Провинциальный комиссариат (СИ) - Гребнев Александр. Страница 17

— Лучше. Хотя бы тем, что инструкцию эту раскопал и прочитал. Ну что, давай облачаться, что ли?..

Облачались они по очереди, сверяясь со схемами на пожелтевших листах старинной брошюрки, которая, судя по бравым усачам в высоких касках на иллюстрациях, была выпущена ещё в Кипящем веке.

— Так, а это что? — спросил Кир, когда Робин протянул ему массивный плетёный из проволоки перстень с двумя оранжевыми камнями, — В перечне его нет.

— Конфискат. Тоже поможет.

— Точно? Они и штатные-то бранзулетки не очень помогали даже во времена, когда эту книжечку печатали.

— Не помешает.

— Ну, это ты прав. На какой его палец?

— Безымянный левой руки. Там линия жизни.

— Тебе-то второй найдётся? — буркнул Кир, с усилием накручивая перстень на толстый палец.

— Разберусь.

Несколько минут спустя они были готовы. Прошли в гараж — дежурный проводил их странным взглядом. Робин подмигнул ему и позвенел браслетом из медных чешуек на левой руке ("Предмет защитного снаряжения № 11, затягивается плотно, но не чрезмерно на три пальца выше локтя"). Дежурный закатил глаза и снова уткнулся в газету.

Темнело, снег усиливался, он валил большими ноздреватыми хлопьями, с которыми дворники автомобиля почти не справлялись. На половине пути Кир свернул не туда, и Робин, задремавший было, чтобы поберечь нервы, вскинулся:

— Нам в другую сторону!

— Спокуха, косматый. Заглянем кое-куда. Я решил тоже кое-какой конфискат прихватить.

Крюк оказался длинным — они доехали до самой окраины. Север города, где в побережье врезалась длинная и узкая бухта. Когда-то, лет тридцать назад, тут был рыболовный порт. Сейчас — кладбище ржавых сейнеров среди лабиринта полуобвалившихся пакгаузов. Пакгаузы вызывали у Робина неприятные ассоциации, поэтому он остался в машине, когда Кир затормозил и вылез.

Не было Кира минут пять. Вернулся он перепачканный ржавчиной, с массивным свёртком в руках. На ходу развернув грязную тряпку и отбросив её в сторону, он грузно плюхнулся обратно за руль.

— У нас сегодня день ретро, косматый, — бодро сказал он и продемонстрировал массивный пистолет с коробчатым кожухом, из которого выступал длинный ствол, — Кавалерийская модель, винтаж. С усовершенствованиями! Рука не поднялась сдать его после изъятия, как знал, что пригодится.

— Откуда это?

— Помнишь, ты когда в больничку на три месяца загремел? Меня тогда привлекли в подкрепление, брали одного подпольного оружейника. Мартин Севас, хороший человек. Сейчас, говорят, в столичном арсенале работает. Из подвала у него вывезли прорву всякого железа, ну я эту вот крошку себе и отжал, никто не заметил.

— Он хоть стреляет? — Робин скептически поморщился, — Может, я возьму? Всё равно не попаду никуда.

— Э, нет. Ты к этому даже пальцем не притронешься. Неизвестно, насколько эта машинка палёная и в какой мокрухе могла засветиться. Я ещё так-сяк отмажусь, если что, а вот тебя отмазать не смогу точно, — Кир оскалился, достал из рукоятки пистолета магазин, выщелкал массивные жёлтые патроны, покатал на ладони и начал заряжать обратно, — Семь штук, думаю, хватит. Ну и да, надеюсь, оно стреляет…

Робин, вздохнув, полез проверять свой пистолет. Пока он возился с защёлкой магазина, Кир успел зарядить свою пушку, с громким лязгом передёрнул затвор и, аккуратно повернув рычажок предохранителя, начал пристраивать оружие за пояс. Не поднимая взгляда, буркнул:

— Короче, косматый, план такой. Входим, кладём всех мордами в пол, Аду берём. Если кто дёрнется — валим наглухо, — замолчал на секунду, посморел в глаза, — Понял? Любое лишнее движение, любое непонятное слово, вообще хоть что-то подозрительное — валить наглухо. Под мою ответственность.

— А инструкция? — Робин хотел задать вопрос с ехидцей, но голос подвёл и вышло жалобно.

