Битва за Академию Сокола (СИ) - Ключагин Денис. Страница 23

«Как будто есть другой вариант!» — пронеслось в мыслях у Ивана. Он медленным шагом стал отходить от Алеса, держа меч наготове. Алес дёрнул его назад, но тот отмахнулся и снова пошёл вперёд.

С края тропы он вышел на центр, в этом месте луна освещала гораздо лучше. Из близ стоящего дерева у леса выглянуло существо с трупной кожей на теле, прогнившей в некоторых местах и глазами, словно как у кошки. Оно злобно отскочило от дерева, словно то ошпарило его огнём и устремило пронзающий взор на Ивана. Тот стоял неподвижно и не издавал звуков. Ырка закружил над ним, злобно метаясь и пытаясь заговорить ведуна.

Иван неожиданно выронил меч, чувствуя нарастающую боль в черепной коробке. Существо направилось было прокусить шею и наконец-то насытиться, но ему помешал подоспевший Алес. Последовал удар щита по твари, удар глухой, откинувший ырку в сторону, но не нанёсшей какого-либо физического урона. Существо чуть зашаталось в стороне, но мигом пришло в себя. Опомнившийся «лис» огородил всех их троих камнями так, что образовался надёжный куполообразный ящик.

Свет луны исчез, заменившись на темноту. Всё трое видели в темноте не так плохо, ведуны, конечно же, благодаря травам. Ырка нависла над Иваном, пытаясь снова заговорить его, забыв про второго ведуна из-за сильного голода. За спину «лиса» встал Алес, выпустив тяжёлый поток огня. он закрыл себя и Ивана выдвижным щитом на левой руке. Не смотря на это, огонь, все же чуть из касался.

Тварь визжала, как при смерти… Хотя, так и было. От каменных стен отскакивали звуковые волны, проклятия и разной черни, долбя по ушам ведунов. Наконец «холокост» был окончен и подгорелый кусок гнилого мяса лежал перед ведунами. Иван убрал камни назад в землю, оставив лишь на земле кучку вскопанной земли.

Луна все так же ярко светила. Они сели на край тропы, у которой лежали большие камни, подальше от вони жареной гнили и самого жара.

— Я вот все думаю… — Начал было Алес, утирая пот со лба. — Сколько мы ходим на всю гадость эту, сколько ран получаем, живы все равно остаёмся, почему ж не со всеми так? Мне вот, Федот из вашей школы все вспоминается, которого животрупы загрызли на пару с упырями и с утопленниками поделится не забыли…

— Знаешь, мы только что прикончили ырку, для меня так вообще, в первый раз убивать вот такое, более сильное! — Указал Иван на лежащий ком. — Я был на волосок от смерти, мы чуть не сгорели вместе с этой тварью, а потом чуть не задохнулись от вони! И в тот момент, когда нервы и силы кончились, ты предлагаешь обсудить это?

«Ты же сам полез вперёд!» — промелькнула мысль в голове Алеса.

— Почему бы и нет? — полушутя ответил он.

— Когда ж ты шутить научишься, словно как Саня? В дом пошли, устал я, как собака, вздремну до утра, а дальше как-нибудь само… — он показательно зевнул и уверенно пошёл внутрь.

— Ты и сам лучше не шутишь. Ну, как знаете, ворчливый осел, пойдёмте вздремнём. — крикнул Алес ему вслед.

Алес встал и вместе с Иваном отправился к двери. Мысленно про себя, он добавил: «Надо тему менять, опять как ошарашенный ходить будет и ворчать постоянно.»

На берёзовом столе, покрытым вязанной скатертью, стояли шесть деревянных тарелок, до краёв наполненный свежим куриным бульоном и вареною свеклою в центре, в большом блюде.

Алес проснулся, ему с непривычки от сна на скамье, свело шею. Немного поразмяв её, он направился прежде всего на улицу, дабы покормить коня своего.

Меркурий давно уж проснулся и громко заржал, увидев долгожданного хозяина. Рядом с забором лежало свежее сено для скота. Алес подхватил охапку и бросил животному. То принялось пережевывать свой завтрак.

Неподалёку текла река, до которой Алес и решил дойти.

Холодная вода громко журчала средь полуночной утренней тишины. Солнце ещё не встало, как и щебет птиц ещё не был пробуждение её лучами. Кругом стояла тишь, нарушаемая лишь шумом самой речки. Алес спустился пониже к этой реке.

