Эффект Эха (СИ) - Граменицкая Елена Владимировна. Страница 21
Взглянув на побледневшее лицо собеседницы, Римма продолжила:
– Я, почему спрашиваю? Антон Сергеевич – мужчина видный, положительный, практически свободный. Наташа ему развод не дает только из-за имущества, на него почти все записала, чиновница как никак. Он то немного скопил, взяток не брал, весь из себя положительный. В их семье только жена деньги кует и немалые кстати. Две квартиры в Москве, загородный дом, машины. В этом году она через меня недвижимость в Испании подбирала.
– Неужели она боится, что Антон потребует раздела? – спросила Оля и нашла силы криво улыбнуться.
Зная Антона от силы несколько дней, она, почему то была уверена в обратном.
– Людям свои мозги не вставишь. Стоит человеку подняться чуть выше, взгляд меняется. Смотрят на других, а видят себя. Коснись ее – она бы его без штанов оставила, – пояснила Римма.
Девушка приподнялась с дивана, прошла в коридор, огляделась, вернулась на прежнее место.
– Так вот, если у вас что-то намечается, так не теряй времени даром. А то Эльвира, операционная сестра из нашего отделения проходу ему не дает. Девица не промах и сдоба у нее фактурная.
Оля задумалась. Как Римма догадалась об их с Антоном связи?
– Или мне показалось? – в голосе Риммы прозвучали обиженные нотки.
Оле снова стало не по себе, как и тогда в кафе « У Наташи», вернулось странное ощущение слипшейся картинки, раздвоенности, желание проснуться, она закрыла лицо руками, сжалась в комочек, затряслась …, и тут Римма не с того ни сего подсела ближе и крепко обняла ее. На долю секунды прижала Олину голову к своей груди в велюровом халате и тут же отпустила, отодвинулась. Словно и не было ничего.
Оля вернулась в прежнюю реальность.
– Ты о чем-то меня сейчас спросила, да?
– Или мне показалось, что между тобой и Антоном что-то есть? – терпеливо повторила Римма.
– Нет, тебе не показалось, – неожиданно для самой себя Оля сказала правду.
– Просто он так на тебя посмотрел при встрече, откровенно. Тебя, наверное, смущает, что он женат? Так в голову не бери. Наталья с Антоном уже больше года не спит. Ее новый любовник в Думе заседает. Наташка пастельную карьеру строит.
«А ты ей завидуешь, не иначе. С чего этот разговор затеяла?» – мелькнула в Олиной голове мысль.
– Ты только дурного не подумай, – Римма словно догадалась, – мне просто мужика жалко. При встрече улыбается, а глаза грустные. Сестры говорят, на работе засиживается дотемна, дома то ни души, даже кота нет. Если Эльвире достанется, она канаты из него вить начнет.
Оля поймала взгляд Риммы. Ей хватило нескольких секунд, чтобы понять – девушка печется о докторе искренне.
Часовая стрелка приближалась к двум часам дня. Если в ближайшее время Веру Артуровну не вернут в палату, Оля не успеет к родителям на обед. Хоть больница и рядом с их домом, мама опоздания не приветствует
Римма продолжала сидеть рядом, листая журнал с отгаданными кроссвордами. Оставить ее в одиночестве, встать и прогуляться по коридору – было невежливо.
Пришлось Оле придумать новую тему для разговора.
– А что произошло с вашей соседкой. Автомобильная авария? На нее страшно смотреть.
Римма отложила кроссворды в сторону. Ямочки на щеках не пропали, лишь стали не такие глубокие.
– Нет. Она – самоубийца.
Произнесла как само собой разумеющееся, словно самоубийством сейчас заканчивает каждый третий.
– Истинная правда. Ее родная сестра рассказала. Ты же понимаешь, от меня что-то скрыть сложно, я любого разговорю.
«Это точно. Тебе в гестапо служить» – подумала Оля и осеклась, потому что узкие глазки собеседницы на мгновение насмешливо раскрылись, словно опять уловили ее мысль.
– Она с крыши прыгнула. Дом двенадцатиэтажный, новостройка в Тушино. Как в живых осталась, без понятия. Может на газон упала, а может ангел хранитель руки подставил. Множественные переломы, ключица, ноги, основание черепа, ребра. Жуть…
– Не продолжай, мне страшно.
