Перо Демиурга. Том II (СИ) - Астахов Евгений Евгеньевич. Страница 57

— Ты же не только льдом шарашить умеешь? — уточнила орчанка. — А то в последнее время от тебя ничего иного и не видела.

— Не только, — скрестил руки на груди тифлинг. — Просто пришлось одну школу магии выбрать. Ко льду у меня бонусы, а так и старые заклинания остались.

— Чудесно. Вперёд.

Им пришлось чуток поплутать, но вскоре Фурия с Деймосом выехали к оврагу, скрывающемуся под тремя соснами. От него тянуло дымом. И кровью. Звучали приглушённые голоса.

Здесь она и отпустила Звездочёта.

Местный лес отнюдь не являлся какой-то непроходимой чащобой, поэтому вокруг ямы в земле не теснился непролазный бурелом. Скорее сельская пастораль. Даже трава напоминала газон, за которым ухаживают.

— …Как он? Как он, матушка?

— Плохо, сынок. Не приходит в себя. Мечется. Лихорадка.

Под ногами орчанки треснула ветка. Разговоры тут же стихли.

Выбравшись в овраг, Фурия увидела сразу несколько вещей.

Женщину в грязной рванине, к коже которой липли промасленные перья. Её лицо украшали синяки и ссадины.

Её сына, кажется, Эмерика, который баюкал сломанную правую руку в импровизированном гипсе — между двух крепких палок, обвязанных ремнём. Один его глаз заплыл отёком, а второй — едва видел.

Его брата — Аларика — тот спал прямо на голой земле, а лицо юноши напоминало отбивную. Лопнувшие губы, рассечённые брови, синяки всех цветов радуги.

Самого Алана. Ему явно пришлось хуже всех. Левая нога мужчины кренилась в сторону под углом почти в 30 градусов. Берцовая кость прорвала кожу и торчала наружу. Правую же — местная шваль сломала в колене. Оно набухло и неприятно пахло гноем. Лицо бывшего виконта блестело от пота, а тело дрожало от холода. Несмотря на подобие одеяла.

В руках Мирабеллы показался нож. Самый обычный хозяйственный нож.

— Кто вы?! — её голос дрогнул.

Орчанка покосилась на таймер баффа. Было жалко скидывать его раньше времени, учитывая, что маскировка могла ещё пригодиться. Для того, что следовало сделать после.

— Фурия. Я получила ваше письмо.

— Но?.. — женщина сделала неопределённый жест, обводя внешность Авроры.

— Чары. Иллюзия. В прошлый раз вы угощали меня яичницей, а также клюквой с чаем. Я рассказала вам про Эдрика.

— Дама Фурия! — вздох облегчения вырвался из груди измученной Мирабеллы. — Вы пришли! Я не надеялась уже…

— Только сегодня получила ваше письмо.

Деймос ступил в сторону Алана. Это заставило и Эмерика, и женщину напрячься.

— Это мой друг. Он не желает вам зла.

— Светлый эльф? — с недоверием уточнила изгвазданная в смоле жертва.

— Тоже маскировка, — ответила Фурия.

Маг вытащил из кармашков на поясе сразу несколько исцеляющих зелий и поочерёдно влил их в рот Алана и его сыновей. Прежде чем принять лекарство бодрствующий Эмерик вопросительно взглянул на мать, и та кивнула.

— Мильборны и Пакстоны, верно? — спросила орчанка, указывая на пострадавших.

— Да, дама. Они самые.

— Что ж, мне есть о чём с ними поговорить, — хрустнула шеей девушка.

— Не надо, — испуганно замахала руками Мирабелла. — Просто помогите нам уехать. Этого будет достаточно.

— Вряд ли. Стоит…

Громкие голоса прервали начавшийся спор.

— А я говорил тебе, нужно было сразу их кончать! — мужской бас звучал глухо и раздражённо.

— Не при всех же, Алби! — возразил чуть более молодой мужчина. — Лишние очевидцы не нужны. По этим ублюдкам, конечно, горевать никто не будет. Сраные аристо, едрить их в сраку! Однако ж нужно проявлять осторожность. Не стоит вовлекать в наши дела стражу.

— Н-да, Пит, может ты и прав. По крайней мере я знаю, что на тебя, да на Эйдена можно полагаться, а вот на остальных…

— На меня тоже можно, батюшка! — голос звучал знакомо, как тявкающая болонка, правда, гораздо более неразборчиво, чем раньше.

— И на меня! — вторил ему такой же, как у Алби, бас. Бас, который выдавливали сквозь метафорическую кашу во рту.

