Рыцарь для Аси (СИ) - Чернякова Наталья. Страница 17

«О, да, порядочный — это про него», — подумала Анастасия Львовна.

Вечером этого же дня Настя смотрела в новостях сюжет о своем отце, который, рискуя жизнью, на пешеходном перекрестке успел толкнуть в сторону восьмилетнюю девочку, идущую за матерью и по пути жующую пирожное, а удар машины, в которой был нетрезвый водитель, принял на себя. Среагировал мгновенно. Отца показали издали и сказали, что от интервью он отказался, лишь произнес одну фразу: «Крылатая пехота пленных не берёт и своих не бросает!» Все остальное время сюжета занимали: мать девочки, которую спас отец, ее дочь, журналисты и сотрудники ГИБДД. Все они восхваляли подвиг скромного жителя города Энска.

— Знаешь, Ася, а ведь твой отец действительно настоящий герой. Не каждый человек пойдет на такой риск, подвергнув себя опасности ради жизни другого. Для этого должна быть сильная мотивация. «Крылатая пехота пленных не берёт и своих не бросает!» Он бывший десантник? — спросил Влад девушку.

— Да. У него даже форма в шкафу висит, до сих пор сохранилась. Знаешь, а он мне неродной отец, у нас и фамилии разные.

— Вот это новость. Ты не говорила.

— Не говорила, потому что не наступило для этого время.

— А где родной отец?

— Погиб при задержании преступников. Он был милиционером.

— А когда узнала, ну, что тебя воспитывает неродной?

— Родители никогда и не скрывали. Мне было несколько месяцев, когда отчим женился на маме, но удочерять меня не стал. Может, поэтому такая обида на него? Не знаю, а может, из-за его разгульного образа жизни. Он сложный человек: иногда я его ненавижу, иногда без памяти люблю.

— Наверное, тебе следовало больше с ним разговаривать, а не ругаться.

— Наверное, следовало, только разговаривать с алкоголиком очень тяжело.

— А давно он пьет?

— Давно, сколько себя помню. Когда трезвый или слегка пьяный, такой романтичный, готов весь мир обнять, интересно рассказывает, заслушаешься просто, а когда очень пьяный, воинственный — бойтесь все, десант наступает. Вот, примерно так. А еще он очень умный и умелый. До сих пор мне помогает задачи по химии и физике решать, ты же знаешь, что эти предметы даются тяжеловато. И дома запросто все домашние дела выполняет: и за электрика поработает, и за сварщика, за сантехника, плиточника — в общем, все умеет делать быстро и качественно.

— Почему же он пьет?

— Не знаю, и он, наверное, уже и сам не помнит. Мама говорит, что виновата война, он участвовал в первой чеченской. К тому же когда-то очень сильно любил одну девушку, а она его предала, с тех пор пристрастился к спиртному — это для него, я думаю, возможность отстраниться от реальности и жить в придуманном, каком-то своем мире.

— Но ведь на твоей матери он почему-то женился?

— Женился, но в благодарность за то, что она его однажды спасла. А мама отчима жалеет, по-настоящему жалеет, а может, и любит. Не знаю. И я согласна с тобой: да, он герой, как и мой родной отец. У них это состояние где-то на уровне инстинкта, только не самосохранения, а вообще, инстинкта сохранения жизней других людей. И, зная отчима, могу сказать: для него неважно, оценят ли его поступок другие или нет, может, завтра и вовсе не вспомнят, а главное — именно его действие, устремление. «Никто кроме нас»…

Проводив Влада, Настя села и дописала свою работу на конкурс, начатую в тот день, когда отец спас девочку: «Не всегда подвиг несет за собой славу и признание окружающих, часто о нем не знают совсем или быстро забывают. Подвиг — это преодоление самого себя. Человек отдает свои силы, здоровье, иногда жизнь, не прося ничего взамен и не ожидая вознаграждения. Это секундный порыв, который невозможен без самоотверженности и великой любви к людям. А теперь я отвечу себе и своим сверстникам: кто такой герой, как стать героем и для чего это нужно. Думаю, что героизм — это крепкая воля, это великое желание жить, работать, любить. Это поступок сильной, сформировавшейся личности. А все начинается с победы над собой, с победы души над телом!»…

Выйдя на работу, Анастасия Львовна отправилась на обход. «Ася сказала, что ее отец хорошо себя чувствует, температуры нет. На планерке о нем не говорили, значит, все так и есть. Ну, что ж, познакомимся с отцом Резвых Насти», — подумала хирург Шевалье, входя в палату № 1.

