исчезновение племянницы мастера Гедрина к таковым не относится?

Транис сдвинул брови:

— С этой семейкой я бы вообще не стал иметь дело. На своём месте, разумеется, а не на вашем, вам-то поддерживать добрые отношения с главой Кузнечной гильдии сами боги велели... Но, насколько знаю, его юная племянница творит лишь то, что угодно её душе, при этом ухитряясь доставлять трудности любому, кто подвернётся под руку.

Комендант куснул губу, потому что слова мага не просто походили на правду, а предельно точно описывали сегодняшний случай.