Серебро и пламя. Книга 2 - Полянская Катерина. Страница 7
Вернее сказать, одним коротким разговором.
Я пыталась запихать в сумку вещи, которых непостижимым образом стало раза в три больше, когда ко мне заглянула мама.
– Солнышко, там к тебе гостья… Хочешь, я скажу, что ты уже спишь?
Если бы не прошлое, я бы осталась здесь жить. Мы теперь намного лучше ладим с родителями. И возвращаться со съемок на побережье было бы куда приятнее, чем в крошечную квартирку в столице.
– Не волнуйся, я справлюсь, – заверила я.
Когда тебя любят, чувствуешь себя намного сильнее.
К тому же в гостиной меня не ждало ничего страшного.
– Ты правда очень изменилась, – окинула меня оценивающим взглядом Мэлла Онорд и светло улыбнулась.
У нее были все те же две черные косы, отчего складывалось впечатление, что ей все еще семнадцать лет. А еще она запомнилась едва ли не единственной, кто меня не доставал.
– Это все новый цвет волос. – Я неловко заправила прядь за ухо.
И вот что с ней делать? Не с непослушной прядкой, конечно, а с гостьей. Я должна ей что-то предложить?
Общаться с Флэей почему-то было легче.
– Почему мне кажется, что ты хочешь о чем-то попросить? – Я решила позволить всему идти естественно.
– Может, потому что я правда хочу? – Ее взгляд нервно метнулся по комнате.
– Давай.
Снимать у меня уже нет времени, и техники с собой нет.
А что еще с меня возьмешь?
– Скажи маме, что больше не злишься на нас. В конце концов, прошло уже много времени.
Вот оно что.
– На тебя я и не злилась. Тебя там даже не было.
– А на Эппола? – Напряжения в воздухе добавилось.
– Тебе-то что до него?
Я присела на подлокотник кресла.
Мэлла так и осталась стоять.
– Я выхожу за него замуж через несколько недель.
Хорошо, что у меня была мягкая опора. Пол слегка ушел из-под ног.
– Твоя мама отказывается заниматься нашим праздником, – продолжала еще одна соседская девочка. – Я ее понимаю и не настаивала бы, но ты же знаешь Эппола. Если он вбил себе что-то в голову… Он считает, что будет унижен, если она все-таки не согласится. Считает, что без нее наш праздник будет хуже, чем у кого-то еще. Для него важен престиж.
– Мэлла, ты себя вообще слышишь? – Меня прорвало. – Ты же терпеть его не могла! Говорила, что он обманщик и слизняк. Только не надо пытаться врать, что он изменился!
Врать она не стала, хоть на этом спасибо.
– Ну… в общем, он всегда неплохо ко мне относился. Наши семьи дружат. И он теперь мэр. – Звучало как набор уговоров, и она сама это чувствовала, потому и вспылила в конце: – Не все живут в столице и имеют гламурную работу! Вряд ли ты можешь меня понять. К моим ногам не валятся принцы из далеких измерений.
Что я там думала про бумеранг?
Иногда он прилетает к совсем неожиданным людям.
– Извини, я ничем не могу помочь.
– Ллана!
– Решайте свои проблемы сами.
Испепеляющий взгляд ощущался… никак. Мне было абсолютно все равно.
– Ну и стервой ты стала! – процедила сквозь зубы будущая жена мэра, прежде чем направиться к выходу.
Нет, я просто не хочу иметь с этими людьми ничего общего. Сообщить об этом, впрочем, было уже некому, так что сотрясать зря воздух не стала. И почему жители маленьких городов делают из любой мелочи такую проблему? Ну не будет у мэра модной свадьбы, и что? Мир же не рухнет.
Весь полет обратно я переписывалась то с Мирой, то с Флэей. Первая уже нашла для меня какую-то другую работу, и пришлось договариваться об отмене. Зато меня ждет несколько дней в удивительном месте.
Не забыть запастись солнцезащитными кремами.
Поспать за без малого семь часов так и не получилось.
Имелся и очевидный плюс: никаких снов, никаких видений, никаких слез.
Квартира встретила ароматом свежести, характерным для помещения, в котором некоторое время не жили, но исправно работала система кондиционирования, пачкой счетов у двери и поникшими цветами. Как-то я погорячилась, заказывая их перед отъездом. Теперь можно выбросить сборный букет и заказать подсолнухи.