Он почерпнул ладонями холодную воду и умыл лицо. Подняв глаза, он увидел большую крысу, плывущую по воде — андатру. Завидев ведуна, она быстро уплыла в сторону противоположного берега и скрылась в зарослях. Алес привстал от воды и чуть оглядел водную гладь. Ближе к берегу рос рогос, который нередко путали с камышом, в его зарослях громко квакали лягушки и маячили стрекозы.

Вдали уже за другой андатрой гнался недовольный чем-то бобр. Так же повсюду из водной глади прыгали неплохой величины окуни. «Поймать что-ль штучек шесть на обед.» — произнёс Алес вслух, как бы говоря сам с собой.

— А ты попробуй? — произнёс незнакомый, но довольно приятный и мелодичный ему голос с левой стороны.

Ведун обернулся на звук. Это была высокая обнаженная женщина, с длинными до самых ступней волосами, которые она неизменно расчесывала, сидя на берегу, а вернее на его камнях.

— Ну? И чего уставился? Ловить рыбу ж ты собирался, али как? — снова сказала неожиданная собеседница.

Алес невольно сглотнул.

— Я… я думал, что все ведьавы на войну собрались, в народе говорят, что нет больше, ведьав-то в водах. — начал удивлённо Алес, глядя на неё.

— Кто говорит, аль не говорит, слухи они такие… Нету мне выхода с речки этой, как река эта — Нуя, впадает в озеро, в селение Кулясово Мокшалее, Сулеменсхого беляка, Верхпьянского стана, так там лаз уж такой-такой узкий, да такой, что и снизу не проплыть мне, и по верху не перепрыгнуть. Сестры мои уж ушли, да и повоевать успели, а я все вот, здесь томлюсь… Ну, хоть людям пригожуся. — говорила она, закончив расчесывать волосы и отложив гребень.

Алес посмотрел на неё, пытаясь понять, что ей именно от него понадобилось, но в голову верных мыслей не шло.

— А ты чего, сам-то не с колдунами воюешь? Ведун вроде, сам соколиный, с Руси. Дезертир что ли? — не отставала она.

— Впервые вижу ведьаву, так сильно ведуном интересующуюся. Не дезертир я, подмогу я собираю, как можно больше. А тебе это зачем?

— Да я так… Интересуюсь просто. Одиноко, знаешь ли с одной рыбой возиться, поговорить даже не с кем… Тоска съедает…

Ведун только вздохнул в ответ, сложа руки на груди.

— Ладно, идти уж мне надо, дно мутится что-то. Ах да, ты ж рыбы хотел, вот — лови!

Под ноги Алеса упало несколько крупных рыбин. Под одной из них, лежал серебряный гребень.

— А это на память, чтоб не забывал. — ответила она и юркнула под воду, где будто растворилась.

Алес закинул серебристый гребень в свою сумку, а рыбу взял в руки. Хоть и удалось до нести её до избы, но с трудом, она все наровилась выскочить из его рук.

К тому моменту уж совсем рассвело.

И создал Бог двух людей по подобию своему, мужчину и женщину, Адама и Лилит… (Из забытых очерков в Христианской(Греческой) Библии.)

Куриный суп все ещё стоял на столе, вокруг которого с визгом носились дети. Отец строго глянул на них и те мигом успокоились. В дом вошёл Иван, неся в руках оторванную голову ночницы.

— Дело сделано. — довольно произнёс он и всунул трофей в руки главы семейства.

Мужик невольно отпрянул, смотря на такую гадость, а затем кинул небольшую сумму ведуну и удалился, прихватил с собой детей подальше. Ведуны остались одни.

— Тебе ырки мало? — спросил Алес, садясь рядом на скамью.

— За-то дали много, ели поймал тварь, уходить уж собиралась.

— Меня что не разбудил? Всё легче было бы. — стараясь наладить контакт, говорил Алес.

— Не ссы, поделюсь, держи вот. — ответил Иван и кинул четыре златника Алесу, словно в знак того, что обиду ни на что не держит.

Тот молча положил их в сумку, не став возникать и перечить.

— Скоро уезжаешь? — спросил он у Ивана.

— Думаю, к полудню, с хозяевами распрощаться надобно, чутка ещё доплатить назад, а где случаем они?

— Рыбу чистят. — довольно ответил Алес, показывая на трех здоровых окуней и одну щуку, что лежали в корыте рядом с печью.

— Когда ж ты все успеваешь. — со вздохом сказал Иван, почесывая затылок.

— Я бы тот же вопрос тебе задал.