Дингир (СИ) - Касперович Виталий. Страница 85

“Что такое, Раш?” — спросил Нибрас.

“Я пытаюсь найти отметки, которые Валерий мог использовать чтобы понять: входил ли кто-нибудь в его комнату во время отсутствия. Это может быть что угодно: волос, который был привязан к ручке. Тонкая нитка, которая порвется, если кто-то войдёт и т. д.”.

“А тебе не кажется, что это как-то… слишком? Или он параноик?”

“Для человека, выискивающего оборотня в своих рядах, вполне нормально ожидать удара в спину. А когда человек выходит на работу, то его спина — это его дом. Он чувствует опасность, а значит, будет прикрывать свою спину… Так в итоге и вышло — мы и есть эта самая материализованная опасность. Делай выводы, Нибрас — основательна его паранойя или нет”.

Визуальный осмотр ничего не дал и Раш приступил к тактильному. Он начал водить рукой возле двери; преимущественно рядом с ручкой и щелями. Для этого он использовал более чувствительную внешнюю сторону ладони, предварительно сняв перчатку с руки.

Рука вдруг замерла — Раш будто ощутил прикосновение невидимой паутинки.

“Волос — сказал он. — Это очень хитро: если бы я случайно порвал его, то чтобы поставить пометку обратно и скрыть своё проникновение мне бы потребовался ещё один волос с головы его жены”.

Раш начал осторожно отматывать волос от ручки, а затем отлепил другой его кончик от двери.

“Но с другой стороны, — продолжил он, — даже если Валерий поймёт, что в его комнате кто-то был, то это мало чем ему поможет. К этому времени все орудия уже будут направленны на него”.

“А ты говорил, что это несложное задание. Но как представлю, что было бы, если за его выполнение взялся какой-нибудь Серёга из Братвы”.

“Я уверен, что он выбрал бы более простой способ, но это вовсе не значит, что данный способ сразу обречён на провал. Мы не похожи на них и соответственно наша стратегия сложнее; особенно если сравнивать с ними. Поэтому рассуждая таким образом ты, Нибрас, допускаешь логическую ошибку. Каждый действует в меру своих сил. И тем выше сила, тем шире становится мера”.

Раш плавно открыл дверь. Данное помещение имело рабочий, и в тоже время расслабляющий характер. Строгого вида стол, что располагался рядом с окном, хорошо сочетался с мягким диваном тёмно-коричневого цвета. За сервантом стояли кубки с наградами по карате и баскетболу.

Войдя в комнату, Раш закрыл дверь изнутри.

“Нам нужна вещь, свойства которой не укажут на подставу”, — сказал Раш.

“А разве есть разница?.. Ведь главное, чтобы она указывала именно на Валерия?”

“Встречный вопрос, Нибрас: скажи, будет ли странным, если сотрудники штурмовой группы найдут в логове наркоборыг зубную щётку Валерия?”

“Нуда, это как-то странно. То бишь предмет личной гигиены найдут там, где, скорее всего даже нет умывальников и тем более ванной комнаты, поэтому не стоит использовать полотенца и так далее”.

“Именно, Нибрас, и таких деталей может быть целая куча. После того как следователя заподозрят в криминале, то его дело будут расследовать особо тщательно. И соответственно нам нужна такая вещь, что неоспоримо укажет на Валерия, и при этом она должна соответствовать критерию: будто он случайно оставил эту вещь на месте облавы”.

“То есть нам нужно найти безделушку, которую он часто носит с собой?”

“Да. И по возможности эта безделушка должна быть узнаваемой в глазах его коллег. Так можно лишить Валерия некоторой поддержки, которую, несомненно, те окажут во время разбирательства. Ведь чувство решёной задачи в виде успешного узнавания улики, и мысль, что кто-то воспользовался своим положением, чтобы наживиться — в комбинации эти два умозаключения способны разрушить любую предвзятость, выстроенную с помощью лицемерной дружбы”.

Осмотрев всю комнату более детально, Раш сделал выбор. Он подошёл к столу, что возле окна и внимательно присмотрелся к миниатюрному баскетбольному мячику, у которого была собственная подставка в виде кольца с сеточкой.

“Вот… — сказал Раш, — то, что нужно”.

“Хммм. Видимо какой-то крутой баскетболист оставил на нём свой автограф: “Для моего друга Валерия!” Вот тебе и прямая связь. Но разве это та вещь, которую он постоянно носит с собой?”

Раш вынул мячик из баскетбольной сетки и начал его разглядывать. Потом он подключил и своё обоняние.

