Ушастый призрак (СИ) - Матуш Татьяна. Страница 8

Это была съемная квартира, из тех совершенно безликих жилищ, которые сдаются на сутки или несколько часов по объявлению в группе: "Подслушано...", деньги перечисляются на карту, а ключи оставляют в почтовом ящике или под ковриком. Никакого риска, воровать там все равно нечего: тахта, комплект постельного белья, чайник на плите, дешевая посуда. Идеально для командировочного на один-два дня, парочки, которой "просто негде" и таких вот интересных дел. С кровью.

Багров меня удивил. Приятно. Мы договорились, что до Яголды я доберусь сама, сяду на поезд, выбрав тот, который прибывает одновременно с парой электричек с разных направлений. А уже на вокзале он меня встретит и проводит.

И, действительно, встретил. Так, что не придраться. Я даже не поняла, что такси, в которое я села, выбрав его рандомно, ведет знакомый паренек из папиной службы безопасности. А, сообразив, долго таращилась на него, пытаясь, как доктор Ватсон, сообразить: "Черт возьми, как?!"

Водитель заметил, улыбнулся мне польщенно и загадочно. Его улыбку я увидела в зеркале заднего вида.

— Все просто, Кира. Мы на этот час арендовали все машины.

...Действительно. Знаменитый фокус с подменой.

На месте Антон удивил меня еще раз, остановив руку "врача".

— Система будет наша. Стерильная, иначе все договоренности снимаются.

Он что, подозревал наших оппонентов в намерении заразить меня ВИЧ? Или отравить? Да зачем же так сложно-то? Пристрелить на выходе — и дело в сторону.

Но протестовать я не стала, Антону виднее. В конце концов, он мог владеть какой-то эксклюзивной информацией, которой решил не делиться. Его право.

Кстати, на счет боли доктор не соврал. Я и в самом деле почти не почувствовала, как игла входит в вену. Чем бы мужик не зарабатывал себе на жизнь сейчас, но медбрат в анамнезе там точно был, и неплохой.

Тонкая пластиковая трубка окрасилась темно-красным и я отвернулась.

...Отдавать кровь нельзя. Это правило. Но покажите мне правило, которое никто и никогда не нарушал. Они ведь так и возникают — кто-то делает что-то, вляпывается по самые уши и рождается очередное правило о том, что так делать нельзя. Существует лишь одна гарантия, что правило не будет нарушено — невозможность это сделать физически. Все остальное не сработает.

— Все, — тот же сухой голос словно разбудил меня, вывел из подобия транса, — вам необходимо выпить крепкого сладкого чая.

— Так и будет, — так же сухо кивнул Багров и протянул мне дымящийся термос. Свой.

Тени от лампы на парковке были резкими, и метались по всему пространству бетонной коробки, как тараканы на горящей кухне. Я села в его черный кроссовер Mitsubishi и пристегнула ремень.

Молча. Разговаривать почему-то не хотелось.

— Кира, — прервал молчание Багров, — Ты... Спасибо за отсрочку. Я их найду.

— Не сомневаюсь. Как ты организовал мое возвращение?

Антон дернул ртом и перешел на деловой тон:

— Сейчас едем до площади Волкова. За нами обязательно будет хвост. Там сворачиваем во двор. В одной из девятиэтажек есть сквозной подъезд. Обычно он закрыт и забит досками, но не сегодня. Твоя задача выйти на другой стороне и пройти сто пятьдесят метров по переулку до выхода на проспект. Там тебя будет ждать синий Ford Kuga. В переулке мы сопровождать тебя не сможем, иначе мгновенно зарисуемся. Но если все сделать быстро, тебя не смогут отследить.

...Смогут и запросто, у них есть моя кровь. Но, может быть, не станут? Они же получили то, что им нужно.

Машина ныряла в потоке как рыбка, ловко перестраиваясь и втыкаясь в любую брешь. Автомобиль Багров водил мастерски, мне до него было далеко. Краем глаза я оглядела папиного безопасника: лицо хмурое и сосредоточенное, но шея и плечи расслаблены. Значит, ничего плохого не ждет и в своем плане уверен.

Мы еще раз перестроились и свернули направо, потом снова направо, проскочив под мигающий зеленый. Антон пытался вычислить хвост? В таком потоке? Если только потом, по записям с регистратора.