— Ася, ты? — вдруг раздался до боли знакомый голос.

Глава 7 Новогодние сюрпризы

Придя к убеждению, что «в мире нет ничего, что было бы достойно ее!», мужчина предлагает себя.

Спенсер Трейси, американский актер

Анастасия Львовна, имея, как и положено хирургу, «в боях» закаленный характер, стояла растерянная и даже испуганная. Это было редким явлением — такое ее поведение.

— Значит, все было наяву, и ты мне не приснилась, Ася.

Да, теперь она убедилась точно — это Уваров. Только он так ее называл. Как же постарел, немудрено, что при осмотре она его не узнала.

— Виталий? Прости, не поняла сразу, что это ты. Борода, усы, седина.

— Конечно, я изменился, все же восемнадцать лет не виделись. Еще сказывается мой образ жизни.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила Анастасия Львовна, переходя к тому вопросу, ради чего она пришла в эту палату.

— Озноба, одышки, затруднения при глотании, чувства тяжести, распирания в животе, тошноты и рвоты нет.

— Отлично, — она осмотрела шов, подавила на живот, удовлетворенно кивнула и повторила: — Отлично. Будем жить.

— Доктор, можно прийти к вам в кабинет для беседы, когда освободитесь? — внезапно перешел на «вы» пациент, видя, что разговор привлек внимание соседа по палате.

— Приходите после вечернего обхода, а до этого времени я очень и очень занята.

— У вас сегодня дежурство?

Анастасия Львовна снова кивнула и пошла к другому пациенту.

Вечером, проводив жену и дочь, Виталий Андреевич Уваров отправился на аудиенцию к своему врачу. Анастасия Львовна сидела возле компьютера и забивала какие-то цифры из тетради, лежащей рядом.

— Не помешаю?

— Присаживайся. У меня есть немного времени поболтать. Чай будешь?

— Нет, спасибо. Может, ты голодна? Давай покормлю, мои принесли много всего: куриные котлеты, запеченную рыбу, бананы, мед, творог, ряженку. Что будешь?

— Я не голодна. И ты едой не очень увлекайся. Понимаешь ведь, что вредно перегружать поджелудочную? Какие куриные котлеты? Рано еще их есть.

— Котлеты паровые. Я же тоже имею медицинское образование. И помню многое. Почти всё.

— А почему не работаешь по специальности? — спросила Настя. Она чувствовала при нем какую-то скованность, обдумывала каждое слово, прежде чем сказать.

— Долгая история.

— У меня есть часа два, так что можешь не торопиться.

— Все восемнадцать лет уложить в два часа? Сложно, но я постараюсь. С чего начать? Пожалуй, с того момента, когда пошел в армию. Все два года я прослужил в семьдесят шестой гвардейской десантно-штурмовой дивизии, дислоцированной в Пскове, был санинструктором, а при необходимости стрелком, воевал, как и другие, я тебе писал об этом в письмах. За три месяца до увольнения, во время чеченской военной кампании, получил контузию — это отразилось на дальнейшей работе и на качестве жизни в целом. Потом долго лежал в госпитале, даже некоторое время разговаривал с трудом. Вернувшись в Энск, я устроился работать в больницу, думал поступать через год в институт, а тут начались перебои с выплатой заработной платы. Сама знаешь, не получали порой по шесть — девять месяцев. Я начал подумывать о смене профессии — нужно было как-то выживать, ведь матери в школе тоже деньги не выплачивали. В ноябре девяносто шестого у мамы нашли опухоль, срочно потребовалась операция, а потом понадобились лекарства, усиленное питание. Пришлось продавать квартиру, на эти деньги я приобрел однокомнатную, а остальные потратил на необходимые нужды для матери. Однако прожила она недолго, и в мае девяносто седьмого года ее не стало. У меня снова, видимо, на нервной почве начались резкие головные боли, которые ничем, кроме сильнейших обезболивающих или спиртного не снимались. О поступлении в институт я уже не задумывался из-за постоянной нехватки средств, к тому же на работе появились некоторые проблемы с начальством: сотрудник нужен, пока он здоров. Я вполне понимаю своих руководителей, ведь медработникам приходится иметь дело с людьми, и врачебные ошибки стоят куда дороже, чем в иных областях деятельности, а у меня они, ошибки, случались все чаще и чаще. Вот и пришлось идти к железным болванкам, меньше страдающим от моей иногда разрушительной деятельности. Я начал работать в разных конторах в качестве слесаря, сварщика, плотника, благо меня очень многому научил покойный отец.