Звезда Севера (СИ) - Норт Вероника. Страница 31

После прогулки Эви, держась чуть позади Эрона, въехала на конюшенный двор и спешилась без чьей-либо помощи. Погладив серебристый бок кобылы, она прошептала ей похвалу на своем наречии и кивнула конюху. Через двор к ней уже быстрым шагом направлялась Морэн.

— Госпожа, вас ожидает жрица, — сообщила она взволнованно.

— Нэн? — удивилась Эви.

Эрон и Фрэйл переглянулись. Эви смутилась. Какая непозволительная вольность — называть одну из Дочерей по имени. Обычно никто не обращался к ним так непочтительно.

— Не знаю, как ее зовут, — ответила Морэн, уже привыкшая к ее чудачествам, и пожала плечами. — Она сказала, что сегодня покинет замок и хочет перед этим попрощаться с вами.

Эви вопросительно взглянула на принца, и тот кивнул.

— Иди, конечно. Не заставляй ее ждать.

Она заторопилась за Морэн, когда за спиной Фрэйл произнес вполголоса:

— Я слышал, что Дочери благоволят ей, но чтобы настолько? Нэн, — он хмыкнул. — Ну надо же.

— Ты разве не слышал, что сама Матерь благоволит ей, раз привезла ее в наши края едва ли не верхом на своем любимце, — ответил Эрон.

— Так это не выдумки? — воскликнул Фрэйл. — Верхом на кракене?

Затем он понизил голос, а Эви отошла уже слишком далеко, поэтому не услышала дальнейшего, фыркнув про себя. Они с сестрой рассказали историю своего крушения еще мастеру Тэнору, а затем и Дэину, и, переходя из уст в уста, та обросла нереальными подробностями и превратилась в легенду. При дворе гуляли сказки, что Эви приплыла на спине чудовища, и она даже не пыталась их опровергать.

Часть гостей уже разъехалась по домам, а другие отдыхали после последнего пира и готовились к предстоящей королевской охоте, поэтому в переходах замка было тихо. Эви быстро шла к своим покоям, чтобы не заставлять Нэн ждать, и многослойные длинные юбки развевались за ней сиреневым шлейфом. Она несколько раз видела жрицу, которая прибыла на праздник с двумя другими, но им не довелось близко пообщаться наедине. Ей стало стыдно, что она совсем не подумала об этом, потому что мысли были заняты только предстоящим полнолунием и… Эроном.

Войдя в свою желтую гостиную, Эви поспешила навстречу поднявшейся с дивана Дочери, закутанной в голубое одеяние, и протянула руки — у нее дома так было принято здороваться с дорогими гостями, к которым испытываешь симпатию. Нэн улыбнулась и взяла ее ладони в свои, будто это в порядке вещей, хотя Эви знала, что на самом деле излишние прикосновения здесь не приняты, тем более прикосновения к жрицам. Но эта женщина спасла ей жизнь, и с ней можно было оставаться собой.

— Простите, что заставила вас ждать, светлейшая, — сказала она.

— Ничего страшного, дитя мое, — ответила жрица. — Я ведь не предупредила о визите. И мы мило пообщались с одной из твоих подруг.

За ее спиной смущенно улыбнулась Линэль.

Не рабынь и не помощниц. Подруг. Это слово приятно согрело и лишний раз подтвердило, что, несмотря на короткое знакомство, жрица понимает ее больше, чем другие.

— На самом деле я планировала остаться подольше и встретиться с тобой, когда праздничная суматоха утихнет, — сказала Нэн, когда они остались наедине, — но у Матери снова свои планы. — Она всплеснула руками в легком недоумении, будто ничего не могла поделать с превратностями судьбы. — Прилетел стрикстер с запиской из храма. Впрочем, я и сама уже знала, что так будет. Видела в чаше.

Ее тон был настолько будничным, что Эви ни капли не усомнилась в ее словах.

— Несколько моих старших Сестер были вынуждены уехать по делам в Орван, — продолжила жрица. — Ничего серьезного, но мы должны срочно вернуться, чтобы помочь с подготовкой торжественного выпуска.

— Выпуска?

— Да, — ответила Нэн и нахмурилась. — Разве ты не знаешь, что раз в год мы выпускаем из своих стен адепток, чтобы они могли провести в миру свой год Выбора?

— Ах да, мне говорили об этом, — рассеянно пробормотала Эви, беря кувшин, чтобы налить себе воды. — Девушки должны решить, вернуться ли им в храм, чтобы стать жрицами, или же остаться с семьями.

