Вернуться и вернуть - Иванова Вероника Евгеньевна. Страница 27

— Это... это правда?

— Не веришь? Зря. Я не лгу.

— Ты что-то недоговариваешь.

— Спроси, и я отвечу. Рассказывать ВСЕ подробности случившегося будет слишком утомительно.

— Он... любил Вийсу?

— Какое-то время. Иной причины опускаться до связи с этой девушкой у него не было.

— Она осталась... недовольна?

— Скажем, она смирилась бы со своей участью сломанной игрушки, если бы Дэриен по-прежнему относился к ней тепло и приветливо. Но поскольку его королевское высочество предпочло забыть о существовании Вийсы... Девушка почувствовала себя оскорблённой. Не спорю, глупо было в её положении рассчитывать на что-то большее, чем она получила, но и принц повёл себя неразумно.

— Значит, магичка желала отомстить?

— И отомстила. Заплатив за свою месть. Высшей ценой.

Так вот, почему... Как это печально.

— Что, не думал о таком развитии событий? — усмехнулся Ксаррон. — Можешь подумать теперь.

— Но... Постельные приключения не всегда свидетельствуют о...

— Об иных моральных и физических качествах наследника престола? Спешу огорчить: почти всегда. Умный любовник никогда не допустит, чтобы оставленная им женщина была несчастна. Запомни на будущее, вдруг пригодится!

Я пропустил колкость кузена мимо ушей.

— Ты считаешь, что Дэриен не достоин престола?

— Почему же... В его роду все были такими, — беспечно тряхнул чёлкой Ксо. — Я просто хотел показать тебе другую сторону Зеркала. Но она, увы, не последняя.

— Что ещё?

— Пункт второй обвинения. Твоё нелепое милосердие.

— Почему нелепое? И к кому я, собственно...

— Был милосерден? К таким персонам, которые заслужили наказания больше, чем иные отъявленные преступники. Например, граф Галеари. Зачем ты вытащил его шею из-под топора?

— Он... запутался, — выражаю уверенность, которая вызывает у кузена презрительное фырканье:

— Как же! Он знал, что делает, и знал, во имя чего. В отличие от тебя!

— Шэрол будет полезен...

— Может быть. А может быть, и нет. Ты способен заглянуть в будущее? Не думаю... Ладно, фрэлл с этим влюблённым идиотом! Почему ты не удавил Роллену сразу же, как понял, что она стоит за массой неприглядных дел?

— Она...

— Ясно. Её ты тоже пожалел. Ах, несчастная жертва насилия! Тьфу! Слушать противно! Из-за этой блондинки едва не погибли две более чем достойные женщины. Вкупе с одним оболтусом. Впрочем, какое тебе дело до графинь? Ты же всего лишь использовал их в своих интересах...

— Я не использовал! — начинаю задыхаться. От самого настоящего гнева.

Ксаррон суживает глаза:

— В самом деле? Тебе было удобно жить в доме Агрио, только и всего. Ты вломился в жизнь графинь, подвергнув их существование стольким опасностям, что знай женщины заранее, кого привечают под крышей своего дома, повесились бы в собственном парке.

— Как ты можешь так говорить?!

— Могу и говорю, — лёгкое пожатие плечами. — Со стороны все твои ошибки — как на ладони... Ты наловчился пользоваться людьми, Джерон. И не только людьми: даже эльф с искренним удовольствием пляшет под твою дудку.

— Он-то здесь причём?

— Даже задумываться не хочу. Хочется верить, что его ты не успел привязать к себе так сильно, как остальных... Или успел? — взгляд Ксаррона полыхнул тёмным огнём.

Вздрагиваю. Неужели он догадался? Или узнал?... Фрэлл! А ведь кое в чём кузен прав.

— Пункт третий, — безжалостно продолжил Ксо. — Ты нарушил главное Правило Игры.

— Какое? — внутри всё уже не просто остыло, а заледенело.

— Ты не умеешь выбирать противников.

— То есть?

— Ты играл с теми, кто заведомо ниже тебя по своим умениям и возможностям. Играл, чувствуя себя всеведущим и всемогущим, не так ли? Скажи только одно: тебе не стыдно?

— А почему мне должно быть стыдно?