В кустах показалась небольшая группа. Они оживлённо переговаривались, смотря больше друг на друга, чем по сторонам.

Впереди медленно ступал высокий кряжистый мужик. Чёрные с проседью волосы. Широкий перебитый нос. В кулаках массивная деревянная киянка. Сбоку от него шёл жилистый шатен. Почти ровесник. Лицо в шрамах. Косая улыбка. За поясом пара длинных ножей. Позади них тащились знакомые лица — Бен и Джон. Те самые «питбуль с чихуахуа на прогулке». У обоих лица замотаны платками. У обоих едва ли дюжина зубов на двоих. Пятый мужчина, одногодка Пита, не проронил ни единого слова. Только поглаживал свой топор лесоруба. Похоже, тот самый Эйден.

— Хватит чушь пороть, олухи! — рыкнул самый первый. — Дали себя отделать какой-то клыкастой сучке. Позор на мои седины! Это насколько нужно быть тупым слабаком, чтобы просрать девке?! Ух попадись она мне, я бы…

— Что бы ты сделал? — с интересом спросила Фурия, сбрасывая с себя иллюзию.

Это решение она приняла мгновенно.

Селяне замерли. Первым опомнился Алби.

— Я бы подрезал тебе сухожилия, чтоб не рыпалась, — нехорошо так улыбнулся громила, — да хорошенько поигрался. Показал бы тебе настоящего мужика!

— У меня и ножи с собой, — хмыкнул Пит.

— Это она! Это она! — прошамкал мелкий Джон.

— Как есть та стерва! — подтвердил Бен.

— Пит Мильборн и Алби Пакстон! — скрипнула зубами Мирабелла.

— Узнала нас, графинька, — оскалился Пит. — Пришли вас проведать.

— Разве не достаточно крови уже пролилось?! — с явным отчаянием в голосе промолвила женщина.

— Неа, — громыхнул Алби. — Вот размозжу голову твоему калеке, и тогда будет в самый раз.

— Она рыцарь! — предприняла последнюю попытку Мирабелла. — Вас же повесят! Подумайте о…

— Не надо, — спокойно прервала её Фурия и повела рукой в сторону. — Они знают, зачем пришли, и они это получат.

— Ей-ей получим, — подмигнул орчанке Пит, доставая ножи. — Нам ещё и награду, поди, вручат. За преступницу, что прикидывается рыцарем, а сама наверняка угробила какого-то достойного мужа.

— Ага, угробила, — орчанка ощерилась, как дикий зверь. — Я вбила его собственный нос ему в мозг. А потом вырвала трахею.

Тощий Джон побледнел и подался назад.

— Не дрейфь, ссыкун, — толкнул его сзади молчаливый. — Нас пятеро.

— Да хоть пятьдесят пять. Для такого мусора мне даже оружие не нужно.

Копьё вонзилось глубоко в почву и замерло, качаясь.

— Деймос, не мешай, — девушка повела плечом и пошла навстречу селянам.

— Вечно ты весь фан себе забираешь! — обиделся тифлинг. — Вначале того линнорма, теперь эту ходячую рекламу абортов.

Десять метров разделяло орчанку и сброд. Девять. Восемь. Она шла спокойным бодрым шагом. Не спешила, но и не медлила.

«Держи себя в руках», — обронил Ансельм.

Время растягивается.

Алби крутит киянкой и подступается к Фурии. Удара мощного, но медленного она избегает, просто отклоняя голову в сторону. От силы замаха громилу ведёт и разворачивает к ней спиной. Туда и влетают её кулаки. Правой-левой-правой. Прямо по обеим почкам.

Здоровяк вздрагивает и замирает от боли.

Как говорил её тренер Лев Павлович, почки слабо защищены мышечным корсетом, а следовательно достаточно уязвимы для прямых ударов. Болевой шок может дезориентировать даже опытного бойца.

Скользящий шаг в сторону. Ножи разрезают пустоту. Пит хорош по сельским меркам, но недостаточно хорош даже для Клацклаца. Куда уж ему до демонических порождений Бездны.

Правая рука в латной перчатке перехватывает запястье Мильборна, вынося его нож мимо лица Фурии. Левая рука готова перехватить второй нож, но этого не требуется. Он просто не успевает отреагировать. Левая нога орчанки вбивает сапог в солнечное сплетение вертлявого противника. Внутри что-то хрустит.

Его уносит.

С беззвучным криком, смешно разевая рот, Пит улетает в кусты, попутно сшибая собственного сына. Джон катится в грязи, мимоходом приложившись лицом о ствол сосны.