— Насколько я знаю, — спокойно произнесла Нэн, — невеста его высочества Эрона, которая отдает долг Матери в инийском храме, тоже выпустится в этом году.

Эви взяла стакан и сделала несколько аккуратных глотков. Руки не дрожали.

— Ты не знала. — Жрица, кажется, даже не удивилась. — Принцесса Интия Инийская, разумеется. Младшая сестра принца Илиаса, к которому отправилась твоя огненная сестра.

Невеста. У Эрона была невеста, и он все это время молчал. Заставил Эви забыть, кто она. Делил с ней ложе, окружал роскошью и заботой, сажал возле себя, как равную. А она все это время занимала чужое место.

Эви встала с дивана, подошла к окну и открыла, чтобы впустить свежего воздуха, но тяжесть в груди не исчезла.

Ну, конечно. Почему ей даже в голову не приходило, что смежные покои предназначены для жены, а не для наложницы? Почему, нежась в его объятиях, она не вспоминала, что всегда будет лишь любовницей, вторым сортом? Почему, зарываясь в перины на половине его кровати, не задумывалась о том, что эта половина должна принадлежать другой? И эта другая где-то существует. Настоящая. Законная. Свободная.

Ей вспомнилось, как Эрон сказал, что Элия — это часть цены за мир между их королевствами. Часть. Значит, чтобы упрочить союз, он должен уплатить и другую часть — жениться на инийской принцессе. Что ж, ничего удивительного. Все то же, что и у нее дома. Вот только горечь внутри от этого не стала слаще.

— Прости, дитя. Я пришла не за тем, чтобы расстроить тебя, — мягко произнесла жрица за ее спиной.

Эви поняла, что уже какое-то время стоит, вцепившись в подоконник. Она натянула улыбку прежде, чем обернулась.

— Расстроить? Мне и дела нет до того, что его высочество женится. Это его законное право, а я всего лишь тень.

— Не лги себе, милая, ты ведь знаешь…

— Зачем вы пришли? — перебила Эви.

Нэн поджала губы, не привыкшая к подобному тону.

— Пришла предупредить. Я знаю, что для вас обоих грядут тяжелые сложные времена, и знаю, что на сердце у тебя очень неспокойно.

Ее взгляд был испытывающим, но теперь в нем виделась не забота, а расчет. Словно она оценивала, прикидывала, насколько может доверять тому, что видит.

— Что бы ты ни задумала, Эвелин из рода Эстер, не совершай ошибок. — Жрица взяла ее за руку, сухие мозолистые пальцы были горячими. — Послушай свое сердце. Ты знаешь, что тебе нужно на самом деле. Здесь твое место.

— Я не понимаю, о чем вы, — натянуто произнесла Эви и высвободила ладонь.

— Понимаешь, — жестко отрезала Нэн, а потом ее лицо смягчилось. — Я буду молиться за тебя, дитя, что бы ни случилось. Матерь не оставит тебя, помни об этом. Просто верь.

Эви отшатнулась. Губы скривились в презрительную гримасу.

— Если ваша Матерь существует, то она убила моего брата и моих друзей, утащила меня от родного отца и жениха, разлучила с сестрой и лишила свободы, — голос не дрожал, но ногти впивались в ладони до боли, и она с трудом разжала кулаки. — Если это и правда проделки вашей Матери, то мне не нужна такая мать. И я не нуждаюсь в ваших молитвах!

— Опомнись! — ужаснулась жрица. — Ты разгневаешь…

— Да мне наплевать, кого я там разгневаю! — перебила Эви. — Это они меня разгневали! Поэтому я больше не собираюсь слушать ваши сказки!

— Что ж… — Лицо Нэн окаменело. — Надеюсь, ты не пожалеешь о своих словах.

Когда дверь за женщиной закрылась, судорожный вдох сдавил горло, и по телу прокатилась волна дрожи. Ноги не держали ее, поэтому Эви медленно опустилась на пол. В груди что-то болезненно сжималось, к горлу подкатил ком. Глаза были сухими, но она ловила ртом воздух и всхлипывала, одной рукой сжимая подол, другой — стискивая платье у ворота. На нее накатил такой ужас, будто сам владыка смерти стоит над головой, а голоса духов предков уже доносятся из приоткрытой двери их дома, но позвать на помощь сил не было.

«Все хорошо, — повторяла она себе, — я в порядке».