“Надпись местами потёртая. Есть потожировые следы десятичасовой давности. Пахнет порохом”.

“Порох?! — удивился Нибрас. — Откуда ему там взяться?”

“Этот предмет он постоянно берёт с собой. Недавно Валерий вступил в перестрелку, а это всегда стресс; даже для опытных сотрудников правоохранительных органов. Данный мячик является для него основным стрессовым оградителем — это жест-адаптер. Он берёт его в руки, чтобы ощутить душевный баланс”.

“Я понял, но что насчёт заметности в глазах окружающих? Вдруг он постоянно носил этот мячик у себя в кармане и ни разу не засветил его перед своими коллегами”.

“На нём заметны некоторые отбитые зоны и от них пахнет краской. Валерий часто кидал этот мяч в стены и ловил. А это часто является раздражителем для окружающих”.

“Тогда у меня последний вопрос: почему он не взял его с собой в этот раз?”

“Причин очень много. Самая логичная: Валерия просто дёрнули с выходного. Это очень распространённое явление у следственного комитета. И к тому же с подачей Пака не только они сейчас работают в загруженном режиме”.

“Блинский блин! Какие быстрые и чёткие ответы! Даже не знаю, что и сказать, Раш. Мои нападающие вопросы исчерпали себя. Брешь в твоей логике я не смогу найти никогда”.

Раш улыбнулся, поместил мячик в карман и ответил:

“Перед тем как действовать, я стараюсь закрасить все возможные недочёты. Не расстраивайся, Нибрас, и продолжай пытаться. Если научишься понимать меня, то без труда сможешь понять и всех остальных”.

На окне были поставлены решётки, и чтобы покинуть дом, Раш должен был использовать тот же путь, по которому пришёл.

Он бесшумно открыл дверь, чтобы покинуть комнату Валерия и наткнулся на маленького мальчика.

Ребёнок смотрел прямо на него, этот взгляд был нейтрален, но с намёком на подозрительность и любопытство…

“Ох, говно говнянское! — ругнулся Нибрас. — Раш, он сейчас закричит! Вали его!”

“А может, прокатит как с той собакой?”

“Если ты используешь Ауру, он точно заорёт!”

“Да, скорее всего. Но если мы убьём этого ребенка, то это сведёт на нет наш компромат и соответственно — бессмысленным станет и его убийство как мера. Парадокс”.

— Кирилл, ты руки помыл? — крикнула мать снизу. — Иди, ешь, пока не остыло!

Нейтральное лицо мальчика отобразило улыбку, и он резво побежал вниз к столу. Раш подошёл к лестничному периллу, наблюдая за ним.

— Кирилл, ну, в самом деле, эта штука никуда от тебя не улетит. Успеешь ещё наиграться.

— Это квадлокоптел, — невнятно ответил мальчик.

— Да-да, — улыбаясь, произнесла мать. — Отец совсем разбалует тебя такими подарками.

“О чём задумался, Раш?” — спросил Нибрас.

“Просто сравниваю его детство с моим… Глупо… Однако и Пак сумел сделать мне хороший подарок”.

“Меня?” — шутливо спросил Нибрас.

“Да, Нибрас… тебя”.

“Ого! Вообще, я как-бы пошутил. Но мне всё равно лестно. Ты становишься сентиментальнее с каждым днём, Раш. Продолжай”.

“Тем не менее, мы сейчас пытаемся упрятать за решётку отца этого невинного ребёнка… И я… ничего не чувствую на этот счёт. Словно… люди мне неинтересны. Только моя сплошная логика касается их, а не эмоции”.

“И о чём говорит твоя логика сейчас про этого детёныша?”

“Гнилая человеческая суть всегда ищет обходные пути в попытке вытечь наружу. Вот скажем; ребёнка учат быть правильным. Но чтобы сохранить эту правильность перед другими, этот ребёнок будет лгать. Парадокс. В итоге происходит раздвоение и правда становится у каждого своя, что только порождает всё больше лицемерия”.

“Эмм… Ты сейчас точно о детях говоришь?”

“Это не имеет значения. Взросление — это когда человек перестаёт быть воспитываемым, и начинает воспитывать сам себя. Но то, как он будет себя воспитывать, напрямую зависит от того как его воспитывали родители. Не имеет значения — маленький ли человеческий детёныш или взрослый. Ребёнок — это снежок, когда он взрослеет, то превращается в большой снежный ком, но он по-прежнему остаётся снегом, то есть большей версией себя прежнего”.