Нырнули в незнакомый двор, сразу сделалось темно. Багров аккуратно запарковался и вышел. Он не торопился, словно приехал домой. Я последовала за ним.

В подъезде он забрал у меня мобильник и быстро "подвесил" свой номер на горячую кнопку:

— Держи в кармане и пальца с нее не снимай. Увидишь хоть что-то подозрительное, сразу жми. Потом разбираться будем. Поняла.

— Да, — послушно кивнула я.

— Пистолет дать? На всякий случай?

Я рассмеялась, немного нервно:

— Вот уж точно не нужно.

— Смотри. От тюрьмы отмазать проще, чем из гроба поднять.

— Нет, Антон, — я мотнула головой, — я ведь его, если что, и из кармана достать не успею.

— А зачем доставать? — удивился безопасник, — стреляй сквозь куртку. Даже целиться не обязательно, я услышу и мгновенно буду рядом.

На секунду я заколебалась. То, что говорил Антон, звучало вполне разумно. Но...

— Нет. "Пуля — дура. Попадет сдуру прямо в точку". А мне потом с этим жить.

— Я же живу, — возразил Антон, но возразил вяло. Понял, что тут меня не подвинешь, я уперлась. — Хорошо, как скажешь. Удачи, Кира. Юльке привет передавай, скажи, чтобы сопли не разматывала. Мы еще повоюем.

Он взял меня за плечи и чуть-чуть, ободряюще сжал. Руки у него были тяжелые и сильные. Хорошие руки, мужские. В темно-карих глазах мелькнуло что-то такое, что я поняла — если сейчас подам хоть какой-нибудь знак — поцелует.

И? Что я должна по этому поводу предпринять? Он намного старше, почти ровесник отца, папе это совершенно точно не понравится. Но, похоже, эта мысль нравится мне. И — одну новорожденную любовь я уже удавила, может быть, хватит?

Я почти созрела сказать решительное "да", даже рот открыла... когда Антон вдруг отстранился и захлопнулся, как отъезжающий лифт.

— Я понял, Кира. Удачи. Иди же.

Понял он! И, разумеется, неправильно.

Но разубеждать Багрова было не время и не место. Еще успеется. Нам с ним не завтра умирать.

Я кивнула, сжала телефон в кармане и вышла на темную улицу.

Вечер выдался прохладным. Или меня слегка знобило, не люблю такие процедуры. Ветер гнал по четному небу облака, похожие на растрепанные клочья ваты. Они были неряшливы, но по-своему очаровательны.

В воздухе пахло пока еще не пролитым дождем, может быть, даже с грозой — я обожала этот запах с детства, он пробуждал к жизни лучшую половину меня. Ту, которая любила и умела танцевать с грозой, под тугими струями летних дождей.

Да-а, а ветер-то оказался холодным. И куртку не застегнешь, одной-то рукой. Вторая, в полном соответствии с инструкцией, сжимала мобильник.

Я прошла примерно половину пути и ступила на самый темный участок, между домом и детским садом. Кто-то умный расколотил единственный фонарь у входа.

Невольно замедлила шаги, ступая осторожно — асфальт тут был в таких ямищах, что впору было называть его одной большой ямой с редкими вкраплениями тротуара. Думаю, он бы не обиделся, на правду не обижаются.

Я вытащила мобильник, чтобы посветить — и это меня спасло, палец нажал на кнопку сам, когда от толстой, кривой березы отделилась тень и, схватив меня за руку, дернула на себя.

Мобильник улетел куда-то в кусты, а мне в глаза плеснул свет фонарика, а дальше... Все произошло слишком быстро. Может, Багров и сообразил бы, а я просто растерялась. Видела только, как из темноты возникло такое же темное пятно. Я уловила его только потому, что оно двигалось. Очень быстро двигалось.

Тень, державшая меня за руку хлюпнула и рухнула вниз, потянув меня за собой, но на полпути отпустила.

— Кира! — раздался голос Багрова и его почти неслышные шаги.

С другой стороны, с переулка, куда я так и не дошла, вырулила машина и осветила фарами незнакомого мужчину, вернее, молодого парня в черной толстовке с капюшоном, натянутым на голову. В руке он сжимал нож — перышко, лезвие тускло блестело в свете фар.