Не то чтобы я их уж очень любила, но с некоторых пор они всегда будут для меня ассоциироваться с одним ледяным мужчиной.
Глубоко вздохнула и выгнулась, разминаясь.
У меня здесь всего пара дней.
И прекрасно!
Чем больше нагрузка сейчас, тем лучше.
На этой здравой мысли ноутбук издал звенящий звук.
М-м-м?
Открыла, приняла вызов.
Экран пошел помехами. Все это дело сопровождалось противным треском.
– Лл…
Треск стал громче.
– Ллана!
Картинка то вспыхивала, то гасла.
А голос…
– Наари?
В реальности у нее был совсем другой голос – звенящий, как колокольчик, и искрящийся жизнью. Если бы видеосвязь на секунду ее не показала, я бы ни за что не узнала.
Изображение опять начало моргать и распадаться на квадраты. Отдельные звуки прорывались, но в основном удавалось разобрать треск и… завывания ветра?!
– Я тебя не слышу…
Запоздало до меня дошло: связь искажает переход.
Ровно в этот момент экран стал темным.
Все, поговорили.
Трясущимися руками я вышла из программы, потом уселась на пол рядом с ноутбуком.
Сидеть и ждать, когда Наари попытается вновь связаться со мной, явно не было хорошей идеей. Прошло несколько часов, время перевалило за полночь, я ухитрилась обзавестись ссадиной на коленке и хотела пить, но упорно продолжала гипнотизировать взглядом ноутбук.
Повторных вызовов не поступало. Или хоть каких-нибудь. Весь мир будто забыл обо мне. Но казалось, что вот-вот, еще секундочка, и что-то произойдет.
Увы, секунды складывались в минуты и часы, а желанное «что-то» все не случалось.
Почему мне звонила Наари, а не сам Эрихард?
Голову тут же заполнили предположения. Я же помню, как для него перестала существовать Белеанна и ничто не смогло изменить принятого решения. Тогда Эрихард сказал, что всегда смотрит в будущее, а не оглядывается на прошлое. А еще не прощает предательства. Так, может, и я стала прошлым? У него уже новая тэнна на коленях сидит. И я даже не могу его за это осуждать. Наверняка он посчитал мой побег предательством. Откуда ему знать, что я не управляла своими действиями? Он обещал, если захочу, отпустить. Ну вот, отпустил и забыл.
Или еще хуже. Его ведь тоже опоили. Иначе он бы не потерял контроль. Кронс Тенерры – самый сильный человек из всех, кого я знаю, и с неуместным сиюминутным порывом он бы точно справился. Но тогда… Я помню его шальной взгляд. И как он сказал, что что-то не так.
Когда все закончилось, он спал так крепко, что не услышал, как я собираюсь и ухожу. А если не просто спал? Вдруг так и не проснулся? Мало ли что там с этой фотографией, не просто же так ее мне прислали анонимно…
Мысль заставила меня похолодеть.
Нет…
Только не это.
Пусть лучше ненавидит меня. Пусть вычеркнет из своей жизни, забудет, если хочет, может любить кого-то еще, только пусть он будет в порядке!
Следующие несколько минут я с переменным успехом пыталась продышаться.
Ноутбук по-прежнему не подавал признаков чьей-то заинтересованности во мне. Конечно же, я пыталась сама сделать ответный звонок, но безуспешно.
Дальше так продолжаться не могло.
В конце концов, это глупо!
Со стоном поднявшись, я отправилась на кухню за водой.
Ночь прошла в попытке отделаться от зудящего ощущения «вот сейчас» и наконец уснуть. Часам к четырем я уже скучала по снам и остаткам прикосновения на ладони. К пяти – ругалась. В шесть плюнула на это наказание, встала и взялась готовить себе настоящий завтрак, чего никогда не делала. Одно дело йогурт, смузи или кофе с покупным круассаном, но сегодня я жарила сырники…
На что только не пойдешь, чтобы восстановить душевное равновесие!
Не то чтобы я в этом преуспела.
Изведусь теперь, гадая, что хотела от меня Наари.
Ну почему она не пытается связаться со мной еще раз?!