— Ты без надобности вмешался в естественный порядок вещей. Возможно, твои действия приведут к очень большим проблемам. Что характерно, не в твоём будущем, Джерон, а в будущем всей этой страны... Ты об этом не подумал? Не представил на мгновение, что все неприятности были не случайны, а предопределены Судьбой? А ты изменил то, что не должно было измениться. Задал Гобелену новый узор, не имея права вообще заниматься ткачеством.

Всё, что говорил кузен, было понятным. Более того: было правильным. Но мне почему-то не хотелось задумываться над истинностью услышанных слов:

— Я сделал то, что считал должным сделать! И играл на той стороне, где мог выиграть! Разве не этому меня учили всю жизнь?

— Печально, если ты ТАК понял пройденный урок, — вздохнул Ксаррон. — Я был о тебе лучшего мнения.

— А мне всё равно, какого кто обо мне мнения! Ты сам никогда не считался с моим...

— Зачем считаться с тем, чего нет? — убийственное замечание.

— Или с тем, КОГО нет, ты это хочешь сказать? Так скажи! Не щади мои чувства!

— Я не собираюсь щадить тебя или наказывать. Я просто хочу, чтобы ты успокоился.

— Я спокоен!

— Отнюдь. Потому и находишься здесь.

— Немедленно отпусти меня!

— Назови хоть одну причину. Только настоящую, а не мнимую.

— Я... замёрзну!

— М-да? — Ксо задумчиво пожевал губами, видимо прикидывая вероятность предложенного мной развития событий. — Хорошо, распоряжусь, чтобы Киан принёс одеяло.

— Я умру от голода и жажды!

— За пару дней? — скептически влетевшая бровь. — Всех твоих талантов на это не хватит. Так что, наслаждайся покоем, пока есть такая возможность. Вдруг что-нибудь поймёшь?

— Я не хочу ничего понимать!

— Это и видно, — бросил Ксаррон, скрываясь за дверью.

— Сволочь!

Последняя реплика осталась без ответа, но насмешливая тишина, в которой растворились шаги кузена, показалась мне обиднее, чем любое оскорбление.

Значит, я превысил свои полномочия — ты это хотел сказать, дорогой кузен? Прекрасно! В кои-то веки о моём существовании вспомнили! А где вы были столько лет? Почему ни один из вас не поинтересовался, как и чем я живу? Нет, меня встречают сочувственно-пренебрежительным: «Ты сбежал...» Подумайте, какой укор! А что я должен был делать, когда узнал, что мне, мягко говоря, не рады в собственном Доме? И не будут рады никогда... Да, предпочёл уйти, чтобы не сталкиваться каждый день со стеной презрения и обвиняющих взглядов. Я имел на это право! Имел! Как имею право делать то, что захочу!

Чем я хуже той же Роллены? Она может обрекать людей на смерть по мимолётной прихоти, а мне запрещено даже думать о вмешательстве в чужие жизни? Ну, уж нет! Я не жалею о том, что произошло. Ни капли не жалею! Надо же, Дэриен позабавлялся с малышкой и бросил... Какая неприятность! Таких девиц у подножия каждого трона — целые толпы. И каждая бесстыдно предлагает себя любому, кто богаче и знатнее... Это не аргумент, Ксо, слышишь? Да пусть принц обрюхатит хоть целую сотню — я избавил его от недугов потому, что захотел это сделать. Какие ещё нужны причины? Какие?!

Я нарушил Правила Игры? А кто их придумал, эти Правила? Расписал так, что я не могу сделать и шага в сторону? Нет, почтенные, хватит! Слишком долго я подчинялся непонятным законам, которые ставили меня на грань жизни и смерти! Слишком долго... Теперь пришло время самому взяться за установку Правил. Считаешь, что не смогу? А вот, поглядим! Но для начала... Для начала мне нужно выбраться отсюда.

Ксаррон постарался на славу. Поработал, так сказать, с душой: железный прут, почти в палец толщиной, согнут и обёрнут вокруг щиколотки, трижды проходя через одно и то же звено цепи. Не думаю, что даже очень сильный человек сможет это разогнуть... Цепь, разумеется, тоже лишена изъянов и вторым концом уходит в камень стены так, будто выросла оттуда без участия человеческих рук и магических усилий. И ведь убрал все следы чар, гад! Ни намёка, ни обрывочка...

Я ударил кулаком по стене. Что же предпринять? Я слишком слаб, чтобы решить проблему самому... Слишком слаб. Но сдаться сейчас, означает — сдаться окончательно! А это так... позорно...