Рыцарь для Аси (СИ) - Чернякова Наталья. Страница 4

— Ася, доченька, беги домой, отец опять разбушевался. Тетя Валя, соседка, позвонила. Сказала, что он в квартире все разбил и добрался до детской площадки. Перепугал мамаш с детьми, орал что-то бессвязное, а потом перевернул качели с горкой, сломал детский домик и разбросал оставленные детьми игрушки. Соседи вызвали полицию. Я сейчас тоже прибегу, отпрошусь только.

Девушка прибежала, немного опоздав, когда отца уже скрутили приехавшие по вызову полицейские и посадили в патрульное авто. Тот же, сопротивляясь, кричал: «Кого хватаете? Героя хватаете! Руки прочь».

Один из патрульных заметил:

— Пока герой здесь один — белая горячка.

— Куда вы его? — спросила девушка водителя-сержанта. — Я — дочь.

— В наркологию, это не наш клиент. Он всегда такой?

— Нет, в последнее время, когда пьяный.

Приехавшая из больницы ее мама Надежда Петровна рассказала, что отец под капельницей, но ее к нему не пустили, он проведет в стационаре двадцать один день. Сказала это и заплакала.

— Мама, что же ты так переживаешь?

— Так жалко же.

— Успокойся. Отец сам виноват в своей болезни. Я плакать не буду, и тебе не советую. Мы хотя бы это время проживем спокойно, без стрессов. Сейчас с тобой все уберем, приготовим поесть, потом посмотрим какую-нибудь мелодрамку часа на три. Хорошо, что у отца не дошли руки до моего ноутбука.

— Как же мы будем отдавать штраф за его буйства? — всхлипывая, спросила мать.

— Придется мне устроиться еще на одну работу.

— Ты и так у нас в столовой за уборщицу.

— Придется еще и посудомойкой поработать. У вас же есть, насколько я знаю, вакансия?

— Есть. Только оформлять тебя необходимо по другим документам, ты же несовершеннолетняя.

***

В это время брат и сестра Шевалье, имея на руках заявления о зачислении в десятый гуманитарный класс, пошли сдаваться в близлежащую сорок восьмую гимназию, где училась Настя. Всегда эпатажная Влада не захотела изменять своим привычкам и в этот раз, поэтому оделась весьма своеобразно: в очень короткие обтягивающие шорты ярко-розового цвета в желтую узкую полоску, топик небесно-голубого цвета с надписью «Я тут главная», красные винтажные ботфорты — плетенки. Она украсила голову повязкой-косынкой оранжевого цвета, а потом решила, что для полноты образа чего-то недостаточно, и прихватила серебристый клатч.

— Девушка, что за канареечный вид? Какая безвкусица. У нас так ученики не одеваются. В гимназии вообще дресс-код, — сказала женщина, принимающая у них документы.

— Я еще не ученица вашей гимназии, и потом сейчас лето — одеваюсь, как хочу. В конце концов, никто вам не давал права меня оскорблять. Влад, забирай документы. Вы, уважаемая, потеряли двух претендентов на золотую медаль. Всего доброго.

Влад молча забрал документы со стола, и они, покидая кабинет, услышали вслед, что гимназии-де такие ученики на дух не нужны.

— Ну, что, получила? Я говорил тебе одеться прилично? Не послушала.

— Это был своеобразный тест — стоит отдавать документы или нет. Ты пойми, нам нужна определенная доля свободы, чтобы не превратиться в зомби и сохранить свою уникальность.

— Какая школа еще рядом с домом? Пойдем уже в сто двадцать второй лицей, уникальная ты моя. Но если нас и туда не возьмут, придется определяться в обычную общеобразовательную школу за шесть остановок от дома.

На удивление их взяли.

Первого сентября Влад и Влада Шевалье стояли на линейке и совершеннейшим образом скучали: все просмотренные за прошлые годы девять сценариев мероприятий были приблизительно одинаковы. Как правило, следовали такие этапы: выступление директора, приглашенных гостей, первоклассников, выпускников, родителей. И это банальное донельзя блюдо приправлялось разными соусами — специями из песен, танцев, стихов. Да уж, в лицее линейка тоже оригинальностью не отличалась. Зато в вопросе собственной новизны Влада превзошла саму себя: начала учебный год арт — прической в виде боб-каре с асимметрией и прогрессивным розовым цветом волос.