— Думаешь, самый умный? Во-первых, инструкции по обращению с обладателями спецспособностей нет. Была, но лет восемь назад отменили чохом вместе с кучей прочих устаревших уложений. Видать, долго не использовалась. Да, не смотри на меня так, я звонил в архив и спрашивал. Всё равно делать было нечего, пока ждал приёма у комиссара. Была, но отменили. А во-вторых, тебе всё равно не понравится, что в ней было написано. Сам угадаешь или подсказать?

— "Валить наглухо", — севшим голосом проговорил Робин.

— Ага. Словеса покучерявее, но суть именно та. Нет, Аду мы, конечно, попробуем взять живьём и поговорить, но если она хоть чихнёт — не думай, сразу гаси. Понял? Ладно, едем, а то время не ждёт, — и Кир тронул машину с места.

Они притормозили напротив особняка Мангелисов и Кир полез в карман.

— Самый главный оберег забыли, — он вытащил значок и пристегнул на грудь, — Всё, теперь ни одна скотина не отмажется, что приняла нас за грабителей. Статья четыре, пункт один: "Неподчинение сотруднику полиции при исполнении им непосредственных служебных обязанностей", пункт два: "Воспрепятствование исполнению сотрудником полиции его непосредственных служебных обязанностей", пункт три: "Создание потенциальной урозы здоровью сотрудника полиции при исполнении им непосредственных служебных обязанностей".

Робин вытащил свою картонку эксперта и прицепил на карман. Смотрелась она не так внушительно и полномочий давала куда меньше, но всё равно стало и в самом деле немного спокойнее.

— Забор тут высокий, лезть долго будем. А вот ворота хлипкие. Пристёгнут? Хорошо. Держись крепче.

Кир надавил на газ, машина с рёвом рванула вперёд. Робин вцепился в сиденье, но удар оказался заметно слабее, чем он ожидал — створки ворот распахнулись почти не оказав сопротивления. Кир продолжал жать на газ, и на несколько мгновений Робину показалось, что он собирается протаранить и двери особняка, въехав прямо в холл. Но он затормозил в нескольких метрах от крыльца — машину занесло, колёса, взвизгнув, осыпали стену дома гравием с дорожки.

Пока Робин отстёгивал ремень, Кир успел взбежать по ступенькам. Дверь он не стал даже трогать, вместо этого швырнув стоявший на крыльце вазон с цветами в забранное матовым стеклом световое окно рядом. Крикнул что-то через плечо — Робин не расслышал, кровь стучала в ушах от волнения, но догадался, что это "Быстрее давай!"

К тому моменту, когда он, наконец, выбрался из машины и добрался до окна, Кир уже проорал внутрь: "Полиция! Лежать!" и почти без паузы выстрелил в глубину холла. Неловко прикрывая друг друга, насколько позволяло узкое окно, они по очереди пролезли внутрь. Свет не горел, и в холле было сумрачно. У двери в дальней стене катался по полу и вопил крепкий мужчина в костюме, рядом с ним лежал небольшой револьвер. Кир, пробегая мимо, отбросил револьвер ногой в сторону и крикнул "За мной! Давай, не залипай!" Робин встряхнулся и последовал за ним.

За дверью был длинный коридор, очень скудно освещённый. В отблесках нескольких ламп виднелись роскошные тканые обои, какие-то столики на резных ножках и картины. Грубый деревянный короб, тянущийся под потолком, смотрелся совершенно чужеродно. Они бежали по коридору, Кир пинками распахивал двери направо и налево, быстро заглядывал внутрь и мчался дальше. В одну он крикнул "Где хозяйка?!", послышался перепуганный женский крик и наступила тишина. Робин, пробегая мимо, зглянул — в комнате, похожей на кладовку, лежала на полу юная горничная — похоже, в глубоком обмороке. "Оставь её, косматый, двигаем! Так найдём!" — рявкнул Кир.

Дверь в конце коридора распахнулась, оттуда загрохотало. Робин врезался плечом в дверь справа быстрее, чем успел сообразить, что происходит. Дверь распахнулась, и он влетел в комнату, по коридору сквозь место, где он только что был, завывало горячим. Остро воняло пороховым дымом. Крики Кира слышались левее — кажется, он укрылся в комнате напротив.