– Кстати, в смену твоего Антона привезли. Что Веру Артуровну, что Людмилу. Он сегодня, незадолго до тебя он к нам в палату заходил, интересовался.
Сердце кольнуло. Опоздала, приехала бы чуточку раньше… они бы встретились.
– Что понесло ее на крышу?
Римма выгнула дугой смоляную бровь и многозначительно вздохнула.
– Разбитое вдребезги сердце. Ага, все проблемы у нас вот тут, – прошептала Римма, прижав пухлые пальчики к груди. – Ты представь себе ситуацию. Я ничего не придумываю, сестра ее рассказала, слово в слово. Людмиле то уже за полтинник. Жизнь не сложилась, детей нет, работала в архиве, загибалась, как забытый на даче фикус. И вдруг, появляется призрак из прошлого, бывший однокурсник и бац! Признается в любви! Мол, всю жизнь тебя одну единственную жду. А она на него внимания раньше вообще не обращала, за человека не считала, посылала на хутор за бабочками. А сейчас.…Ну и пошло поехало, цветочки – конфетки, свидания-расставания, театры-кино, кафе-рестораны. Ну что еще одинокой полуживой бабе надо? Встряхнулась, разрумянилась, глаза заблестели, жизнь перестала пахнуть нафталином. Тихим сапом, разговорами – уговорами, затащил он ее в постель. Красиво, со свечами и шампанским. Она то и разомлела, вспомнила молодость, завертелась как юла. Оторвалась за все постные годы. Да и он не отставал. Короче …. Наступает следующий день…
Римма затаила дыхание, нагоняя рассказу мрачности.
Олю же от ее рассказа замутило. Черт дернул открыть чужой пыльный шкаф. Римма продолжала рассказывать загробным голосом.
– На следующий день – он исчезает, испаряется, аннигилируется. Прикинь – словно его никогда и не было. Сам не звонит, на ее звонки не отвечает, эсемески не пишет. Мудак, одним словом. Она не понимает ничего, буквально сходит с ума, думает, с любимым что-то случилось. Кстати – вспомнила анекдот:
« – Мне мой милый не звонит третий день.
– Не думай о плохом, может он умер»
Короче, проходит неделя. Людмила обзвонила все морги и окончательно лишается рассудка. Делится с сестрой. Та ее успокаивает, как может, но приехать и утешить не получается. Живет в другом городе, дела не отпускают. И тут на почту Людмиле приходит видео файл. Что там было – догадываешься? И следом несколько сухих слов, мол, ваш видео клип занял первое место в порно рейтинге « Матур-реал». Вот так он отомстил ей.
– Он все снимал на камеру? И выложил в сеть?
У Оли в голове просто не укладывалось. Неоправданная, нечеловеческая жестокость. И откуда сестре знать подробности, если бедняга в гипсе лишь мычит и глазами разговаривает? Скорее всего, сто процентов домыслы.
– Да, все подробности выложил! Такого мерзавца еще поискать, – уверено подтвердила Римма. – Осознав правду, Людмила в полусознательном состоянии поднялась на крышу, замок на чердак держался на соплях, и полетела вниз. У нее бзик теперь знаешь какой? Бормочет одно и то же – « я – ворона, я – ворона». Тихо бормочет, но слышно, если наклонишься.
Не несколько мгновений воцарилось молчание, да и в больничных коридорах разлилась глубоководная тишина. Словно, кроме притихших на диване девушек вокруг не было никого живого.
– Значит, это была месть за прошлое? – выдавила из себя шепотом Ольга.
Не дай Бог бедная Людмила услышит. Хотя как она могла услышать, лежа за закрытой дверью?
– Ну да. Или бред съехавшего сексоголика. У некоторых мужиков после пятидесяти избыток тестостерона приводит к органическим поражениям мозга. Я об этом целую статью читала, – тоже шёпотом ответила Римма.
– Интересно, как этого негодяя накажут на Том Свете? Лично я пыточной камерой не удовлетворилась бы.
– «Не дай мне Бог сойти с ума, нет лучше посох и сума». Никак его не накажут. Он просто умалишенный, – уверено ответила Римма.
– Пушкин в этом случае не прав. Безумие при жизни – незаслуженная индульгенция таким гадам, – парировала Оля.
– Так то при жизни, а то здесь…
– Что значит здесь?
Римма усмехнулась, и ее рот на мгновение разошелся до самых ушей, луноликие черты обострились, почерствели, превратились в злую маску.