Скучая, Влад начал крутить головой, рассматривая стоящих поблизости лицеистов, вот это уже было занятно. Вдруг кто-то неуловимо знакомый мелькнул средь нестройных рядов будущих одноклассников. Влад не поверил своим глазам: это Настя? Но ведь она же говорила, что учится в сорок восьмой гимназии. После приезда из лагеря они так и не встретились, а ведь он звонил ей много раз, писал сообщения в соцсетях, отправлял СМС — все оставалось без ответа.

— Настя? Привет, рад тебя видеть. Ты как здесь оказалась?

Девушка, стоящая позади него, опередила ответ Анастасии.

— Насти? Много чести ее так называть. Это Аспирин.

Настя, резко развернувшись, вышла из толпы и пошагала в противоположном направлении.

— Да подожди ты, — кинулся следом Влад и, догнав, спросил: — Почему ты меня обманула и не сказала всю правду?

— Потому и обманула, не хотела, чтобы ты узнал: кто я на самом деле и как ко мне относятся. Ощущала себя человеком только в лагере. Думала, за лето класс немного очистится от этого ничтожества, ан, нет. Почти все остались на своих местах, а главное, эта Лариса.

— Знаешь что, давай зайдем в лицей, а после урока ты мне все расскажешь.

— Лучше бы ты ушел в сорок восьмую гимназию. У нас не сахар.

— Я это понял. Но между тем опыт общения с таким контингентом для меня лишним не будет.

После их единственного в этот день урока подошла девушка Лариса, которая назвала Настю Аспирином.

— Не хочешь познакомиться поближе, милый? Мы сегодня тусуемся у Изольды Брахман, у нее родаки в командировке. Квартира наша. Оторвемся по полной, тем более есть стоящий повод — Первое сентября.

— Благодарю за приглашение, милая, — в тон ей ответил Влад, — но тусня меня не занимает. Предпочитаю уединенный образ жизни.

— Как хочешь, второй раз предлагать не буду, подумай над моим предложением, — и продолжила, демонстративно глядя на него: — Где эта страшная, мерзкая заучка Аспирин? Опять у учителей пятерки выпрашивает?

Подошла сестра.

— О, тебя уже откровенно клеят. А почему они милю, маленькую, худенькую девочку называют Аспирином?

— Влада, иди домой. У меня есть дело. Настя, подожди, не уходи.

Они решили зайти в кафе-мороженое и поговорить, как и предлагал ранее Влад.

Настя сидела за столом, помешивая кофе, и не обращала внимания на слова официантки: «Кому штрудель, молодые люди? А медовик?»

— Ну, с чего начать? Пойдем от печки? Хорошо, слушай, только предупреждаю, вряд ли тебе это понравится. Думаю, после моего откровения и ты будешь держаться от меня подальше, — сказала девушка.

— Это мне решать. Я слушаю.

Отломив кусочек штруделя, она аккуратно подхватила его ложкой, а затем снова положила на блюдце и начала свою историю.

«Нервничает», — подумал Влад.

— До седьмого класса у нас все было спокойно, можно сказать, все жили сами по себе и почти не ругались. Но тут пришла Старухина Лариса. Сначала она, как всякий новенький, осторожничала, присматривалась, потом, когда поняла, что реального лидера у нас нет, решила сама занять вакантную должность. Вот с этого момента и началось разрушение класса. Все она делала очень умело, видимо, был опыт такой деятельности: распускала слухи про тех, кого считала своими соперниками, претендующими на лидерство, про тех, кто учился лучше нее, занимал места в конкурсах, олимпиадах, а потом настраивала против них класс. Не гнушалась сталкивать лбами небольшие группы, которые, как и везде, были сформированы по интересам, по месту жительства. Но прежде она создала свою группу из троих парней и четырех девушек — крыссовет, как я называю.

— Это по имени верховного главнокомандующего? — пытался иронизировать Влад.

— Ну, да: Лариса-крыса. Крыссовет.

— А почему Старухина так относится к тебе?

— Более всех она ненавидит именно меня. Во-первых, Лариска всегда боялась, что я займу строчку победителей выше нее и в учебе, и в отношениях одноклассников ко мне, хоть родители у меня не чиновники, как у Старухиной, и не бизнесмены, как у Брахман. В принципе, у нас ребята неплохие, только очень боятся крыссовет. Старухина — мстительная барышня, будет издеваться над человеком, пока совсем не добьет его. Несколько хороших, толковых ребят из-за нее перешли в другие школы.